Ознакомительная версия.
— Невероятно.
— Но это так.
— Как ты можешь быть в этом уверена?
— Просто уверена — и все.
Хасан в отчаянии вгляделся в безмолвие пустыни, просвечивающее через входную занавеску шатра, и задумался над тем, сколько времени потребуется вертолету, чтобы долететь до них. Возможно ли как-то оттянуть роды?
— Я выйду, чтобы снова поймать сигнал. Поговорю с доктором…
— Хасан, у нас нет времени. — Элла со всей силой вцепилась в его руки, приближая к нему искаженное от боли лицо. — Просто останься! Хасан, ты нужен здесь. Ты мне нужен. Умоляю!
Он увидел перемену в ее глазах и понял, что она права. Их ребенок родится с минуты на минуту. Здесь. Сейчас. И он поможет ему появиться на свет. Своему собственному ребенку.
Хасан услышал стук молоточков в ушах, прежде чем его сознание наконец прояснилось и он стал абсолютно спокоен. Словно он вновь оказался на поле битвы в тот момент, когда перестает быть слышен грохот и вой орудий вокруг, и все, что имеет значение, — это задание, которое надо выполнить.
— Я с тобой, — тихо сказал он с неожиданным спокойствием и начал освобождать ее от одежды. — Я здесь, рядом, и все будет хорошо. Тсс, Элла. Расслабься. Все в порядке. Не торопись. Природа знает, что делать.
Она подняла глаза:
— Мне страшно.
Ему тоже было страшно, страшно как никогда. Но Хасан давно научился скрывать свои эмоции, и теперь это очень ему пригодилось. Схватив ее за руки, он посмотрел в глубину ее голубых глаз:
— Доверься мне, Элла. Я помогу тебе. Верь мне, когда я говорю, что все будет в порядке.
Элла кивнула, и, несмотря на всю боль и страх, вера в него вселила в нее уверенность.
Хасан нашел теплое покрывало, вспомнив, как однажды наблюдал за рождением козленка, и вновь услышал слова, которые в тот день сказал ему пастух. Животные — те же люди. Каждый раз рождение проходит по-разному, но в большем количестве случаев все, что требуется, — это не вмешиваться. «Пусть это будет наш случай», — мысленно взмолился он, откидывая пряди мокрых волос с ее пылающих щек.
— Хасан!
— Я тут. Дыши. Не задерживай дыхание.
Невыносимо болезненные схватки становились все чаще и интенсивнее. Чувствуя приближение каждой последующей, Элла задавалась вопросом, возможно ли пережить более сильную боль, и находила утвердительный ответ. Неужели каждая женщина проходит через подобное, рожая ребенка?
— Я не вынесу этого! — закричала она.
— Вынесешь, Элла. Ты справишься. Ты сделаешь все, что захочешь, потому что ты невероятно сильная. Ты — самая сильная женщина из всех, кого я встречал.
В другой момент его слова взволновали бы ее, но на этот раз они потонули в волне пронзительной боли, снова нахлынувшей на нее. Элла закусила губу, почувствовав, что ощущения изменились. Она посмотрела Хасану в глаза и инстинктивно поняла, что именно происходит.
— Думаю, ребенок уже выходит, Хасан! Пожалуйста, помоги мне.
Он отодвинулся назад и увидел покрытый темными волосами затылок.
— Ты прекрасно справляешься, — хрипло произнес он. — Ты потрясающе справляешься. Уже почти все закончилось.
Она вспомнила, чему ее учили врачи: не тужиться, пока желание вытолкнуть ребенка не станет невыносимым. Помня об этом и полагаясь на древний как мир инстинкт, она держалась до последнего.
— Да, — выдохнула она. — Да.
Элла издала протяжный низкий звук, и сердце Хасана бешено забилось. Он полностью сконцентрировался, продолжая действовать словно на автопилоте.
— Идеально, — глухо произнес он. Внезапно он понял, что смотрит на темные волосы своего ребенка, и его горло перехватило от бури эмоций. — Еще один раз надо потужиться, Элла. Сможешь?
— Да! Нет! Я не знаю.
— Ты можешь, Элла.
Низкий протяжный вой словно вырвался из самых потайных закоулков ее души. Хасан сложил руки в форме колыбели, и через секунду в них оказался его ребенок.
Их ребенок.
Он увидел перед собой новую жизнь, и его сердце сжалось от чувств, которые он никогда не испытывал до сих пор. Весь огромный мир, окружавший их, перестал на мгновение существовать, замер в ожидании главного события.
Плач ребенка разорвал воцарившуюся тишину.
Хасан не мог оторвать взгляд от крошечного розового тельца нового человека, пришедшего в этот мир. Он быстро завернул младенца в теплое одеяло и положил Элле на живот.
Ее голос прозвучал словно издалека.
— Все… все в порядке?
— Она безупречна, моя дорогая. Безупречна. Как ты.
Элла дотронулась до дочки дрожащей рукой. Неужели ей не показалось… Хасан действительно плачет?
Он был рядом с ней в тот момент, когда она нуждалась в нем больше всего. Он помог их ребенку родиться. Он мог стать мужчиной, каким она хотела его видеть: эмоциональным, сильным и справедливым.
Услышав звук приближающегося вертолета, Элла глубоко вздохнула. И несмотря на радость от прибытия долгожданной помощи, она одновременно испытала разочарование. Интимность момента разрушена навсегда. Исчез их крошечный мир на троих. Элла не сомневалась — как только они окажутся за пределами шатра, ее муж наденет привычную маску и снова станет отчужденным хладнокровным мужчиной, каким был раньше.
Хасан захлопнул дверь мастерской и направился по широкому мраморному коридору в комнату, оборудованную под детскую. На сердце у него было тяжело, но он знал, что не может и дальше откладывать неприятный разговор. Пришло время быть честным.
Он слишком долго ждал подходящего момента. Ждал, когда Элла восстановится после родов, пока доктора тщательно следили за здоровьем матери и дочки. Еще Хасан ждал, когда угаснут угрызения совести.
Но этого не происходило. Совесть мучила его каждый миг. Глубоко в душе он знал — только одна вещь может помочь ему, но, по иронии судьбы, она же разрушит до основания всю его жизнь.
Элла стояла у окна, любуясь миниатюрным фонтаном с изящной статуэткой. Из-под длинного кремового платья беззащитно выглядывали ее обнаженные ноги, пышные волосы мягко струились по плечам. Она обернулась, услышав звук его шагов. Ее голубые глаза сияли привычным огнем, но в их глубине он заметил осознание того, что пришел момент истины.
— Твой отец звонил, — начал он.
— Правда? Что он сказал?
Хасан заметил, как нахмурились ее брови, и вдруг понял, что вся ее жизнь прошла именно так: на лезвии бритвы. Она никогда не знала, что выкинет ее отец в следующий момент. Рот Хасана напрягся. С его приходом в ее жизнь все только усложнилось. Элемент неопределенности стал для нее нормой. Теперь он не мог понять, почему не видел этого раньше.
Ознакомительная версия.
