— Правда? — красивые брови девочки взметнулись вверх.
— Только тебе придется проявить терпение.
Они узнали о «сюрпризе» Ника, когда подъезжали к окраинам Эшбери. «Ягуар» плавно съехал по утрамбованному, выжженному солнцем участку земли и остановился напротив выкрашенного в белый цвет бунгало с зелеными ставнями. Деревянные перила веранды окутывал мерцающий свет, словно сказочный занавес, у поверхности которого танцевали фиолетовые и изумрудно-зеленые бабочки.
Дом был заброшен. Листья папоротника цеплялись за ступеньки коротенькой лестницы, бурно разросшийся виноград переплетался с кружевными ветвями высокого дерева.
Вокруг стояла такая тишина, такое спокойствие, что можно было подумать, будто они попали в сказку.
— Этот дом ничей, — хриплым голосом сообщила Шарли. — Но мне кажется, что кто-то наблюдает за нами.
Дрожь пробежала по телу Сюзанны: ей померещилась женская фигура, машущая рукой на веранде.
— Не говори глупостей, дорогая. Мы что, собираемся войти, Ник?
Сюзи всем телом повернулась к Нику. Чувства ее рвались наружу при воспоминании об их прошлой жизни.
— Давайте войдем! — воскликнула девочка. — Ведь ты здесь жил, Ник? Мне так нравится, что ты привез меня сюда.
— Останови ее, Ник, — умоляла Сюзанна, прижав ладони к щекам.
Но Шарли уже помчалась к сломанной, висящей на петлях калитке.
— Все в порядке, дорогая. Мы будем держаться вместе. — Ник выпрыгнул из машины и помог выбраться Сюзанне. — Шарлотта, подожди нас! — крикнул он.
Слегка дрожа, Сюзанна взяла Ника за руку.
— Назад, к истокам, — прошептала она. — Назад туда, где все начиналось.
— Не в наших силах перечеркнуть прошлое, Сюзанна, — тихо ответил Ник. — А теперь иди со мной и ничего не бойся. Здесь нет никого, кроме добрых привидений.
Шарли стояла, оглядываясь, вдыхая аромат густо цветущих розовых кустов, которые выжили, несмотря на время и заброшенность. Золотистый свет озарял ее маленькую фигурку.
— Как здесь прекрасно! — воскликнула она. — Прекрасно и таинственно. И такой маленький дом. Как ты здесь умещался, Ник?
— Просто. — Он улыбнулся, подойдя к ней и потрепав ее по волосам. — Не все вырастают в таких имениях, как «Беллемонт».
— А мы можем зайти внутрь? — спросила девочка.
Волосы выбились из косы, и длинные вьющиеся пряди упали по обеим сторонам лица.
Сюзанна вдруг обнаружила, что стоит, прислонившись к Нику, а он держит ее рукой за талию. Шарли во все глаза смотрела на них, глубоко потрясенная тем, что мать прижалась к Нику, словно собиралась простоять так вечность. Потрясенная, но очень довольная таким зрелищем.
— Разве дом не заперт, Ник?
— Почему бы нам не посмотреть? — Ник повел Сюзанну на веранду, а Шарли пробежала вперед. — Ты все время стоишь передо мной. — Ник коснулся волос Сюзанны губами. — Красивая маленькая девочка в симпатичных платьицах и с бантиками в волосах. Такая очаровательная, такая вежливая, такая прилежная на уроках, ты заставляла улыбаться моих родителей, когда они смотрели на тебя.
— Они были необыкновенными людьми, — проговорила Сюзанна. — Я буду помнить их всю свою жизнь.
— Ник, мама, идите сюда, — послышался взволнованный голос Шарли.
— Подожди нас, — сказал Ник и обратился к Сюзанне: — Можешь не заходить внутрь, если не хочешь.
— Я буду сильной и смелой девочкой. — Сюзи подняла голову и последовала за ним.
— Здесь так здорово! — Шарли хлопала в ладоши, ее необыкновенные глаза искрились. — Когда вернусь домой, напишу рассказ обо всем этом. Может, когда-нибудь я стану знаменитой писательницей?
— У тебя достаточно воображения, — сказала ей Сюзанна, наблюдая, как Ник толкнул большие двери и те распахнулись.
Сюзанна так часто бывала в маленькой гостиной, что прекрасно помнила, где находился каждый предмет мебели. Пианино у стены. Над ним картина с романтическим пейзажем. А вот особое кресло, где обычно отдыхал отец Ника; его красивое лицо было искажено болью, но он ни разу не пожаловался.
Сюзанна помнила, как Ник сидел в кресле-качалке на веранде в ожидании конца урока, чтобы они могли пойти на реку. Удивительно, но сохранились и кресло-качалка, и еще несколько плетеных предметов мебели, перенесенных с веранды, — старая кушетка и два кресла.
Шарли стрелой метнулась к креслу-качалке.
— Дорогая, оно может быть пыльным, — попыталась удержать девочку мать.
— Оставь ее, Сюзанна, — сказал Ник, чувствуя, как память о родителях сжимает сердце. — Оно как раз для нее.
Шарли подняла голову и улыбнулась им, ее глаза светились.
— Его только нужно покрасить.
— Необходимо, — согласился Ник.
— Можем мы взять его с собой?
Сюзанна не могла говорить, опасаясь, что голос сорвется. За нее ответил Ник:
— Полагаю, раз кресло принадлежит нам, мы можем его забрать. Но лучше я пришлю за ним кого-нибудь, кто сможет отреставрировать его.
— Ник, ты так добр к нам. Что здесь есть еще? — поинтересовалась Шарли, вскочив с кресла.
— Все самое обычное, — сказал Ник и, понимая любопытство девочки, начал перечислять: — Естественно, спальни. Кухня, ванная, маленькая комнатка для рукоделия, комната моей матери, заднее крыльцо.
— Могу я все осмотреть? — спросила Шарли, чувствуя, что за каждой дверью ее ждут чудеса.
— Давай, — разрешил он и бросил быстрый взгляд на Сюзанну. — Там нет ничего опасного для нее.
— Я только могу немного выпачкаться, — ликуя, сообщила Шарли. — Однажды я застряла на чердаке в «Беллемонте», и мама не могла найти меня несколько часов.
— Не говори мне об этом. — Сюзанна вздрогнула, вспомнив тот случай.
Они с отцом чуть не сошли с ума от волнения. Отец начал поднимать вопрос о похищении. Даже Мартин серьезно встревожился из-за пропавшей девочки. Такое случалось с ним редко.
— Она заинтригована, — прервал воспоминания Сюзанны Ник. — Можно подумать, что здесь пещера Аладдина.
— Она прекрасна, эта маленькая девочка. — Сюзанна вздохнула. — Когда-то и я была такой же.
— Клянусь Богом, ты была необыкновенной. — Ник шагнул к ней и притянул в свои объятия. — Ты такой и осталась.
— Когда же все пошло не так? — вырвалось у Сюзанны.
Сердце Ника застучало как пулемет, когда она прижалась головой к его груди, как часто делала это в прошлом. Он наслаждался теплом ее тела, даже не стараясь скрыть возникшего желания. Она снова в его объятиях, там, где и должна была быть.
— Когда твой отец начал ненавидеть меня, — проговорил Ник. — Точнее, бояться. Я был «чужаком». В том, что мои родители стали эмигрантами, виновата война. Вот и между Маркусом и мной вспыхнула война. Ты права, Сюзанна. Ты всегда была наградой.
