Стивен открыл глаза. Смутная мысль не давала ему покоя, но он боялся прислушаться к ней, чтобы не совершить ошибку. Он медленно дошел до приемной и некоторое время стоял на пороге, глядя на мальчика, рисовавшего что-то на разбросанных по столу листах бумаги.
Видимо, Джейми почувствовал появление Стивена. Он поднял голову и улыбнулся ему. От его улыбки мысли снова вихрем закружились в голове Стивена, хотя он еще не смел поверить…
– Теперь мы поедем домой?
Стивен бросил взгляд в коридор. Желание помчаться обратно в палату к Рейчел было таким сильным, что ему понадобилась вся его воля, чтобы побороть себя. Это не выход. Он не должен бежать к ней и требовать ответа. Он должен решить все сам – спокойно, взвешенно, рационально. Прежде чем говорить с Рейчел, необходимо самому докопаться до правды.
Стивен вновь посмотрел на мальчика, и его захлестнула волна надежды. Господи, неужели он прав?
Что задумал Стивен?
Рейчел, закусив губу, смотрела в окно. После двух дней полной неподвижности ей впервые разрешили встать. Правда, ее передвижение было строго ограничено пределами палаты. Она не сразу поняла, что по настоянию Стивена ее поместили в частное крыло больницы. Конечно, она оценила удобство и роскошь отдельной палаты со всем необходимым оборудованием, но она целый день оставалась здесь наедине с тревожными мыслями. Что у Стивена на уме?
Рейчел прикрыла глаза и припомнила все их короткие разговоры за последние два дня. В них не было ничего личного, потому что рядом всегда был Джейми, но Рейчел и без слов чувствовала скрытое течение под гладью взаимной вежливости. Если Стивен замыслил что-то, она должна узнать о его планах.
Порыв сквозняка качнул занавеску. Рейчел оглянулась и побледнела. Она не ожидала увидеть Стивена, потому что утром он уже заезжал к ней с Джейми. Зачем он вернулся?
Стивен закрыл дверь и подошел к окну. Руки его были запрятаны глубоко в карманы, плечи опущены. Рейчел обеспокоенно смотрела на него. Стивен выглядел усталым, его лицо осунулось, а складки возле рта обозначились резче. Почувствовав на себе ее взгляд, Стивен повернулся. Что в его глазах заставило ее сердце застучать чаще? Поняв, Рейчел сама себе не поверила. С тех пор как они со Стивеном впервые столкнулись на улице после долгой разлуки, он неизменно смотрел на нее сквозь призму прошлого, омраченного горечью измены. Теперь он смотрел на нее – такую, какой она стала, – женщину, а не девушку, какой она была когда-то. Это открытие потрясло ее, всколыхнуло чувства, которых следовало опасаться. Она так любила Стивена, что могла принять желаемое за действительное.
– Недавно я задал тебе вопрос, Рейчел, и ты ответила на него другим вопросом. Настал тот день, когда я могу дать ответ.
Низкий глубокий голос Стивена проникал ей в самое сердце, заставляя его трепетать. Похолодевшими пальцами Рейчел сжала подлокотники кресла. Решимость, звучавшая в словах Стивена, привычно вызвала страх.
– Я не понимаю… Послушай, Стивен, я… Он наклонился и прижал палец к ее губам.
– Не надо, Рейчел. Никаких больше уклонений, никакого обмана. Хватит лжи. Я спросил тебя, чьего ребенка ты носишь, и ты ответила: «А ты как думаешь?» Ответ прост: этот ребенок от меня. Правда, Рейчел?
Рейчел хотела возразить. Она боялась. Кто знает, что у него на уме. Но его лицо было исполнено такой твердой веры, что все попытки пошатнуть эту веру были обречены на неудачу.
– Да, – беспомощно выдохнула она. – Ребенок от тебя, Стивен.
Она закрыла глаза, не желая видеть его гнева. Что еще он мог испытывать, узнав, что ненавистная женщина носит его ребенка? Рейчел приготовилась к потоку жестоких слов и угроз. Стивен, конечно, захочет отобрать у нее младенца…
– Слава Богу! – ликующий возглас заставил Рейчел открыть глаза. Стивен обнял ее за плечи, ощутил ее тело под ночной рубашкой и халатом… Опустил взгляд на ее живот, потом посмотрел ей прямо в глаза. Сердце Рейчел готово было выскочить из груди.
– Стивен…
Он привлек ее к себе и поцеловал. Он крепко обнимал Рейчел, будто боялся, что она сейчас исчезнет, – так же, как обнимал ее десять лет назад. Его поцелуй был нетерпеливым и страстным, в нем выразилась вся сила его желания, так долго скрываемого. Хотя Рейчел не могла поверить в произошедшую перемену, она инстинктивно ответила на его поцелуй. Она так любила Стивена, что даже мгновенное ощущение близости было слишком дорого, чтобы колебаться. Она поцеловала его со всем пылом, который лишь Стивен мог вызвать в ней. Она слышала его дыхание, ощущала трепет сильного тела, прикосновение рук… Стивен оторвался от ее губ и отстранил ее от себя со стремительностью, которой она боялась, хотя и ждала.
Глаза Рейчел затуманились от слез. Сейчас все и произойдет: ярость, презрение, горькие упреки…
– Не плачь, любимая. Не надо. Ласковые пальцы Стивена отерли слезы с ее щек. Он снова обнял ее, теперь уже с нежностью.
– Мне так жаль, Рейчел. Так стыдно за все, что я наговорил тебе, за мои грубые, жестокие слова! – Стивен смолк, словно боясь продолжать. Рейчел почувствовала, что он дрожит, увидела растерянность в его глазах. – Я был таким глупцом, Рейчел! Нам надо еще о многом поговорить, многое выяснить, но позволь мне облегчить для тебя эту проблему. – Он приложил ладони к ее щекам и тихо засмеялся. – Ребенок мой. Мы зачали его в то утро в зеркальном зале. Это просто чудо, правда?
Рейчел смущенно улыбнулась в ответ, но сразу же встревожилась.
– Ты ведь не сердишься, Стивен? Это не было задумано. Поверь, любимый. Это… просто судьба.
– Как я могу сердиться! После того, как мы любили друг друга в зеркальном зале, я проклинал себя за легкомыслие. Мне следовало бы принять меры предосторожности, обычно я не забываю. – Стивен помолчал, задумчиво глядя на нее. – Но с тобой я всегда терял голову, Рейчел. Помнишь? Сколько раз мы были вместе, и ни один из нас не подумал о возможных последствиях. – Стивен повернул Рейчел лицом к себе, встретился с ней глазами. – Ответь мне, Рейчел. Что ты пыталась рассказать мне однажды, когда я отказался слушать?
Рейчел хотела и не могла поверить в то, что слышала. Еще одна ловушка, чтобы заставить ее заплатить за прошлое? Но в Стивене чувствовалась какая-то важная перемена – теперь в нем не было видно мстительной жестокости, которая так страшила ее. Рейчел потребовались все ее силы, чтобы вымолвить несколько слов, способных снова обратить Стивена в демона мщения. Она дрожала, ее голос был еле слышен, но в абсолютной тишине палаты каждое слово прозвучало отчетливо.
– Джейми твой сын, Стивен. Твой, а не Роберта. Я солгала тебе, но теперь я говорю правду. – Переведя дыхание, Рейчел сделала еще одно признание: – Джейми и не может быть ничьим сыном, кроме как твоим. Так же, как и второй малыш.
