— А вы обещаете никому ничего не рассказывать? — без всякого выражения спросил Куин.
— Даю вам слово.
— Я не готовился к отъезду, но…
— Будет хорошо, если вы уедете днем, но можно и утром.
Куин изучающе посмотрел Нико в лицо. Он наблюдал за ним с тех самых пор, как приехал в Суонси, и уже понял, что нельзя становиться у него на пути. Но Нико и восхищал его.
Куин грустно улыбнулся.
— Вашему помощнику пришлось, вероятно, попотеть, чтобы выяснить, кто я такой?
— Для Амарилло нет ничего невозможного.
— Очевидно, мне придется кое-куда позвонить, чтобы впредь избежать подобных недоразумений.
— Хорошая идея.
Куин кивнул, так как говорить больше было не о чем. Он уже повернулся, чтобы уйти, но что-то привлекло его внимание.
— Странно, — задумчиво проговорил Куин.
— Что? — Нико повернул голову в сторону океана и проследил за его взглядом. — Вы имеете в виду рыбачью лодку?
— Да. Она сидит низко в воде, значит, они наловили много рыбы, но над лодкой нет чаек. А уж они всегда слетаются на нее.
— Действительно, странно, — согласился Нико.
Завернув за угол дома, Кетлин увидела Нико и Куина, стоящих в напряженных позах лицом друг к другу. «Прямо, как сцена из старого вестерна, — подумала она. — Интересно, мое появление разрядит или только ухудшит обстановку?» В конце концов девушка решила, что мужчины сами во всем разберутся, заметив, что положение изменилось к лучшему.
Возле дома Куин увидел Кетлин и, немного подумав, подошел к ней.
— Кетлин, очень рад вас видеть. Я уже собирался отправиться на поиски, — он слегка вздрогнул, заметив ее явную холодность. — Мне хотелось выразить благодарность за то, что вы позволили пожить в Суонси. Я также признателен и Рамоне.
Через плечо Куина она взглянула на Нико, стоящего на утесе.
— Значит, вы уезжаете?
— Да, боюсь, что мне уже пора. Сегодня вечером я соберу свои вещи и утром уеду, поэтому мы можем больше не увидеться.
Кетлин еще не знала, продолжал ли Нико подозревать Куина, но его отъезд был самым лучшим выходом из создавшейся ситуации.
Однако девушку все еще мучило любопытство.
— Вы решили продолжить свой отдых в другом месте?
— Нет, я думаю, что уже достаточно отдохнул. Теперь мне необходимо решить, что делать с остатком своей жизни.
Она откинула с глаз прядь волос.
— Знаете, а вы не похожи на человека, которому пора в отставку.
Не дожидаясь, пока девушка подаст ему руку, Куин подошел к Кетлин и сделал это первый.
— Спасибо вам! Это самый лучший комплимент в моей жизни, но поверьте, я уже готов к отставке. И еще хочу сказать, что очень рад познакомиться с вами. Вы прекрасная девушка. Прощайте, Кетлин.
— Прощайте, — она задумчиво смотрела ему вслед, удивляясь, почему ее так взволновал отъезд Куина. За своей спиной Кетлин почувствовала тепло тела Нико и обернулась.
— Куин сказал, что утром уезжает. Ты знаешь об этом?
— Да.
— Скажи мне, что произошло? Что ты узнал о нем?
— Я ошибался, для нас он совершенно не опасен.
Кетлин посмотрела в сторону, куда ушел Куин. Что-то в этом человеке смущало ее, но она не могла понять, что.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
— А как же насчет истории его приезда к Джейку?
— Он сказал, что сам точно не помнит. Должно быть, ошибся по поводу церкви.
— Да, наверное, это так. Все было так давно, очевидно, он много путешествовал и повидал много церквей.
Нико резко взмахнул рукой.
— В любом случае Куин меня больше не беспокоит, но Ретиг — это другое дело. Мне нужно уехать, Кетлин.
— О нет! — она потянулась к нему, упершись рукой в его твердую, сильную грудь. — Пожалуйста, не уезжай!
Нико накрыл ее руку своей.
— Я должен, Кетлин. Если Ретиг знает, где я, то мой отъезд отвлечет его внимание и от тебя, и от дома. А если не знает, то скоро узнает.
«Нико — человек, привыкший к действию и опасности, — подумала девушка. — А я не такая». Она любила его, и мысль о том, что кто-то может причинить ему вред, сводила ее с ума.
— Я боюсь за тебя!
Нико понимающе улыбнулся. За себя она никогда не боялась.
— Я буду в большей безопасности, находясь далеко отсюда. А если останусь, то буду беспокоиться только о тебе.
— Вместо того, чтобы остерегаться самому?
Он кивнул. По ее покорному голосу Нико понял, что убедил Кетлин. Плечи Кетлин поникли.
— Наверное, я должна позволить тебе уехать, да?
Нико притянул девушку к себе, пока ее мягкие кудри не коснулись его лица.
— У нас все будет хорошо, Кетлин. Обещаю тебе. Все будет хорошо.
Ветер подхватил его слова, смешал их с шумом прибоя и унес к облаку, медленно закрывавшему солнце и бросавшему тень на Суонси.
Кетлин поднесла спичку к фитильку последней высокой, кремового цвета свечи. А когда она загорелась, обернулась.
Нико лежал в постели, ожидая Кетлин. Бледный, золотистый свет заливал его обнаженное мускулистое тело, делая кожу бархатистой и сглаживая два красных шрама на левом боку.
— Не возвращайся больше ко мне со шрамами.
— Не буду, — он смотрел, как свет проходил через золотистую ночную сорочку Кетлин, очерчивая контуры тела и делая девушку волшебной и необыкновенно желанной. — Ты прекрасна.
— Я серьезно, Нико.
— Означает ли это, что ты не хочешь, чтобы я вернулся, если меня опять ранят?
— Я не перенесу этого.
— Чего?
— Если ты не вернешься ко мне, — ответила она дрожащим от волнения голосом.
Соскользнув с кровати, Нико подошел и взял ее лицо в свои руки.
— Я вернусь, Кетлин. Нет в мире такой пули, которая остановит меня.
— Обещай мне.
— Обещаю.
Он поднес девушку к кровати и положил на атласное покрывало, а сам лег рядом.
— Ты веришь мне? — спросил Нико, убирая волосы с ее лица.
— Да.
— С этого момента я буду говорить тебе только правду. Я никогда не обижу и не обману тебя.
Потянувшись, Кетлин коснулась его лица, потом ее пальцы медленно скользнули по упругим мускулам руки и переплелись с его пальцами.
— Я буду очень скучать без тебя.
— Обещаю, мы недолго пробудем в разлуке. У меня предчувствие, что я скоро покончу с этим делом, — Нико поднес их сплетенные руки к губам и поцеловал кончики ее пальцев. Затем он стянул золотистую сорочку с плеча Кетлин. Сорочка соскользнула, обнажая ее грудь, и Нико коснулся пальцами сосков. — Такие нежные, — прошептал он.
По телу Кетлин пробежала сладкая дрожь.
— Никогда не думал, что можно хотеть кого-нибудь так, как я хочу тебя, — в темных глазах Нико пылал огонь страсти.
