Грег ведет себя совсем иначе. Он не пытается ее обольстить, не стремится показать себя мягче, чем он есть на самом деле.
Кэтрин мыла лицо, не заботясь о макияже, словно старалась смыть лихорадочный румянец, проступивший на щеках.
Все это попахивает каким-то большим обманом. Нет, не с Грегом. Грег честен с ней. По крайней мере, не сглаживает острые углы, которые потом непременно проявятся — когда он устанет маскировать их многочисленными подушками. А вообще мужчины, наверное, хотят показаться женщинам безопасными. Чтобы женщины не боялись и доверились им. А потом и получается то, что получилось у нее с Дэвидом.
Может, Грег с его острым, как лезвие, умом и неприкрыто жестокими словами просто с самого начала показывает ей правду?
Кэтрин внезапно успокоилась. Где-то глубоко внутри. Естественно, ее волновала перспектива говорить с ним о своем прошлом — о его тяжелых моментах, — но она почувствовала, что в ней растет доверие к нему.
По крайней мере, он не показывает ей идеальную глянцевую картинку, чтобы она расслабилась, поддалась — и отдалась ему.
Грег умный, едкий, иногда ворчливый, иногда несносный, очень принципиальный и в чем-то безжалостный. А еще он не любит стихи, хотя способен их писать, и умеет видеть красоту и говорить о ней. Он опытнее ее и умнее, это очевидно — и это приятно.
И еще он наверняка умеет любить.
Кэтрин помотала головой. Ее посетила мысль, что чертами характера он тоже очень похож на Дэвида — но только у него эти качества и убеждения не гипертрофированы до уродства, не превращаются в гротеск.
Наверное, они все-таки одной породы. Оба волки.
Но только один из них болен бешенством, и это ее бывший муж.
Кэтрин улыбнулась себе и подмигнула. Наконец-то! Эти слова — «бывший муж» — вышли из ее сознания так легко и естественно…
Здравствуй, освобождение.
Выходя из туалета, она почувствовала, как в груди что-то екнуло: Кэтрин испугалась, что история повторится и Грег будет ждать ее у дверей, прижмет к стене, спросит о чем-то. Но нет. Все шло по-другому.
Грег сидел за столиком и нервно постукивал вилкой по краешку тарелки.
— Все в порядке? — спросил он, цепко глядя ей в глаза.
— Да, — смело ответила Кэтрин.
— Ты расскажешь мне, почему так разволновалась?
Ну вот, еще одна честная бестактность.
— Ты очень прямолинеен, — улыбнулась Кэтрин. — Мог бы сделать вид, что не заметил ничего странного.
— Не хочу делать никакой вид. И знаешь почему?
Пауза.
— Почему же?
— Потому что ты мне не безразлична.
Кэтрин опустила глаза.
— Может быть, расскажу. Когда-нибудь потом.
Ах черт, опять это проклятое «когда-нибудь»!
Грег непонимающе поднял брови, и Кэтрин рассказала ему о своем случайном открытии. В порыве откровенности даже показала блокнот, куда выписывала все дела, которые нужно обязательно сделать, и не «когда-нибудь», а… сделать в общем.
— А что последнее в списке? — полюбопытствовал Грег.
Кэтрин покраснела.
— Я начинаю предполагать невозможное, — улыбнулся Грег.
— Родить девочку.
Грег отвез ее домой. По дороге Кэтрин только и думала о том, захочет ли он ее поцеловать и что ей делать, если захочет.
Хочет ли она сама, чтобы этот поцелуй состоялся?
Она покусывала костяшку указательного пальца и смотрела в окно.
Конечно, хочет.
Так почему у нее такое ощущение, будто она собирается прыгать в воду с вышки? В первый раз к тому же…
Понятно почему: несколько лет назад она приняла решение — внутри себя и озвучила его потом перед алтарем, — что не будет у нее другого мужчины, кроме Дэвида. Почему Дэвид ей не поверил, непонятно. Она сама была в этом убеждена.
И даже сейчас, когда Дэвид исчез из ее жизни, когда начался новый этап, когда рядом Грег, такой притягательный и сильный, — все равно это данное себе и ему обещание держит ее, как пояс верности.
Может быть, потому, что она не сказала ему в лицо, что больше ему не жена?
Ладно, ни один пояс верности не мешает целоваться.
Грег мягко притормозил напротив ее дома.
— Спасибо за ужин, — сказала Кэтрин.
— Спасибо — тебе.
— Временами мне хотелось тебя убить, но даже это мне понравилось.
— Естественно, понравилось. Ты же как стихия. Иногда ей хочется убивать…
— Не строй из себя невинную жертву! Ты сам меня провоцировал.
— Нет, я просто был собой, — усмехнулся Грег.
— Ты плохо кончишь.
— Надеюсь, нет. — Он отстегнул ремень безопасности и наклонился к ней. — Ты позволишь?
Кэтрин опустила веки. Внутри что-то горячее и трепетное скрутилось в клубок или сжалось в пружину. Оно ждало, жаждало освобождения…
Он щелкнул замком ее ремня.
Ее глаза распахнулись. Она не верила в непроизошедшее. Его лицо было совсем рядом, в зрачках прыгали смешливые искры. Он не отстранялся, но и не приближал лицо.
И Кэтрин поняла, чего он от нее ждет. И что ей нужно, как ключ к тому проклятому — или проклятому? — «поясу верности», мужу, который потерял на нее право.
— Поцелуй меня, — прошептала она.
Он улыбнулся и как будто кивнул. И исполнил ее просьбу.
Кэтрин шла по дорожке к крыльцу и чувствовала себя так, будто ступает по подвесному мосту. Кружилась голова, и каждый шаг нужно было выверять. А еще она улыбалась. Хорошо, что Грег уехал, ей не хотелось, чтобы он видел, как светится глупым, безграничным счастьем ее лицо. По крайней мере, пока.
Сердцем она доверяла ему, умом — еще нет.
В окнах гостиной горел свет. Том просил разрешения позвать Сэма, и Кэтрин, конечно, позволила. В качестве то ли няньки, то ли лучшего друга ее сына Сэм ей очень нравился. Лишь бы не претендовал на ее руку и сердце.
Правда, странно, что они не во дворе перед домом, обычно они только и делали, что придумывали какие-то невероятные сюжеты и носились вокруг дома, воплощая их в жизнь.
Кэтрин позвонила в дверь — она любила, когда ей открывали.
И ей открыли.
Кэтрин показалось, что ее подвесной мост оборвался и она летит в пропасть. Летит непозволительно, невозможно долго, и полет почему-то ничем не заканчивается. Как в страшном сне. И ей уже пора бы проснуться. Жаль, что у нее довольно крепкие нервы и в обморок она не упадет. Это был бы великолепный способ хоть ненадолго уйти от реальности, потому как что с этой реальностью делать, Кэтрин не знала.
Перед ней стоял Дэвид и улыбался ей довольной, хищной улыбкой.
За его спиной маячил притихший Том.
— Здравствуй, мое сокровище.
Если бы не Том, Кэтрин бросилась бы бежать без оглядки — сорвала бы на бегу босоножки и помчалась куда глаза глядят. Нет, к мисс Грэхем. Нет, за Грегом. Господи, помоги!
