– Вот мы и приехали, – просто сказала Белинда.
Джек изумленно присвистнул.
– И это все ваше?
– Да. Рабочие живут вон в тех белых домиках под соломенными крышами. Смотри, они разбросаны по всему склону.
– Слышишь, вода журчит. Это, наверное, ирригационные системы?
– Точно, по бетонным желобам свежая родниковая вода стекает с гор...
Они замолчали, восхищенные открывшимся перед ними фантастическим видом. Джек первым нарушил молчание.
– Белинда! – чуть слышно выдохнул он. Более романтичной обстановки и придумать нельзя, все вокруг так и; звало, к. поцелуям страстным объятиям, признаниям в любви. Но Белинде не этого хотелось. Поддавшись внезапному капризу, она скинула туфли, и подбежала к краю площадки.
– Иди сюда. Посмотрим на виноград. – и спрыгнула вниз, на нижнюю террасу.
– Белинда! – закричал в ужасе Джек и бросился за ней. Увидев, что спутница цела и невредима, спрыгнул следом, схватил ее за плечи и бешено затряс. – Идиотка несчастная! Я же не знал, что это безопасно. – Он кричал с таким отчаянием, что женщина поняла: есть на свете вещи, способные его испугать.
Рассмеявшись в ответ, она потянула его за собой.
– Пойдем!
Белинда сделала несколько шагов, выбрала спелую гроздь черного, винограда, налитого и душистого.
– Это самый лучший, благородный сорт, – сказала она и сорвала несколько, ягод. – Попробуй.
Женщина, положила виноградины в рот Джеку и крепко поцеловала. Она, пила сок с его губ, ее жадный язык проник в рот Джека. Тот задохнулся от восторга, его руки обвились вокруг нее, но коварная искусительница вырвалась. Взяв губами ягоду, она потянулась к мужчине.
Сладкий виноградный сок, еще теплый от дневного солнца, побежал тоненькой струйкой по подбородку Джека. Белинда слизнула сок дразнящим легким прикосновением. Ничего подобного он никогда еще не испытывал и, простонав, впился пальцами в женское тело.
Она засунула еще несколько ягод ему в рот, не переставая целовать жадно, неистово. Оба тяжело дышали, забыв обо всем на свете, не ощущая ничего, кроме вкуса этих безумных чувственных поцелуев.
Нетерпеливые женские руки нащупали галстук и сорвали его вместе с рубашкой, пуговицы разлетелись в разные стороны. Она размазывала ягоды по курчавым волосам груди, соскам. Потом принялась слизывать красный сок. Ее дыхание обжигало кожу, прикосновение языка доводило до экстаза. Джек откинул голову назад и так крепко вцепился в плечи Белинды, что, наверное, останутся синяки, но ей было все равно. Она снова нашла его тубы и впилась в них, едва сдерживая накопившееся в ней исступленное желание.
Джек попытался найти застежку платья и, отчаявшись, сорвал его. Он совершенно обезумел, ощутив горячую обнаженную кожу женщины, дразнящие округлости груди.
Не удержавшись на ногах, они упали на рыхлую землю, не размыкая объятий. Дрожащая рука Джека нашла грудь, он опустил голову и взял губами набухший сосок. Белинда не помнила себя от наслаждения. Она кричала, извивалась, прижимая его голову к груди. Только бы это никогда не кончалось, стучало в ее воспаленном мозгу. Не в силах больше выносить эту сладкую муку, она оттолкнула мужчину от себя.
Он отпустил ее, задыхаясь. Они смотрели друг на друга, не веря себе, потрясенные чудом, которое сотворили. Джек снова дотронулся до женской груди, измазав ее землей и виноградным соком. Мужчина нежно ласкал Белинду, не отрывая глаз от лица. Он видел, какое наслаждение доставляет ей, и от этого еще больше возбуждался.
Она припала к нему, и они покатились по земле, срывая остатки одежды. Насыщенный запах земли и листьев щекотал ноздри. Разгоряченные тела давили виноград, купались в его сладком и липком соке, перемешанном с землей.
Где-то рядом журчала вода. Этот звук и аромат цветов обостряли чувственность. Ноги любовников переплелись, тяжелое дыхание Джека, его стоны волшебной музыкой звучали в ушах женщины. Перевернувшись, Белинда громко вскрикнула от неожиданности – она оказалась наполовину в воде, которая приятно холодила разгоряченную кожу.
Экзотический аромат ночи, серебряный лунный свет, свежесть воды – все окружающее перемешалось и оглушило их. Джек приподнялся над женщиной, дрожа от предвкушения счастья, и вдруг вошел в нее целиком, нетерпеливо, бешено, страстно. Они оба жаждали этого, оба жили ради этой огненной, незабываемой минуты.
Их прерывистые стоны разорвали тишину ночи. Мощное тело Джека содрогнулось и опустилось на землю рядом с возлюбленной. Он поцеловал притихшую женщину, подсунув руку под ее голову, и, все еще тяжело дыша, прижал к груди. С его губ срывались слова любви, нежности, благодарности, изумления. Он коснулся губами ее век, дрожащей рукой убрал волосы со лба.
– О Господи, девочка моя дорогая. Это было волшебно, волшебно.
Белинда в изнеможении прильнула к нему. Глаза ее были закрыты, сердце бешено колотилось и, казалось, никогда не успокоится. Какое же это наслаждение лежать в его крепких объятиях!
Наконец она почувствовала, что замерзла. Джек помог ей встать, поцеловал и хрипло сказал:
– Дорогая, нам просто необходимо найти кровать.
Вода смыла с Белинды почти всю грязь, но Джек был покрыт разводами виноградного сока. Она зачерпывала руками воду и смывала красные подтеки со спины любовника, не торопясь, любуясь его широкими плечами, длинными ногами и мускулистыми ягодицами.
– Ну вот ты и чистый.
Джек повернулся к ней с бесшабашной, мальчишеской улыбкой. Женщина медленно скользнула глазами по его телу.
– О, Джек! Знаешь, что говорят о Техасе? Так вот, это все враки: не в Техасе, а на одном мне не известном ранчо все самое лучше и самое большое!
Он разразился оглушительным смехом, подхватил ее за талию, поднял в воздух и закружил.
– Белинда, Белинда, Белинда! – кричал он в ночь. – Ты сделала меня счастливейшим из смертных.
– Надеюсь, не в последний раз.
– Да, да, да! – Джек смотрел на шелковистое женское тело, светящееся в лунном свете, и его глаза не скрывали нарастающего желания...
Позже, когда они попытались разыскать свою одежду, выяснилось, что некоторые детали туалета куда-то пропали. Платье было порвано, поэтому Белинде пришлось довольствоваться туфлями и измазанной рубашкой Джека, которую она обмотала вокруг талии, и его пиджаком. Наряд джентльмена был и того живописней: брюки нашлись сразу, а вот трусы и один ботинок так и остались где-то в винограднике. Любовники сели в машину, давясь от смеха. Уморительный контраст: они сейчас не та респектабельная пара, какой были еще совсем недавно.
– Ты похожа на кошку, которая только что отведала сливок, – заметил Джек, целуя ее в нос.
