— Откуда ему было известно, что вы здесь? — спросил сбитый с толку полицейский.
— Не знаю, но в общем-то узнать об этом было совсем не сложно. Я не делал никакого секрета из того, что у меня имеется романтический интерес к мисс Баттерфилд.
Барнаби закатил глаза. Шарлотта сцепила пальцы, а Дункан пожалел, что не сидит с ней рядом. Вероятно, она не в восторге от того, что ее занятие опять сорвалось. Он вздохнул и заставил себя сосредоточиться. — Я поднялся наверх, чтобы кое-что сделать, пока мисс Баттерфилд проводит урок, — продолжал он, — и увидел, что этот самый Ящер копается в столе в библиотеке.
Дама из Нью-Йорка с торжеством взглянула на Шарлотту.
— Ха, привидение! Шарлотта, этот тип все время торчал у вас наверху!
Дункан поморщился, а офицер с интересом посмотрел на Шарлотту и молодую женщину с бруклинским акцентом.
— Привидение? — спросил он с оттенком недоверия.
— Долгая история… — сказала дама из Нью-Йорка, зажигая очередную сигарету. Погасив спичку, она подытожила: — И не имеет никакого отношения к сегодняшнему происшествию.
Шарлотта любезно улыбнулась, а Барнаби ехидно вставил:
— Романтическая фантазия…
Дункан начинал злиться. Они все явно получали удовольствие за его счет!
— Могу я продолжать? — холодно спросил он.
Полицейский, бросив подозрительный взгляд на Шарлотту и Барнаби, задал следующий вопрос Дункану:
— Что он искал в столе?
— Откуда я знаю? Возможно, деньги. Денег там не было, а пропало ли что-то другое — я не проверял. Я сообщу вам, если выясню, что чего-то недостает. Когда я увидел его, он на меня напал, а я стал защищаться.
— Вы сбросили его с лестницы, — сказал полицейский, сверившись со своими записями.
— Пришлось.
— А он выскочил на улицу и украл машину мисс Равенштайн.
Дункан, вздохнув, кивнул.
— Шарлотта пыталась задержать его с помощью незаряженного револьвера, — объяснила мисс Равенштайн. — Такого, как у Буйвола Билла, помните?
— Тут я как раз и вызвала полицию, — вставила третья дама из Нашвилла.
— Мы сделали все, что могли, — добавила вторая дама.
— Все произошло так стремительно! — подтвердила Шарлотта.
Дункан устало покачал головой, мечтая лишь о том, чтобы все женщины замолчали. Во что он опять вляпался? Интересно, является ли преступлением то, что он не сообщил в полицию о вчерашнем своем фиаско и разбитом "лотосе"?
Полицейский окинул терпеливым взглядом пятерку рукодельниц и посмотрел на Шарлотту, которая, как показалось Дункану, чувствовала себя совершенно спокойно.
— Мистер Толливер, — обратился к Дункану полицейский, закрывая блокнот, — мне нужны сведения о вашей стычке с подозреваемым, которая произошла вчера вечером. Вы бы не могли поехать со мной в участок?
Дункан догадывался, что дело идет именно к этому. Наступало время встречаться с большими начальниками — сержантами, лейтенантами и так далее. Интересно, если бы он был потомком Бэрда Толливера, с ним бы тоже все время что-то случалось? Поняв, что деваться некуда, он ответил:
— Разумеется, поеду.
Полицейский поблагодарил Дункана.
— Мисс Равенштайн, мы известим вас, как только узнаем что-нибудь о машине, — сказал он даме из Нью-Йорка.
— Ничего страшного. Машина застрахована, — ответила дама и затушила сигарету.
А потом, к большому огорчению Дункана, полицейский, обратившись к Шарлотте, сказал:
— Мисс Баттерфилд, думаю, вам тоже следует поехать с нами.
Шарлотта надела туфли и предложила дамам не оставлять без внимания пирожные. Они, в свою очередь, поблагодарили ее за еще один незабываемый вечер. Барнаби достал блокнот и, помахав Дункану, бросил:
— Я вас догоню — только расспрошу дам о вашей "романтической фантазии" на прошлой неделе.
Дункан, помрачнев, взял Шарлотту под руку, и они вышли из дома.
Шарлотта давала показания угрюмейшему пожилому сержанту полиции, который смотрел на нее с явным неодобрением. Рассказав о ружейной комнате в Тельмином доме и о незаряженном оружии, она подумала, что он ей хоть что-нибудь скажет. Но полицейский только писал. Шарлотте стало любопытно, так ли ведет себя и лейтенант, допрашивавший Дункана. И потом, почему, спрашивала она себя, у него лейтенант, а у нее сержант. Впрочем, справедливости ради, приходилось признать, что и синяки у него.
— Можете ли вы что-то сказать мне о вчерашней стычке мистера Толливера с подозреваемым? — спросил сержант.
Шарлотта взволнованно облизнула губы. Это была самая неприятная часть допроса. Что будет с ее братьями и Лосем, если она расскажет о том, что знает? Миссис Россини уволит всех троих, если пострадает репутация ее ресторана. А Дункан? Хочет ли он, чтобы о его ресторанной драке стало известно? Но ведь сержант задал вопрос в лоб. Она выпрямилась и произнесла:
— Меня там не было.
— Вы не на суде, мэм. Мы всего-навсего хотим выследить подозреваемого и расследовать дело.
У сержанта был приятный тягучий голос, который напомнил Шарлотте об отце, оставшемся в Чаттануге. В общем, она выложила ему все, что ей было известно, заслужив несколько осуждающих взглядов и недовольное покашливание после упоминания о разбитом "лотосе".
— Все это я знаю понаслышке, — напомнила она сержанту, — я сама ничего не видела.
— Я понял.
— И знаете, я уверена, что у мистера Толливера были серьезные основания, чтобы не сообщать о происшествии…
— Мы с ним еще об этом поговорим.
Шарлотту отпустили, и она ушла. Питер Барнаби, который прохаживался в приемной, предложил отвезти ее домой.
— Вы, наверное, тоже хотите меня допросить, — сказала она, — а я и так только что выложила все, что знала.
— Ладно, все равно поехали. Если вы будете ждать Толливера, то рискуете провести тут всю ночь. Может, скандалиста арестуют.
— Не арестуют.
Барнаби удивил Шарлотту тем, что не задал ей ни одного вопроса, пока они ехали в Толливер-хаус. Остановив машину у входа, он предложил:
— Может, мне зайти с вами в дом?
— Я… это было бы очень мило.
— Не могу сказать, что вы кажетесь мне женщиной, которая нуждается в опеке, — усмехнулся Барнаби, — и уверен, что вы выйдете из всей этой истории как огурчик и под ручку с Толливером. Бог ты мой, что это вы покраснели?
Проводив ее до двери, Барнаби посоветовал ей вооружиться и ждать Дункана.
— А почему вы так уверены, что он приедет сюда? — улыбаясь, спросила Шарлотта.
— Солнышко, а неужели вы не заметили, как он смотрит на вас?
Шарлотта доставила ему удовольствие, покраснев еще больше.
