Когда за мужчинами закрылась дверь, Джоханна подозрительно взглянула на Сидни.
– Я вечером стучала к тебе в номер, но мне никто не ответил. Где же ты была?
Сидни глубоко вздохнула.
– Ездила покататься, – сказала она, и это было почти правдой. – Хотелось проветриться, поэтому, не обижайся, я одолжила машину. – Сидни помолчала и, надеясь избежать дальнейших вопросов, спросила: – Кстати, как ты себя чувствуешь? Прошла твоя головная боль?
– Головная боль?
Если Сидни и требовались доказательства того, что недомогание Джоханны было вымышленным, то она получила их. Однако сестра быстро вспомнила о поручении, которое дала Хьюго, и нетерпеливо тряхнула головой.
– Мне некогда было думать об этом, – заявила она. – С того момента, как медсестра позвонила и сказала, что у отца… трудности с дыханием, у меня не было ни минуты свободной.
– Понимаю. – Сидни вновь почувствовала себя виноватой. – Я так тебе сочувствую, Джоханна!
– Надеюсь.
Перемена в тоне сестры была столь разительной, что Сидни, собравшаяся было обнять ее, в изумлении отступила.
– Что ты хочешь этим сказать?
Джоханна пожала плечами и, явно не желая продолжать разговор, пошла прочь. Но Сидни не могла этого вынести.
– Джоханна! – воскликнула она, устремляясь вслед за ней. – О чем ты говоришь? Ведь не полагаешь же ты, что я причастна к смерти твоего отца?!
Уже дойдя до лестницы, сестра повернулась к ней.
– К смерти? – резко повторила она. – О нет! Я не считаю, что ты имеешь какое-либо отношение к его смерти. Ты не хотела, чтобы он умер, не так ли, Сидни? Ведь мертвый он тебе не нужен!
Сидни опешила.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду! – испуганно воскликнула она. – Какую… пользу… могла я для себя извлечь?
– Получить долю собственности на отель, разумеется! – презрительно отрезала Джоханна. – Приглашая тебя сюда, я и представить себе такого не могла. Отец хотел видеть тебя, хотел помириться с тобой, а я, дурочка, решила доставить ему довольствие. Кто мог подумать, что я пригрела… змею!
– Ты, наверное, шутишь!
– Какие уж тут шутки?! – пожала плечами Джоханна. – Ты хочешь сказать, что отец никогда не говорил с тобой по поводу отеля?
– Никогда! – Сидни отчаянно замотала головой. – Нет, конечно, мы говорили об отеле. Он… очень гордился им. Да и почему бы нам было не говорить о нем?
– Но признайся, что это ты натолкнула его на мысль оставить тебе долю в отеле.
– Оставить мне долю? – оторопело повторила Сидни. – Разумеется, нет! – Она попыталась собраться с мыслями. – Да и вообще, он вовсе не собирался оставлять мне долю в отеле. Тебе… это просто показалось.
– Ничего мне не показалось, – холодно возразила Джоханна. – Но если это показалось тебе, то не думай, что я все так оставлю.
Сидни ничего не могла понять.
– Мы с твоим отцом были просто друзьями, – защищалась она. – И, уж конечно, я… не использовала его с целью получить часть отеля, к которому не имею никакого отношения. Ты должна верить мне…
– Тогда почему он попросил меня позвать Джефри Макферсона? – накинулась на нее Джоханна. – Это его адвокат. Вчера вечером, когда я пришла пожелать отцу доброй ночи, он сказал, что хочет поговорить с адвокатом.
– Я… не знаю, – неуверенно произнесла она. – Разве он сказал, что это имеет отношение ко мне?
– Нет, конечно! – Губы Джоханны искривились в презрительной усмешке. – Разумеется, ничего подобного он не сказал. Но я не дура и знаю, что было у него на уме.
Сидни содрогнулась.
– Но ведь Норман умер, – сказала она дрожащим голосом, используя последнюю оставшуюся у нее защиту. – Он мертв, Джоханна, и больше никогда не позовет своего адвоката. Твой драгоценный отель в такой же безопасности, в которой был до сих пор.
Лицо Джоханны исказилось. Какое-то мгновение она смотрела на Сидни с ненавистью, которую даже не пыталась скрыть, а затем, опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Джоханна! – Сидни села рядом с ней и обняла трясущиеся плечи сестры. – Джоханна, я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Ты ведь знаешь это.
На секунду ей показалось, что сестра собирается оттолкнуть ее. Но, по всей видимости, желание получить хоть какое-нибудь утешение пересилило, и Джоханна, уткнувшись лицом в плечо Сидни, дала волю слезам.
Сидни все-таки легла в постель, но так и не уснула. Несмотря на примирение с Джоханной, она не могла забыть брошенных ей в лицо обвинений. И хотя сестра попросила прощения, заявив, что потеряла рассудок от горя и не соображала, что говорит, Сидни ощущала какой-то внутренний холод и сомневалась, что когда-нибудь оттает вновь…
Впрочем, были и гораздо более важные проблемы. Проворочавшись до рассвета без сна, Сидни поняла, что главное сейчас – это их с Айви взаимоотношения. Как он воспримет смерть деда? И что вообще ждет ее впереди?
Когда она спустилась вниз, отель уже жил своей обычной размеренной жизнью. Очевидно, цинично подумала Сидни, Джоханна не желает, чтобы смерть отца повлияла на ее доходы… Хотя, может быть, это все-таки несправедливо? Ведь еще вчера Сидни не считала сестру столь бессердечной. Но теперь все изменилось, подумала она с кривой усмешкой. По крайней мере, в том, что касается отеля…
Решив не появляться в апартаментах Джоханны, пока ее не пригласят, она отправилась в бар и устроилась у окна – там, где сидела в то утро, когда Айви присоединился к ней за завтраком.
Айви… Прихлебывая кофе, Сидни позволила себе отвлечься от мыслей о сводной сестре и смерти ее отца, вернувшись к воспоминаниям о чудесной ночи, которую они провели. Что бы ни сулило ей будущее, она никогда не пожалеет о случившемся.
Но стоило ей вспомнить о том, что произошло после ее возвращения в отель, как все эти приятные воспоминания показались ничего не значащими. О Боже, ведь Норман мертв! И хотя Джоханна не сказала ей об этом прямо, Сидни знала, что сестра обвиняет ее в его смерти…
Она все еще сидела за столом, бездумно глядя на пустую чашку, когда к ней подошел Айви. На нем был темный костюм, белизна рубашки резко контрастировала с загорелой кожей. Он выглядел усталым, но таким красивым, что у Сидни невольно сжалось сердце.
– Привет, – сказал Айви, беря стул и усаживаясь напротив. – Я так и думал, что найду тебя здесь.
– Неужели? – Сидни почему-то испытывала неловкость в его присутствии. – Мне… так жаль, что твой дед умер!
– Да, все это, конечно, грустно. Он был замечательным человеком. – Айви расправил плечи. – Но ведь это не было неожиданностью, хотя в последние несколько дней он выглядел получше. Насколько я знаю, Шеппард удивлялся, что он протянул так долго.
