И потому Грега в данный момент в городе не было. И Лаура жила одна, но это ее, по-моему, ни капли не смущало.
Лаура была самостоятельная девушка и всегда делала то, что хотела и что считала нужным делать. А на общественное мнение она плевала с высоты своего шикарного особняка.
Первым делом она разогнала свои беспорядочные сборища по вечерам. А вторым делом она заперла свою мастерскую с картинами на ключ.
Ей все надоело, и она решила просто бездумно существовать, и ей это как-то удавалось.
Лаура была теперь самая богатая невеста в нашем городе, и сейчас объясню почему.
Дело в том, что когда Лаура еще лежала в своей комнате на кровати после своего ножевого ранения и потихоньку поправлялась, к воротам роскошного особняка Грега Бенито подъехал автомобиль. И человек, который сидел за рулем этого автомобиля, сказал, что ему нужна Лаура Бенито и что он – адвокат Александра Джонсона.
– Сэр, – передали Грегу по телефону охранники, – тут у нас адвокат Александра Джонсона, и ему нужна Лаура Бенито.
– Этого еще не хватало, – тут же сказал им всем Грег.
Но через некоторое время он все-таки велел пропустить данного адвоката в дом.
Охранники открыли ворота и пропустили машину. А потом они вывели человека, который сидел за ее рулем, на улицу и тщательно его обыскали.
– Это очень необычный дом, – объяснили охранники, – мы со всеми тут так поступаем.
– Это я так и понял, – грустно сказал адвокат.
И только после столь теплого приема охранники Грега Бенито ввели адвоката в дом.
Грег вышел навстречу адвокату и сказал:
– Чем могу быть полезным?
Но адвокат сказал, что он будет разговаривать только с Лаурой Бенито.
На что Грег несколько раз измерил его достаточно злобным взглядом, но адвокат остался непреклонен. И Грегу пришлось отвести его прямо к Лауре в комнату.
Лаура лежала на своей кровати у окна, теплое солнце освещало ее бледное лицо. Вокруг Лауры были собраны ее детские игрушки, в вазах по всей комнате расставлены редкие цветы, Грег ухаживал за своей сестрой на славу.
Грег постучал в дверь и вошел в комнату вместе с адвокатом. Адвокат посмотрел на Грега, но теперь Грег остался непреклонен: покидать свою сестру он был не намерен.
Адвокат вздохнул и представился Лауре:
– Я адвокат Александра Джонсона.
На что Лаура не выказала никаких чувств.
– Чем могу быть полезна? – вежливо сказала она адвокату.
И адвокат протянул Лауре какие-то бумаги.
Это была дарственная Лауре Бенито на все имущество Александра Джонсона. Лаура недоуменно посмотрела на Грега.
Грег взял бумаги и прочел:
– Дарственная Лауре Бенито на все имущество Александра Джонсона.
– Но зачем мне все это? – удивилась Лаура.
Адвокат пожал плечами.
– Мое дело – передать, – сказал адвокат.
– Но мне это не нужно, я не имею к этому человеку никакого отношения, – сказала Лаура, и ее сердце бешено застучало.
Грег и адвокат внимательно посмотрели на Лауру, как будто тоже это услышали.
– К сожалению, этот документ обратного действия не имеет, – сказал адвокат, – а где в данный момент находится этот человек, тоже никто не знает. Кстати, – добавил он, – так как Александр Джонсон является единственным наследником всего имущества Валентино Джонсона, то, следовательно, вы теперь являетесь владелицей не одного, а двух состояний.
После того как адвокат передал все, что он был уполномочен передать, он слегка поклонился и ушел.
– Да, – сказал Грег после того как адвокат ушел, – и это не считая того, что я тоже переписал на тебя все наше состояние.
Лаура молчала.
– Тогда, может, ты не будешь заниматься транспортировкой наркотиков, раз уж мы такие умопомрачительно богатые, – сказала Лаура.
Грег вздрогнул и огляделся по сторонам.
– Кто тебе сказал, что я собираюсь этим заниматься? – недоуменно спросил Грег.
– Я же не слепая и не глухая, Грег, – сказала Лаура, – я слышу твои разговоры по телефону и замечаю некоторые передвижения незнакомых мне людей в нашем доме.
Грег облегченно вздохнул.
– Ты ошибаешься, – сказал Грег.
– Ты, очевидно, только и мечтаешь, чтобы я осталась совсем одна. Грег, ты же единственный, кто у меня есть, – сказала Лаура.
Лаура полулежала на кровати, в лице ее по-прежнему не было ни кровинки, она была еще очень слаба. Грег прекрасно это видел, он не мог ей дальше врать.
– Лаура, это будет один единственный раз, – сдался Грег, – и больше мне уже не надо будет ни о чем волноваться до самой нашей старости.
Лаура отвернулась к стенке.
– Лаура, – сказал Грег, – иначе я умру от скуки, я не могу этого не сделать, мне нужен в моей жизни этот этап, я должен доказать себе, что смогу это.
– Что сможешь, – закричала Лаура, повернувшись к Грегу, – пойти против закона?!
Грег снова чуть не оглянулся по сторонам, забыв, что они совершенно одни в комнате.
– Нет, – спокойно сказал Грег, – смогу пойти на такой риск.
– Но есть много других способов для того, чтобы себе что-то доказать, – сказала Лаура, – спустись на дно океана, поднимись на веревке высоко в горы.
Грег усмехнулся.
– Это слишком банально, – сказал Грег.
Лаура чуть дара речи не лишилась от такой философии Грега.
– Вот идиот, – сказала Лаура, – я не буду ходить к тебе в тюрьму, запомни это.
– Хорошо, – сказал Грег, – я запомню это.
И через несколько дней он попался. И сейчас сидит в тюрьме и шлет Лауре письма, на которые та никак не реагирует.
И вот теперь она собралась замуж за сына владельца местной кондитерской фабрики. Наверное, он был чуть меньше других поклонников ей противен.
А поклонников у Лауры было очень много, еще бы – такое богатство.
Только я думаю, что вряд ли все они ее искренне любили, ведь по-настоящему ее любил только Александр. Но зачем ей была нужна любовь еще кого-то, если ее любил такой человек?
Все мои родственники собрались идти на эту свадьбу. Хотя я лично не помню, чтобы кто-нибудь их туда приглашал.
Но в нашем ненормальном городе человеку было очень сложно принадлежать самому себе, все остальные люди тут же чувствовали просто огромную потребность участия в его судьбе.
Но Лаура со свадьбой пока еще не торопилась. По-видимому, она что-то задумала.
И весь город просто пускал слюну в ожидании какого-то очередного глобального сюрприза.
И вот на фоне всех этих событий я решилась на одно дело, о котором наверняка буду когда-нибудь жалеть. Ну, например, в старости.
Сейчас же мне было совершенно безразлично, кто обо мне что подумает.
Ранним утром я вышла из дома, села на отцовскую машину и выехала со двора. На всех верхних этажах нашего дома, где как раз находятся спальни наших домочадцев и их дорогих гостей, тут же проворно захлопали окна и защелкали жалюзи, но меня это больше уже не касалось.
