Ее затрясло как в лихорадке. Когда Реджи потянулся к ней, она шарахнулась в сторону, словно его прикосновение могло осквернить ее.
— Деби, нам нужно поговорить…
— Нет, — пронзительно вскрикнула она. — Нам не о чем разговаривать. Ты взял реванш, Реджи. Отплатил мне за то, что я тебе сделала… — Рыдания перехватили ей горло, но когда он снова шагнул к ней, она яростно тряхнула головой. — Не прикасайся ко мне. Больше никогда ко мне не прикасайся, — кричала она, вырываясь.
— Деби, подожди… Ты не поняла…
Не поняла?! Все я прекрасно поняла, готова была выкрикнуть Дебора, но в этот момент послышался шум мотора. Миссис Хадсон любезно привезла Полли и Джин домой.
— Это девочки… — бросила она.
Нельзя допустить, чтобы кузины увидели меня в таком состоянии, промелькнуло у нее в голове, и, с силой оттолкнув Реджи, она побежала наверх.
Послышался бой церковных часов. Деби беспокойно ворочалась в постели. Ей так хотелось забыться, но сон не приходил.
Она отправилась спать в половине одиннадцатого совершенно опустошенная. Перед ее внутренним взором стояло неумолимое лицо Реджи. Он дважды после ужина напоминал, что им нужно поговорить, но ей удалось избежать беседы, поскольку девочки требовали ее внимания.
Дебора понимала, что не сможет вечно откладывать этот разговор. Когда придет его час, надо быть готовой защитить свою репутацию. Почему, ну почему ее богатое воображение, доставлявшее столько хлопот в прошлом, сейчас покинуло ее, и она не может придумать никакого оправдания тому, что позволила Реджи заниматься с ней любовью? Никакого… Кроме правды…
Она застонала и, резко повернувшись, легла на спину, уставившись в потолок. Перед ее внутренним взором стояло лицо Реджи, его взгляд, полный недоверия и удивления… О, она никогда не забудет этой минуты. Ей даже показалось, что в его потемневших глазах мелькнула какая-то отстраненность, но она тогда отвела взгляд, не желая знать правду. По-видимому он жалел, что позволил себе это…
Его страсть… его жажда… его любовь, — все это предназначалось для Миранды, а она, Деби, просто оказалась под рукой.
Снова пробили часы. Четверть второго ночи. Не может же она вот так лежать до самого утра, снова и снова вспоминая случившееся и размышляя, как теперь жить бок о бок с Реджи. А другого выхода не было. Нельзя нарушить данное кузинам слово.
Если бы у меня было снотворное, мрачно прикинула Деби, то… Нет, тут же оборвала она себя, покончить счеты с жизнью — это не выход.
Отправляясь спать, Дебора заметила, что Реджи все еще сидит в кабинете, склонившись над столом. И хотя ей очень хотелось спуститься в кухню и подогреть себе молока, мысль о том, что они могут оказаться наедине, удерживала ее на месте.
На прикроватном столике горела лампа. Книга, которую Деби пыталась читать, валялась рядом. Мысль о горячем молоке неотвязно преследовала девушку, и она уже было собралась рискнуть тихонько пробраться в кухню, как услышала, что внизу хлопнула дверь.
Она напряженно прислушалась и уловила тихий звук, такой слабый, что невозможно было понять, что это: чьи-то шаги или просто старая лестница поскрипывает в тишине ночи. Потом все стихло. Дебора шумно выдохнула. Я совсем рехнулась, сказала себе она. Вдруг дверь в ее спальню распахнулась, и на пороге появился Реджи.
Он держал поднос с двумя чашками, от которых исходил душистый запах горячего шоколада. Деби в испуге смотрела на него, а он тяжело прислонился к стене, словно подъем по лестнице утомил его. На лице его было выражение тревоги и мрачной решимости.
— Я слышал, как ты ворочаешься в постели, — бесстрастно сказал Реджи. — Нам нужно поговорить. — Он выглядел усталым и измученным, и она поняла, что не сможет отказать ему.
— Да, — с дрожью в голосе согласилась Деби и отважно попыталась пошутить, взглянув на чашки: — Что это, Реджи? Мирные предложения?
— Ну уж, во всяком случае, не наркотики и не волшебный напиток, возбуждающий любовь, — хмуро отозвался он.
Реджи подошел кровати, поколебавшись, поставил поднос на столик и оглянулся в поисках стула. Деби заметила, что он растирает больную ногу, которая, видимо все еще беспокоила его. В конце концов он махнул рукой и присел на краешек ее кровати.
— Я так и не спросила, что тебе сказали врачи, — тихо произнесла Деби.
— Пока все идет нормально. Скоро будет ясно, останутся ли какие-то последствия травмы. Говорят, мне очень повезло, что ногу не пришлось ампутировать.
Деби ничего не смогла с собой поделать: глаза мгновенно выдали ее чувства.
— Прости, — запнувшись, сказала она.
— Ничего, — мрачно ответил он. — Как сказала сегодня Миранда, мужчина в моем положении не может рассчитывать на то, что женщина будет испытывать что-то кроме отвращения и ужаса при мысли…
— Нет… нет, дело не в этом, — прервала Деби, коснувшись его руки.
— Нет? Тогда в чем?
Закусив губу, Дебора отвернулась. Как она может сказать правду? Если у нее осталась хоть капля здравого смысла, нужно как можно скорее заканчивать этот разговор.
— Я так виновата… Твоя помолвка… Миранда…
— Я пришел сюда говорить не об этом.
Она долго всматривалась в лицо Реджи, угадывая под его внешним спокойствием напряжение, не уступающее ее собственному.
— Деби, почему ты решила, что я наказывал тебя?
— Ты должен знать, что я имела в виду, — наконец проговорила она, запинаясь. И когда он не ответил, горько продолжила, глядя в окно: — Я знаю, ты должен ненавидеть меня… за то, что я сделала в прошлом. Это ужасный поступок. Я не могу предложить тебе никакого извинения, кроме…
Она умолкла, проклиная себя за то, что вступила на эту опасную тропу, и сознавая, что Реджи не позволит ей уклониться от темы. Но возможно, признавшись в своей глупой детской любви к нему, она сможет объяснить свое поведение? Вдруг это признание станет своеобразной формой катарсиса и принесет облегчение ей самой? Дебора сделала глубокий вдох и повернулась к Реджи.
— Знаешь, я была по уши влюблена в тебя и думала, вернее, вбила себе в голову, что ты тоже меня любишь… не как брат, а как мужчина. — Деби передернула плечами. — Ох, Реджи, что еще сказать… Я, наверное, была слишком эмоциональным и впечатлительным подростком. Ты не давал мне никакого повода верить в эти фантазии… это все мое глупое воображение. Я считала, что ты любишь меня, потому что безумно хотела этого. Я понимаю, как ты должен ненавидеть меня за то, что я натворила, но поверь, я так страдала. Все эти годы… — В голосе ее было столько боли, что у Реджи перехватило дыхание. — Я знаю, что заслужила наказание. Но твоя помолвка с Мирандой… Поверь, у меня не было желания расстроить ее. Я понимаю, что своевольно поселилась здесь… что ты не хотел, чтобы я вернулась…
