Внезапно различие оказалось важным.
— Черта с два мы следующие! — воскликнул Трэвис, возвращая ее внимание к разговору.
— Тогда скажи, как сохранить его, — взревел Хэнк. — Я рву на себе волосы уже три года, пытаясь найти ответ. И не вижу другого выхода.
— Всегда есть выход, — ответил Трэвис.
— Назови хоть один.
— Сколько нужно заплатить?
Хэнк назвал сумму, от которой Алекс присела. Она не представляла, что содержание ранчо стоит так дорого. И это только налоги.
— Я оплачу, не моргнув глазом, сказал Трэвис. — У меня накоплена немалая сумма призовых…
— Нет, — равнодушно проговорил Хэнк. — Я не возьму твои деньги.
Трэвис прищурился.
— У тебя нет выбора, брат. Ты владеешь только третью этого ранчо. Ты можешь распоряжаться долей Клэр, но не моей. Я заплачу эти проклятые налоги, и ты не остановишь меня.
Хэнк с шумом выдохнул.
— Ну, хорошо, скажем, ты заплатишь налоги в этом году. Скажем, заплатишь в следующем и через год. Но деньги, которые ты заработал на родео, скоро кончатся.
— Я не пойду в университет, а устроюсь на работу, — предложила Клэр, наконец, обретя дар речи.
— Нет! — хором прогремели братья.
Клэр отступила, встретив такой энергичный отпор.
— Но я могла бы помочь…
— Ты поможешь тем, что окончишь университет и найдешь хорошую работу, — сказал ей Трэвис. — Отбросим все кратковременные решения. Сейчас нужно думать о будущем.
— Но Хэнк сказал…
— Он не хочет брать мои деньги, потому что считает, будто потеря ранчо — только его вина. Он думает, будто он во всем виноват, что он предал наших отца, деда и прадеда. — Трэвис твердо встретил взгляд Хэнка, подстрекая его к спору.
Хэнк — мастер скрывать свои чувства. Но от Алекс не укрылось ничего. Она отчетливо читала боль по напряженным губам, по мышце, пульсирующей под скулой. Хэнк винил себя за потерю Райского Сада.
Внезапно Алекс поняла, что чувствует разочарование. Она злилась на Хэнка за то, что он не сказал ни ей, ни брату и сестре о своих планах. Райский Сад был так ей дорог.
Воспоминание о единственном в ее жизни родном доме мелькнуло перед ее внутренним взором. Даже сейчас она отчетливо видела широкое крыльцо вдоль фасада и боковых стен, угол кухни, где она играла с куклами, слушая пение матери у плиты, большую кровать матери, куда она бежала, когда что-то пугало ее ночью, тенистую веранду, на которой они с матерью сидели жаркими летними вечерами, следя за огоньками светляков.
Ее мать. Все воспоминания о том доме связаны с матерью. Именно она превратила старое строение в их дом.
Временами Райский Сад казался ей увеличенной копией того дома, в котором она жила с матерью. Алекс не жалела сил, чтобы он содержался в порядке.
Но весь этот труд не сделал Райский Сад ее домом. И никогда не сделал бы. Родными для нее стали люди, живущие в этом доме, — Клэр, Трэвис и Хэнк. Больше всего Хэнк.
Она знала сейчас, что ее планам не суждено сбыться. Теперь для нее ее дом только Хэнк, а не Райский Сад.
Она любит Хэнка. Если раньше оставались сомнения, то сейчас она знала это наверняка. Огромная тяжесть, которая лежала на ее сердце, свалилась, и Алекс заставила себя переключиться на спор, который продолжал Трэвис.
— Но это не твоя вина, Хэнк, — настаивал младший брат. Ранчо разоряются по всей стране. Выживают те, кто думает творчески.
— Например? — потребовал Хэнк. — Цена на говядину не растет годами, а расходы на выращивание скота все больше и больше. Так что, увеличив стадо, мы потерпим только убытки.
— Тогда уменьшим стадо. — Трэвис поднял руку, чтобы Хэнк не прерывал. — Послушай меня. Мы можем держать меньше коров, но выращивать и готовить больше лошадей для родео. Те лошади, которых ты тренируешь, пользуются хорошей репутацией по всей стране. Черт возьми, за последние семь лет девять вышли в Национальный финал. На них есть спрос везде, куда бы я ни поехал. Мы можем продавать вчетверо больше, чем продаем сейчас. Мы можем превратить это в настоящий бизнес.
Свет зажегся в глазах Хэнка.
— Думаешь, мы сможем заработать достаточно?
— Черт возьми, да. Родео становится большим бизнесом, он требует все больше профессионализма, больше специализации. Чтобы победить, ковбою нужна лошадь, которую готовил эксперт. Он не может школить ее сам, мотаясь по дорогам триста пятьдесят дней в году.
Хэнк потер подбородок.
— Возможно, в этом что-то есть.
— Разве мы не можем продать часть земли, если будет совсем плохо? — спросила Клэр. — Пара сотен акров вдоль Извилистой речки, наверное, дадут столько же, сколько все остальное вместе взятое. За последние несколько лет они понастроили множество домов вдоль речки.
Трэвис покачал головой.
— Я не хочу отдавать ни одного акра. Это, конечно, возможность, если не будет другого выхода, но я думаю, лошади для родео — наш лучший план. Что ты думаешь, Хэнк?
Хэнк осмотрел тяжелым взглядом всех троих. Наконец он произнес:
— Нужно подумать.
Громкий вздох вырвался из груди Трэвиса и Клэр. И в этот момент Алекс отчетливо поняла, чт´о хочет делать всю оставшуюся жизнь, где хочет быть. Ей не терпелось поговорить с Хэнком. Но сейчас не время. Возможно, после ленча…
— Ленч!
Алекс развернулась и побежала на кухню. За своей спиной она услышала, что Трэвис предложил перенести дискуссию в дом, но ей было некогда думать, нужно спасать подгорающие гамбургеры. Отделив от сковороды одну порцию и уложив другую, она повернулась и увидела, что Клэр и Трэвис следят за ней.
— Где Хэнк? — спросила она.
— Пошел умываться перед едой, — ответил Трэвис.
— Что ты думаешь обо всем этом? — спокойно спросила Клэр.
Алекс задумалась на минуту, затем проговорила:
— Пока мы вместе и одна семья, мне все равно, где жить. Но не могу не признать, я рада, что мы остаемся здесь.
Лицо Клэр засияло.
— Ты собираешься остаться?
— Если захочет Хэнк.
— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом, — с усмешкой проговорил Трэвис. — Своим отъездом ты убьешь его.
Алекс благодарно улыбнулась.
— Почему бы вам не сесть прямо здесь? Вы могли бы продолжать дискуссию, а я бы слушала и занималась ленчем.
Трэвис расположился в кресле за столом, но Клэр убежала в столовую за тарелками. Котлеты на сковороде зашипели, когда Трэвис глубокомысленно потер свое плечо.
— Хотелось бы знать, — начала Клэр, расставляя тарелки, — что планировал делать Хэнк после продажи ранчо.
Трэвис пожал плечами.
— Наверное, нашел бы работу.
— Как же, — фыркнула Клэр. — Можешь представить Хэнка, работающего на кого-то?
