Зеленые глаза Бена мягко взглянули на нее.
— Не желаете потанцевать? Я далеко не Фред Астер, но если вы хотите танцевать, то я попробую составить вам пару.
Ей бы следовало отказаться, сказать, что она тоже не блестящий танцор, да к тому же и не любительница этого.
Что-нибудь. Что угодно.
Вместо этого она подчинилась импульсу и разве не подтвердила этим слова, сказанные про нее Беном, — импульсивная женщина?
Джулия встала с нерешительной улыбкой, словно завороженная звуками «Очарования». Бен поднялся тоже: гигантский мужчина, в безупречном коричневом костюме. Рубашка из светло-кремового хлопка, узкий галстук коричневатых цветов. Рыжеватые, аккуратно уложенные волосы блестели в свете люстр. Он напоминал ей мифологического героя…
Джулия не имела права позволять себе и дальше так думать. Только один танец, а потом она пожалуется на головную боль. Ее нетрудно заработать, когда рядом Лиз, которая кого хочешь доведет до изнеможения.
— Должно быть, вы давние и очень хорошие подруги, — заметил Бен, словно читал ее мысли.
— Да, — машинально ответила Джулия, уставившись на узел его галстука, находящийся на уровне ее глаз, отчего она чувствовала себя маленькой. Это ей не нравилось. Джей был точно такого же роста, как и она, так что между ними существовало равенство во многом.
Впрочем, странное дело — с Джеем у нее никогда не было ощущения такой защищенности, как сейчас.
Музыка была нежной и успокаивающей, дорогой дубовый паркет сиял лаком. Отраженные зеркалами люстры бросали странные световые узоры на лицо Бена, зажигали умные зеленые глаза, играли в пушистой рыжеватой бороде.
— У меня тоже есть давние друзья, — заметил Бен, бросив взгляд на Лиз. — Два совершенно особенных для меня человека…
Она невольно заинтересовалась.
— Кто они такие, и почему особенные?
— Хенк Чаффи один из них, а Киллер Карлейл другой. Оба жили по соседству со мной в Бронксе, а сейчас живут на Лонг-Айленде.
— Вы… вы из Бронкса? — поразилась она. — Но ведь и я тоже! Где же вы там жили?
Они обменялись названиями улиц, номерами школ и названиями церковных приходов, сравнивали удаленность от станций железной дороги. Выяснилось, что жили они далеко друг от друга, и все-таки это совпадение почему-то взволновало Джулию.
В кольце его рук, окруженная волнами музыки, Джулия ощущала себя буквально поглощенной огромным телом Бена.
Бен держался по-дружески и не делал никаких попыток продвинуться дальше. Он подробно рассказывал о ребятах, учившихся вместе с ним в школе, и выглядел вполне довольным.
С ним все в порядке, а вот Джулию мучили проблемы.
Она обнаружила, что ей ужасно хочется прижаться лицом к его груди, как бывало она прижималась к Джею. Искушение было очень сильным. Сомнений не было, у нее разыгрались гормоны, и она не могла справиться с ними.
Возвращение домой оказалось еще тяжелей. Они ехали на заднем сиденье взятой напрокат машины. Стив мчался сквозь теплую и сладкую весеннюю ночь. В небе светили не только яркие звезды, но еще сиял и лунный серп.
А Джулия чувствовала себя точно так же, как и когда-то в колледже, когда они с Лиз встречались со своими поклонниками. Только что сидевшего рядом с ней мужчину не назовешь старшеклассником. Он был громадным, сильным и нежным, настоящий зрелый и ласковый великан.
Бен держал себя непринужденно, беседовал с Холвортами и даже ни разу не сделал попытки взять Джулию за руку.
И все же их тела соприкасались. Джулия решила не обращать внимания на бушующие гормоны, раз эта проблема касалась только ее, и по мере сил пыталась поддерживать оживленную беседу. Порой только спрашивала себя, не слишком ли многословно и громко она говорит.
Один раз Лиз оглянулась и спросила:
— Что с тобой сегодня, Джулия? Ты похожа на болтушку Кэти!
— А ты почему молчишь, Лиз? Расскажи нам что-нибудь про Афины…
После этого Джулия замолчала и предоставила вести беседу остальным. А еще с грустью осознала, что поехала «на свидание» задолго до того, как была к этому готова.
Если бы она могла вернуться на несколько часов назад, то никогда не пошла бы к дому Бена в поисках исчезнувшей Лиз. Никогда. Глядите, куда это ее завело — на заднее сиденье машины рядом с Бенджаменом Вилсоном. Проклятье!
Однако Бен продолжал вести себя сдержанно, и она испытывала от этого настоящее разочарование, словно ей что-то пообещали, а потом обманули.
— Расскажите про ваши книги, Бен, — попросила Лиз. — Они посвящены садоводству?
Он коротко отвечал на вопросы, словно разговор о его писательском труде не доставлял ему удовольствия.
— Вы мне обещали показать свои книги, — напомнила ему Джулия. Он кивнул. Когда они прибыли на Камелот-роуд, Бен попросил заскочить к нему домой, чтобы он мог передать книги.
Они ждали в машине, пока он ходил в дом.
— Что-то случилось, Джули? — ехидно осведомилась Лиз.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Понимаешь. Ты и этот Бен — может, он не только один из друзей Кристи, а?
— Ты ошибаешься. — У Джулии не было желания пускаться в дискуссии. Она фыркнула и выпрямила спину, сознавая, что всю дорогу от ресторана была напряжена и сейчас находится на грани срыва.
— А он милый, — заявила Лиз.
— Я знаю.
— Судя по тому, как вы оба скованно держитесь, — проницательно заметила Лиз, — мне пришло в голову, что вы уже целовались.
— Лиз! — ужаснулся Стив.
— Ну, я знаю Джулию почти всю жизнь. Если она целуется с парнем, то в глазах у нее всегда появляется такое выражение, словно совесть ее нечиста.
— Тише. Он уже возвращается, — сказала Джулия, увидев, как открылась дверь дома. Бен появился с пачкой книг в ярких твердых обложках. Рядом с ним рысцой бежал Иван.
— Нам придется устроить еще один разговор по душам, — хихикнула Лиз, явно развеселившись от осенивших ее догадок. — Только подозреваю, что роль психолога придется на этот раз играть мне, детка.
Зная привычки подруги, Джулия после возвращения домой всячески старалась увернуться от Лиз, которая намеревалась провести с ней душеспасительную беседу насчет Бена и поцелуев, а также дать практические советы.
Эго оказалось несложно. Лиз, хоть и временно, была совершенно очарована своим нежным и любящим Стивом, так что легко позабыла о придуманной личной жизни Джулии. Вечером влюбленные голубки рано упорхнули в зеленую гостевую спальню, и Джулия с облегчением вздохнула. Ей и в самом деле не хотелось обсуждать ни Бена, ни тем более свои сокровенные тайны.
