в ярости. Изабель могла всё испортить. Тем более она порядком раздражает. Неужели она действительно не отстанет? Что ж, сейчас Адаму остаётся только терпеть, быстро умыться, переодеться и ждать судного дня.
Ни секундой раньше и не позже, Принц, вместе со своей сверкающей улыбкой, захлопнул за собой дверь с большим хлопком, чем заставил содрогнуться весь длинный коридор.
– Я готов, может идти, – всё ещё сверкая, учтиво произнёс Адам Мэйсону, который ждал его возле самой двери.
Хорошее настроение Принца пнуло Мэйсона в замешательство. Только десять минут назад он был зол на всех подряд и люто ненавидел Изабель. Теперь же летящей походкой направляется в стороны своей верной смерти. Всё эти мысли он и высказал Принцу как только нагнал его.
– Что я могу тебе сказать, мой хороший и верный друг. Никто ничего не должен заподозрить. Возможно тот, кто пытался меня отравить, поймёт, что его попытка не увенчалась успехом, попробует сделать со мной ещё что-нибудь, ошибётся, и мы сможем его вычислить. Ну а вообще, я конечно понимаю, что Изабель никогда мне не понравится, и прежде, чем я скажу об этом матери, надо хотя бы сделать вид, что я ей интересуюсь, -легко, как ни в чём не бывало, сказал Адам.
– Теперь, я вижу рассудительность в твоих действиях, – одобрительно сказал Мэйсон и приобнял его за плечо.
С таким же настроением они дошли до кареты, в которую Мэйсон запихнул Адама. Ещё было раннее утро, многие люди даже не проснулись. Как правило, в воскресенье было две службы. Первая, самая ранняя, была королевской, на которой присутствовали Королева с Принце, Парламент и ещё немного важных, приближенных к королевской семье, сероглазых граждан. Сегодня же к ним присоединится ещё одна королевская семья Де'Дюпре, в лице Короля Рафаэля и Принцессы Изабель. Вторая служба для всех остальных, так же она гораздо дольше. Если первая длится около двадцати минут, то вторая около двух часов.
– Доброе утро, Адам! – мило улыбнулась своему сыну Кэтрин.
– Доброе утро, мама, – без тени радости ответил Принц.
– Что-то ты плохо выглядишь. Такое чувство, будто ты не спал всю ночь. Может что-то случилось? – обеспокоенно спрашивала Королева. А тем временем карета тронулась.
Адам глубоко вздохнул, прежде чем ответил.
– Небольшая бессонница. Ерунда, просто лишние волнения. Завтра будет намного лучше, – уверил он свою маму.
А что ему ещё оставалось сказать? Мама, меня хотели отравить, но вместо его попалась Джэйн, кареглазая горничная, которую Адам безгранично любит? Что ж, вряд ли она погладила сына по головке и сказала, что всё будет хорошо. Единственную реакцию, которую стоит ожидать – это неминуемый гнев Королевы, который коснётся не только Джэйн, но и всего Государства. Естественно после того, как врачи остановят сердечный приступ.
– Хорошо, надеюсь так и будет, -ласково сказала Кэтрин.
Она и правда очень волновалась за своего сына. А теперь, когда во Дворце находится возможно его будущая жена. Королева и правда находила Изабель достойной девушкой. Естественно, она пока не знает её так хорошо, что, безусловно, отдаст её своего сына, а так же пол-Королевства. Тем более, что Адаму она абсолютно не понравилась, но она вспоминала себя в молодости и то, как её выдали замуж совершенно незнакомому человеку. Единственное, её родители хорошо знали ту семью и тогда ещё молодого Джулиана Роберта Картера. Впервые она встретилась с ним за день до венчания, и то буквально на час. Они мило прогуливались по самому красивому саду на континенте. Трудно поверить, но этот сад принадлежал семье Кэтрин. После свадьбы они жили в этом Дворце, а Джулиан сам заботился о том саде. Прошли годы, Кэтрин считала, что никогда не сможет полюбить своего мужа, но когда узнала, что вскоре у них родится наследник – поняла, что этот малыш точно был плодом любви. После этого дня, Королева с каждым днём влюблялась в него всё больше и больше. Насколько она знала, Джулиан полюбил её ещё тогда, во время их первой встречи – часовой прогулки по саду. После рождения Адама, Кэтрин думала, что никогда в её жизни не будет более счастливого момента. Так и получилось, буквально через год у Джулиана начались проблемы со здоровьем. Врачи говорили, что проблема в сердце. Тогда это можно было вылечить, но очень трудным путём, была малая вероятность того, что Джулиан будет жить дольше. Поэтому он и сказал, что просто дождётся собственной смерти, не прибегая ко вторжениям в его тело.
После смерти Джулиана Кэтрин не могла найти себе места, она горевала долгое время. Единственной радостью в её жизни был маленький Адам. В котором Королева не чаяла души и всё свободное время проводила с ним. Адам ещё не понимал, что папа больше не придёт домой никогда. Сейчас Адам мало напоминал своего отца, только наверно характер и движения, а так же нос. Всё остальное Принцу досталось от мамы.
Эта молчаливая поездка мало чем отличалась от других. Как бы Адам не любил свою мама, а Кэтрин его, сейчас и ближайший год они не могли найти общего разговора. И за последние дни можно было по пальца пересчитать их диалоги. Однако на данный момент их, похоже, всё устраивало. Хотя иногда Кэтрин хотелось бы помочь сыну излить душу, чтобы они и как год назад могли доверять всё друг другу.
Карета остановилась у самых ворот в церковь Святой Марии. Первым вышел Адам и подал руку выходящей матери. Следом он взглянул на сооружение, которое поистине был невероятно красивым. Высоченное белоснежное вытянутое двумя фронтальными узкими башнями, в каждой из которых гремели колокола. На это здание было гораздо проще смотреть, чем на сооружение барокко. В этой церкви были правильные пропорции. Уже только дверь поражала своим могуществом. Огромная и дубовая с резными узорами, остроконечная, инкрустированная драгоценными камнями. Сверху над ней красовался пестрый круглый витраж. Сверху была треугольная крыша-карниз. Даже внутри этой крыши был какой-то рисунок. Выше было ещё миллион витражей с разными историями, разными красками. Как человеку, который любит искусство, Адаму очень нравилось это сооружение, своей красотой оно затмевало абсолютно любое здание в Государстве, уступая лишь Дворцу.
Однако прозвучал стук огромного колокола, который означал, что через считанные секунды начнётся служба. Все поспешили зайти в зал, и, как только они это сделали, огромная дубовая дверь с большим грохотом захлопнулась, хор запел, служба началась…
Часть 23.
– Мисс, Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? У Вас было нешуточное отравление, – уже в тысящный раз спрашивал доктор у Джэйн.
Наутро, когда Джэйн проснулась, к ней в палату зашёл тот самый доктор и убедительно просил девушку остаться. Но разве она могла? Особенно, когда обещала Элизабет. Тем более это место
