этом предельно серьезно, даже в уме прикидываю…
Но вдруг Вика поворачивает голову в сторону и замечает мой автомобиль и меня за рулем.
Ее взгляд затрагивает меня до самого нутра, и дурные мысли, полные слепой ярости, вдруг начинают оседать, как затухающие волны. Ей удается погасить беспричинную злость и желание разрушать. Хотя… какие же они беспричинные, эти чувства?
Вот она, моя самая главная причина, мое топливо и причина всех моих побед… У нее и имя такое же победное и звонкое.
Мне хочется снова сделать ее своей и на этот раз не облажаться…
Глава 27
Он (Глава от лица Кирилла)
— Привет!
Вика забирается в машину, мне больше не приходится уговаривать долго, чтобы она со мной поехала. Делает это охотно. Я ловлю то, как она со мной расслабляется и начинает доверять по чуть-чуть, но с каждым днем все больше. Жадно ловлю каждый теплый взгляд в свою сторону, а наш контакт всегда заставляет меня чувствовать себя юнцом, у которого даже от касания рук понравившейся девушки вот-вот сердце выскочит из груди.
Я проживаю эти моменты ярко и вкусно, стараюсь запомнить каждый оттенок чувств и эмоций. В молодости все было иначе — быстро, резко, не задумываясь. Сейчас я четко понимаю, что подобного я больше никогда не смогу испытать, что происходящее — это какой-то очень щедрый подарок судьбы, вновь пережить те самые чувства, но уже с новым пониманием себя, новым знанием этой жизни и новыми ценностями. Это все позволяет смотреть глубже и сильнее ценить мимолетное.
— Спасибо, что встретил!
Вика пристегивается и с улыбкой подставляет мне щеку для дружеского поцелуя, еще одна маленькая традиция. Я тянусь к ее щеке, но опускаю взгляд на губы. Они у нее красивые и яркие, манящие, даже без помады.
Такие соблазнительные, по цвету напоминают красную смородину, и я не могу удержаться.
Прижавшись к ее губам, пробую их на вкус. Ладонью фиксирую затылок, чтобы не убежала. Хочу продлить эти мгновения, растянуть их.
Возможно, Вика обидится, что я так спешу и надает мне по щекам, но какой же потрясающий вкус у ее губ, которые начинают дрожать. Я усиливаю напор, чуть-чуть оттягиваю на себя ее нижнюю губу, провожу по ней языком, неспешно.
Она отчаянно вздыхает, ее жаркое дыхание обвевает мое лицо.
Через миг ее рот распахивается, впуская. Не веря своему счастью, я даже опешил на миг. Вдруг эта маленькая хитрость? И в ответ она меня укусит, как это было однажды?
Яркое воспоминание мелькает под закрытыми глазами.
Но то, что происходит сейчас, намного ярче и полнее, сочнее.
Поэтому я подаюсь вперед, в глубь ее теплого рта, не встречая сопротивления.
Мягко толкаюсь языком, встречаю ответное касание и только потом, принимая ласку острого кончика ее языка, понимаю, что Вика целует меня в ответ.
Сама целует…
Мы пробуем друг друга на вкус, углубляем поцелуй. Ее пальцы ложатся на мои плечи.
Поцелуй глубокий, влажный. Хочется большего… От такого поцелуя можно захмелеть.
Нехотя разрываю поцелуй, Вика роняет лоб на мое плечо, пытается отдышаться. От моего дыхания колышутся ее пушистые волосы…
Я глажу Вику по шее, двигаться не хочется совершенно. Пожалуй, я мог бы подвигаться, но боюсь, она не оценит такой быстрый переход в горизонтальную плоскость…
Вика медленно поднимает голову, смутившись, прячет взгляд.
— Извини, это не должно было случиться.
Она облизывает свои губы, но горят — мои. Разве это возможно — так чувствовать свою женщину на расстоянии? Я понимаю, всем своим нутром, что она всегда была моей, и та досадная разлука… Ее не должно было случиться! Но если уж так вышло в жизни, то лишь для того, чтобы подчеркнуть, как на самом деле она мне нужна.
Она одна.
— Тебе не за что извиняться, это я на тебя набросился и чуть не свихнулся от радости, когда ты ответила.
— Пожалуй, это было лишнее.
Вика нервничает, как будто впервые со мной целуется и переживает, чтобы родители не узнали, как она целовалась с хулиганом.
Я вспоминаю это и, смеясь, обнимаю ее за плечи, прижав к груди.
— Признайся, ты просто боишься, что мама тебя застукает и снова будет ругать.
Вика поднимает на меня возмущенный взгляд:
— Что ты сказал? Мама будет ругать? Ты серьезно?
— А о чем я еще должен подумать, когда ты отрицаешь, как хотела этого поцелуя. Может быть, все еще побаиваешься мнения родни… — тяну со снисходительной улыбкой.
— Я давно не ориентируюсь на ее мнение, чтоб ты знал! Особенно после всего, что я узнала, я вообще выкинула из голову всю ту вату и ложь, которой она пичкала! — с жаром возражает Вика.
Я делаю движение вперед, наши лица замирают близко друг от друга.
— Тогда сделай, что тебе хочется. Что нам хочется…
Она снова меня целует.
Сама…
Я в шоке от ее жара и напора, искренности и тоски, которую не утолить двумя-тремя поцелуями. В этом поцелуе я чувствую все-все, что она мне еще не сказала.
Вика так и не говорила, как она скучала и плакала обо мне, но об этом сейчас мне рассказывают ее губы.
Снова нечем дышать…
Вика выглядит, будто выпила пару бокалов вина на голодный желудок. Ее чуть-чуть повело, и меня, признаюсь, тоже.
Сидим оба, будто пьяные.
Я даже не решаюсь тронуться с места. Под таким фейерверком эмоций я вряд ли буду внимательным водителем.
— Ты по мне скучала.
— Очень. И каждый день заставляла себя забывать.
Я обнимаю ее, просто обнимаю, Вика уютно утыкается в мою грудь лицом и начинает плакать.
Даю себе слово, что сделаю все, чтобы в следующий раз она плакала только от счастья.
***
Она
На следующий день мы договорились встретиться с Кириллом раньше. Я отпросилась сразу после обеда. Злые языки уже перемололи мне все косточки, видя, как вчера мы целовались в машине и даже поговаривали, будто я нарочно делаю это напоказ и хочу утереть кому-то нос… Сплетни мне передали, в ожидании бурной реакции, пытались уличить меня в лукавстве, но мне и ответить
