Владивосток пришли.
– Знаю. Сегодня таможенники с пограничниками нервы помотают, а завтра уже на берег можно будет сойти.
– Так ты завтра уйдешь? – спрашиваю, лишь бы не молчать.
– Нет, через пару дней. Тебе продукты оставлять?
– Какие продукты? – я повернулась к Галке.
– Как какие? Масло, консервы, муку, крупу, сахар. Ну, все, что остались в излишке. Мы же на камбузе! Мозги включи, и подумай, сколько у нас излишек.
– Нет, мне ничего не надо. Я сюда пришла деньги заработать, а продукты мне не надо.
– Что, думаешь, капитан тебя озолотит? Фигушки! Бери то, что добрая Галя дает. Пользуйся моей широкой душой. А то домой вернешься, и полки пустые грызть будешь.
– Не буду я ничего грызть. Пойду в магазин и куплю. Говоришь, излишки у нас есть? А я ведь у тебя масло выпрашивала, как нищенка. А ты не давала. А оказывается, оно еще и осталось. Эх, ты, – мне горько от такого разговора.
– Дура ты, Виолка. Тебе лично я отдам все, что осталось. Поделюсь честно. А для команды у меня ничего нет, перебьются. Вспомни о наших пустых магазинах. Думаешь, там что-то изменилось за эти месяцы? Нет. Ну, не хочешь, как хочешь, масло я себе заберу. Его по бумажкам уже нет. А на нет, и суда нет. Ты в свою каюту переехала? – перевела она разговор. Любопытство раздирает ее безумно. – А то твой профессор неправильно все поймет, если у капитана тебя найдет, – она ехидно заулыбалась.
Я молчу. А что говорить, если сама ничего не знаю. Этот день прошел в каком-то лихорадочном темпе. Пришла вечером в капитанскую каюту, а Володи нет. Всякие досмотры и осмотры вновь не дали ему сегодня поесть ни разу за весь день. А мне думать о своей дальнейшей жизни нет ни сил, ни желания. Утром все решу. Как говорится, утро вечера мудренее. Я устало легла. Сон навалился как-то сразу, внезапно.
14
Проснулась от звонка будильника. Володи снова рядом нет. Да, быть капитаном очень тяжело. По скорбной статистике, после каждого рейса из десяти капитанов трое умирают. Господи, дай ему сил.
Пришла на камбуз и ничего не понимаю. Такое ощущение, что здесь прошел торнадо: крупа рассыпана на полу, везде валяются упаковочные пакеты. Продукты на полках стоят в открытом виде. Пошла в кладовую, а там стоит лишь одна коробка с маслом. Я подошла к ней ближе, а на коробке сверху синим фломастером написано «Подавись!». Нехорошая догадка шевельнулась в моем мозгу, я пошла к вахтенному:
– Сережа, а Галя здесь случайно не проходила?
– Конечно, проходила. Погрузилась уже и домой уехала.
– Как погрузилась и уехала домой?
– Да, так, еще ночью. Я тогда только на смену заступил.
– А-а, ну, хорошо.
Вот, дрянь, вывезла, все, что можно. И ведь удрала, как воришка ночью, не попрощавшись. И коробку с маслом с «сердечным» пожеланием оставила. Эх, Галка, Галка, жаль мне тебя. Ничего-то ты в жизни не поняла. Я медленно пошла назад на камбуз, а затем вернулась:
– Сережа, а пришли мне кого-нибудь свободного от вахты. Масло нужно принести на камбуз. Я сегодня пироги печь буду.
– Ой, с удовольствием! Спасибо, за такой подарок. Вилочка, твои пироги – это что-то необыкновенное. Сейчас же найду свободные руки.
Я вновь занялась привычным делом. После завтрака приготовила все для обеда, поставила на плиту. А так как я трусиха, и окончательное решение о своей дальнейшей судьбе я так и не приняла, с дрожью в коленях начала ждать развязки.
Перед самым обедом в каюту капитана, а я сижу именно там, стуча от страха перед неизвестностью зубами и крепко сцепив руки, пришли с огромными букетами цветов Георгий Александрович и Игорек. Сынуля, солнышко мое, пришел в морской форме старшины медицинской службы. Он стал такой взрослый и немножко чужой.
– Виолетта, я за тобой, – протянул мне букет Георгий, и поцеловал в щечку. – А почему ты здесь? Ты свои вещи уже собрала? Где они? – он удивленно разглядывает огромную каюту капитана.
Я молчу, лихорадочно соображая, что ответить. И тут в каюту заходит Володя:
– Здравствуйте. Ну, Виолочка, знакомь меня со своими гостями.
Капитан постарался: пришел при полном параде. Такой опытный морской волк, просто красавец. Я непроизвольно улыбнулась.
– Виолетта, почему этот посторонний мужчина называет тебя так фамильярно? – занервничал Георгий. Он уже начал догадываться.
– Почему фамильярно? – удивленным, приторно-сладким голосом спрашивает Володя. – Это моя невеста. А вы, позвольте узнать, кто?
– Невеста?! Виолетта, да ты с ума сошла! – Георгий перешел на крик, – это моя невеста, а не ваша! И я ее сейчас домой заберу!
– Да ну? А я слышал, что у нее кроме как койки в каюте на моем корабле, дома нет, – озадаченным голосом Володя начал изводить Георгия.
Они стоят друг напротив друга, такие абсолютно разные и злые. И оба борются за меня: любимую женщину. Как хитрый кот играет с пойманной мышкой, так и Володя издевается над Георгием.
– Мать, ну ты номер выкинула, – слышу шепот сына. – На несколько месяцев нельзя оставить тебя без присмотра. Пустилась в море во все тяжкие.
Густо краснею от его слов. А ведь он прав, я на время дала волю своим законсервированным чувствам, совершенно забыв о возрасте.
– Прекратите оба! – прерываю словесную перепалку своих женихов. – Я сама должна решить, с кем останусь.
– Блин, испанская коррида, бой быков, – громким шепотом продолжает комментировать происходящее мой сынуля.
– Игорь, помолчи! Сядь в кресло, и просто помолчи. Дай в жизни разобраться, – от нервного напряжения у меня непроизвольно трясутся ноги и руки.
– Ладно, – произнес Володя, – я пошел на мостик. А ты, Виола, подумай хорошенько, с кем хочешь остаться. Хорошо подумай и разберись в своей жизни. Хотя, – он помедлил, – не забудь и о моей судьбе. Пожалуйста.
Сделав ударение на последнем слове, он вышел из собственной каюты. Я осталась с сыном и Георгием.
– Понимаешь, Георгий, так получилось, что я полюбила Володю. С ним вновь почувствовала себя женщиной. А для меня это очень важно. Я же до него была как льдинка. И была уверена, что мое женское счастье осталось где-то позади, что уже отлюбила я свое. Оказывается, нет. Благодаря Володе оттаяла, как подснежник под теплыми лучами весеннего солнышка. И вновь люблю, и любима. С тобой у меня такого не было. Прости меня, если сможешь. Просто я – не твоя женщина. Прости, – тихим, извиняющимся голосом произношу трудные слова.
– Виолетта, это ты сейчас так думаешь, что полюбила капитана. Тебе кажется, что это любовь. Просто ты попала в необычные условия. И экстремальная ситуация
