— Нет! — испугалась Мелани. — Давай лучше на завтра договоримся.
— Хорошо, как скажешь. Надеюсь, на этот раз ты не забудешь.
Мелани с облегчением положила трубку.
В этот день она дольше обычного задержалась на работе, надеясь, что Роберт заедет за ней. Прождав около получаса после закрытия магазина, Мелани со вздохом заперла кабинет и поехала домой. На душе у нее было тоскливо. Поэтому она взяла такси и по старой привычке принялась вполголоса исповедоваться шоферу. Это был проверенный способ. Больше половины американских таксистов — эмигранты и знают всего несколько фраз по-английски. Они не прислушивались к тихому бормотанию пассажирки, лишь изредка, давая понять, что слушают, утвердительно мычали.
— Я заставляла себя думать, что все в порядке, что у нас Робертом нормальные отношения, но это совсем не так.
— Бывает, — поддакнул шофер, привыкший к словоохотливым пассажирам.
Мелани замолчала на время, погрузившись в собственные мысли. Все-таки это был не просто секс — так, во всяком случае, ей хотелось думать. Это была волшебная, незабываемая ночь, и не может быть, чтобы для Роберта она ничего не значила. Тогда почему он так скрытен? Он словно пытается оттолкнуть ее, не впустить в свою жизнь.
— Что плохого в том, что я хочу хоть какой-то стабильности в наших отношениях? — принялась рассуждать она вслух. — Я просто хочу, чтобы у нас был дом — общий, уютный дом. Я хочу быть уверенной, что каждый вечер мы с ним будем проводить вместе в нашем доме. Я вовсе не собираюсь перевоспитывать или подавлять Роберта, нет. Но ведь и я не котенок, с которым можно поиграть и выбросить под дождь. Всему же есть пределы, в конце концов.
— Ммм.
И что же это за пределы? — спросила себя Мелани. Было бы достаточно, чтобы Роберт просто перестал ей лгать. Никакой лжи, даже во спасение. Но в таком случае, почему я допускаю эту ложь, ведь я знаю, что он вовсе не откровенен со мной? Я же сама покрываю Роберта и тем самым становлюсь соучастницей его преступления — и даже не знаю какого. Почему я это делаю — потому, что люблю его? Наверное, поэтому.
— Я просто не понимаю, что со мной происходит, — сказала Мелани. — Раньше, если я делала что-то плохое или… неправильное, меня мучили потом угрызения совести. А сейчас… ничего. Словно так и надо. Никакого раскаяния. Умом-то я понимаю, что мне нельзя быть рядом с этим человеком, но — ничего не могу поделать с собой. Меня тянет к нему. Как же быть?! — в отчаянии спросила Мелани то ли шофера, то ли себя.
Таксист неожиданно обернулся к Мелани.
— Своей дочери я в таких случаях говорю: слушай свое сердце. — Он улыбнулся. — Конечно, эту фразу я вычитал из романа.
Мелани остолбенело смотрела на таксиста, немолодого уже человека с седыми висками и с лучистыми морщинками вокруг добрых глаз. Он улыбнулся ей и снова стал смотреть на дорогу.
Может, это мой ангел-хранитель? — подумала Мелани. Раньше таксисты никогда не разговаривали с ней, да ей этого и не требовалось.
Они подъехали к дому Мелани. Улица была пустынна, не считая светлого «шевроле» возле подъезда.
— Спасибо вам за совет, — искренне сказала Мелани, расплатившись. — Вы очень помогли мне.
Таксист снова тепло улыбнулся ей и приподнял кепку, прощаясь.
Мелани стояла на улице и смотрела вслед желтому такси до тех пор, пока не услышала совсем рядом чье-то сопение. От неожиданности она подскочила, но это оказалась всего лишь собака одного из ее соседей, которую хозяин вывел погулять на ночь. Мелани поздоровалась с соседом и попыталась погладить собаку. Пес угрожающе зарычал, и Мелани поспешно отдернула руку.
— Извините, — смущенно сказал сосед, открывая дверь и пропуская Мелани. — Сегодня он не в настроении.
Он всегда не в настроении, мрачно подумала Мелани, глядя, как собака рвется к двери ее квартиры, злобно лая. Тем не менее она заставила себя улыбнуться соседу и пожелать ему приятного вечера.
Оставшись перед своей квартирой одна, Мелани вытащила из сумочки ключи, размышляя о совете, данном ей пожилым таксистом. Он прав, ей нужно просто слушать свое сердце — не только тело, не только разум, но и сердце. В подобном деле сердце — вовсе не такой уж плохой советчик.
Дверь не желала открываться. Мелани бестолково пыталась повернуть ключ, пока не поняла, что дверь попросту открыта. Толкнув ее, Мелани на ватных ногах ступила в коридор.
Квартира была погружена во тьму. На первый взгляд казалось, что здесь никого нет, но Мелани явственно ощутила опасность.
— Роберт, ты здесь? — прошептала она, не смея почему-то говорить нормальным голосом.
Мелани зажгла свет в коридоре, стараясь не шуметь. Все вроде бы выглядело как обычно. Может, Роберт просто забыл закрыть утром дверь за Карен? — с надеждой подумала Мелани. Ведь мы с ним выходили сегодня через черный ход. Мелани очень хотелось в это верить.
— Есть здесь кто-нибудь? — срывающимся голосом позвала она, делая несколько шагов по коридору.
Тишина.
На кухне никого не было. В спальне вроде бы тоже — насколько это можно определить в темноте. А вот в гостиной…
Первое, что увидела Мелани, заглянув туда, были ноги. Мужские, судя по размеру стопы. Остальное мешал разглядеть диван. Мелани похолодела и замерла, прижав руку к шее.
— Роберт… — прошептала она, не желая верить в это, и, вдруг очнувшись, завопила: — Роберт! Нет!!!
Она бросилась к распростертому на полу телу.
— Господи… Господи… — шептала она.
Это был не Роберт. Это был Сэм, ее бывший жених.
— Боже мой, Сэм! — Мелани бессильно опустилась на пол рядом с ним.
Схватив руку Сэма, Мелани оледеневшими пальцами попыталась нащупать пульс. Увы.
Дрожа, словно в лихорадке, Мелани развязала галстук и расстегнула воротник рубашки Сэма. Приложив трясущиеся пальцы к артерии, Мелани наконец услышала биение пульса. Слабое, но ровное. Он просто без сознания, с облегчением поняла она.
— Слава Богу! — прошептала Мелани и расплакалась.
Никаких видимых повреждений на теле Сэма она не заметила, в руке он крепко сжимал растрепанный букет роз.
— Сэм! Сэмми, ты слышишь меня? — плача, спросила Мелани.
Сэм шевельнулся, веки его дрогнули.
— Не двигайся! — испугалась Мелани. — Я вызову «скорую помощь».
Сэм с усилием поднял руку, останавливая Мелани. Его губы шевельнулись:
— Ее… тоже…
Мелани осторожно приподняла голову Сэма. На затылке явственно прощупывалась здоровенная шишка. Должно быть, подумала она, его ударили чем-то тяжелым сзади.
— Что ты хочешь мне сказать, Сэм? Я не понимаю…
Но Сэм снова потерял сознание.
