— Если я буду целоваться с тобой, то лишусь способности думать и не смогу вести беседу с агентом.
— Это комплимент, да?
— Да. — Как будто он не знает!
— Отлично.
— А вот и нет. Мне потребуется иметь ясную голову, чтобы как следует подготовиться к нашему отъезду. — Она лукаво улыбнулась. — Возможно, до самой свадьбы ты не получишь от меня поцелуев.
— Еще целых два дня! — шутливо ужаснулся Кларк. — Я в отпуске. И не собираюсь ждать два дня, чтобы поразвлекаться.
Оливия не успела опомниться, как оказалась в объятиях Кларка.
— Ладно, — рассмеялась она. — Мне придется выкроить для тебя время. — Она посмотрела на часы. — Завтра, приблизительно в два часа дня. Тебя это устроит?
— Я не смотрю на часы.
Кларк нашел ее губы, и Оливия прильнула к нему. Желание подразнить его быстро сменилось вожделением, она обвила руками его шею и прижалась к Кларку всем телом. Его язык проник между ее приоткрытыми губами, и Оливия застонала от удовольствия. Пальцы Кларка скользнули под ее футболку и стали ласкать кожу на спине Оливии. Ни за что на свете ей не хотелось останавливать Кларка, да она и не смогла бы это сделать, поскольку перестала понимать, где находится. Кларк отстранился первым и улыбнулся.
— Ты уже лишилась способности думать?
— Полностью, — ответила Оливия, пытаясь вспомнить, когда ей было так хорошо.
— У тебя нет сомнений, что мы поступаем правильно?
Она посмотрела ему в глаза и покачала головой.
— Никаких. А что?
— Когда мы занимались уборкой и упаковывали вещи, я несколько раз замечал, как ты застывала с опечаленным лицом. Я хотел бы убедиться, что тебя не гложут сомнения по поводу отъезда.
— Они меня не гложут, — заверила его Оливия, постаравшись забыть все свои сомнения ради сохранения рассудка. — Я хочу выйти за тебя замуж, Кларк. Думаю, я всегда этого хотела. Просто никогда не верила, что у нас получится.
— А теперь?
Она утвердительно кивнула.
— Ты изменился.
— Разве кто-нибудь способен измениться за неделю? — усомнился Кларк. — Не думаю, что я исключение.
— Мне кажется, годы изменили тебя и в первую очередь именно поэтому ты вернулся сюда. Ты понял, что тебя больше не устраивает твоя жизнь, и попытался найти другую.
— Я искал тебя, — сказал Кларк, убирая за ухо упавшую на лицо Оливии прядь волос.
Она накрыла его руку своей рукой и прижала его ладонь к своей щеке.
— А ты? — спросил Кларк. — Если ты готова уехать, откуда эти печальные взгляды, которые я то и дело замечаю?
— Фредерика, — сказала Оливия, удивляясь, как легко ей удалось не позволить правде сорваться с губ. — Я волнуюсь, что она не звонит. Я бы очень хотела, чтобы она присутствовала на нашей свадьбе.
— Мы можем перенести свадьбу, — предложил Кларк.
— Нет! — Она оттолкнула его и выпрямилась. — Ничто не помешает этой свадьбе!
Кларк был рад тому, что она настроена столь решительно.
— Отлично. После этих твоих слов я хочу подарить тебе кое-что.
Он вытащил из кармана небольшую отделанную бархатом коробочку и протянул ей. Несколько секунд Оливия изумленно смотрела на него.
— Невесте необходимо обручальное кольцо, верно?
Оливия кивнула. Осторожно открыв коробочку, она в восхищении уставилась на изящное золотое кольцо с небольшим бриллиантом.
— Оно превосходно.
Кольцо было ценно для Оливии не потому, что было золотым и с драгоценным камнем, — просто, взглянув Кларку в глаза, она поняла: это кольцо символизирует собой любовь и обещания всего того прекрасного, о чем она мечтала.
Кларк надел кольцо на палец затаившей дыхание Оливии. Оно пришлось впору, словно его делали на заказ. Оливия порывисто обняла Кларка и поклялась самой себе никогда не причинять боль этому мужчине вне зависимости от того, что готовит им будущее. Она позаботится о том, чтобы они с Кларком были счастливы, и постарается сделать все от нее зависящее, чтобы Эрик тоже был счастлив, ибо ее брак с Кларком является оптимальным решением для всех, в том числе и для их сына.
Все устроилось наилучшим образом. Ничего плохого не случится. Она не позволит этого.
Кларк наблюдал за Оливией и вопреки всему, что между ними сейчас происходило, снова ощущал существующую между ними стену. Кое-где в ней появились трещины, но стена отнюдь не рухнула, напротив, ее наличие остро ощущалось во время их разговоров о годах после их разрыва и о перспективах рождения ребенка. Стоило ему завести разговор на одну из этих тем, как глаза Оливии тускнели и она замыкалась в себе.
Он не мог понять, почему ей так тяжело говорить о прошлом, хотя из разговоров со своими родителями знал, что жизнь Оливии была вполне спокойной. Относительно детей она говорила, что хочет двоих, но предлагала поговорить об этом потом, после того как, поженившись, они поживут какое-то время вместе. У Кларка складывалось впечатление, что она не хочет обсуждать эту тему, и это казалось ему странным, если учесть, что главной причиной намерения Оливии выйти замуж за Родерика было желание стать матерью.
Но Кларк верил, что Оливия искренне любит его, а значит, пресловутая стена в один прекрасный день рухнет. Кларк рассчитывал на это, потому что от этого зависело их будущее.
И это его крайне волновало.
— Это было весьма странно, — сказала Оливия Кларку, когда они подъезжали к ее дому. — Словно репетиция свадьбы, мне казалось, что на меня все смотрят.
— Именно, — ответил он, паркуясь так, чтобы хватило места еще двум следующим за ним машинам, в которых ехали Родерик, Эрик, Нора и Аластер. — Я не хочу, чтобы кто-то похитил тебя у меня.
— Трудненько придется тому, кому такое взбредет в голову, — усмехнувшись, сказала Оливия. — Твои родители по очереди охраняли дверь. — И уже серьезно добавила: — Никому не удастся помешать нашей свадьбе. И нашему медовому месяцу. Особенно медовому месяцу.
— Обещаешь? — спросил Кларк.
Оливия наклонилась и поцеловала его, желая этим поцелуем передать свои предвкушения того, что ждет их после свадьбы.
— Обещаю. — Она откинулась на спинку сиденья и, дразня Кларка, наморщила нос. — Хотя, пожалуй, есть одно непредвиденное обстоятельство…
— Какое? — насторожился Кларк.
— Завтра в церкви появится один из моих бывших поклонников и похитит меня. Такое возможно, правда? — Она усмехнулась. — Ты же приехал?
— Верно. — Кларк сделал вид, что задумался. — Пожалуй, мне стоит попросить у констебля Честера наручники… Прикую тебя к себе прямо сегодня вечером.
— Ты не посмеешь! — со смехом вскричала Оливия.
