Ознакомительная версия.
– Но, Дэн, вы же ничего не знали. Мы оба не знали.
– Вы-то догадались, что не все так просто. Ваше несчастье не затуманило вам мозг.
– Еще как затуманило. Дэн, вы забыли, сколько раз я говорила, что не могу вам помогать, не могу ухаживать за Авраамом?
Но Дэна удручали лишь собственные промахи.
– Мне вообще нельзя доверять такую работу. Какой из меня полицейский, когда я не могу четко мыслить?
– Сейчас же прекратите. Дэн Купер, вы – самый лучший полицейский, каких я когда-либо встречала. У вас огромное, доброе сердце. Вы не могли отделаться от своего прошлого, и, хотя в детстве вы пережили то, чего ни один ребенок не должен пережить, вы выросли замечательным человеком. – Она дотронулась до его щеки. – Вы неравнодушны. Вы остро чувствуете, что правильно, а что нет. Вы смелый и готовы защищать то, во что верите. Для вас примером стал тот полицейский, который спас вас от материнских издевательств. На него вы хотели походить, Дэн. Он должен вами гордиться. И я уверена, что он гордится. И ваша бабушка гордилась бы. – Кэрри не могла сдержать слез. – Без вас я не выдержала бы этих нескольких дней. – Она посмотрела на Авраама. – Мы с Авраамом не выжили бы без вас.
Кажется, раздражение на самого себя и напряжение начали его покидать. Он потрепал ее по щеке и заправил пряди волос за уши.
– Кэрри, я должен сейчас отвезти Авраама в больницу к Шэне. Она ждет. А потом отвезти его к Мэри.
У Кэрри слезы заструились по лицу. Да. Она хотела, чтобы это произошло. Чтобы Авраам был со своей мамой. Но почему сердце у нее разрывается?
Эти несколько дней были тяжелым испытанием. Но они также были и чудесными – она наконец почувствовала, что выздоравливает, что сможет начать новую жизнь.
И еще она встретила человека, с которым хотела жить вместе.
Но… все возвращается к обычному состоянию. Снег тает, и Нью-Йорку больше ничего не угрожает.
Дэн вернется к своей работе. Им незачем находиться вдвоем в его квартире. А ей незачем присутствовать в его жизни.
Она попыталась взять себя в руки. Только бы не выглядеть никчемной дурочкой.
Авраам открыл глазки, и она склонилась к нему:
– Ну что ж, Авраам, пора сказать «до свидания». Или мне теперь следует называть тебя беби Шенкленд? – Она посмотрела на Дэна.
– Мэри очень понравилось имя Авраам. Так что он им и останется, – улыбнулся Дэн.
Кэрри облегченно вздохнула. У малыша будет то имя, которое они дали ему… вместе. Хоть малая часть их общих усилий не забудется, если ничего другого ей не светит.
Она осторожно провела пальцем по детскому личику. По лбу, по векам, носу, щекам и рту. Вдруг она заметила то, чего не замечала раньше, – на темечке пульсировал маленький мягкий родничок. Ей стало тепло на душе: значит, бьется его сердечко. Стараясь, чтобы голос не дрожал, она сказала:
– Я хочу пожелать тебе здоровья и долгой счастливой жизни, Авраам. Ты благословлен, потому что у тебя есть мать, которая сделала все возможное, чтобы спасти тебя и защитить. И каждый раз, видя снег, я буду думать о тебе и вспоминать, как ты был здесь. И это будет память… – она приложила руку к груди, – сердца. Навсегда.
Кэрри плотно завернула его в вязаную шаль миссис Ван-Дайк. Поднять голову и посмотреть на Дэна Кэрри не смогла. Она знала, что он уже протянул руки и ждет, когда можно будет забрать Авраама.
Наверное, она затянула прощание.
– Кэрри. – Дэн дотронулся до нее.
Поцеловав в последний раз Авраама в лобик, она дрожащими руками протянула Дэну ребенка. Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не выхватить Авраама обратно.
Дэн сжал ей плечо и прошептал прямо в ухо:
– Кэрри, я не знаю, сколько времени меня не будет. Возможно, всю ночь. Сначала отвезу Авраама в больницу, потом придется заполнять кучу документов в полицейском участке.
Она слушала и машинально кивала, не вникая в смысл. Сердце громко стучало в груди.
Что его слова означают для них? Про это Дэн не сказал ничего. Она понятия не имела, что будет потом.
Но она знала одно: она хотела, чтобы Дэн остался с ней. Хотела, чтобы он обнял ее и сказал, что все будет хорошо. Хотела, чтобы он ласково заправил ей волосы за уши. Чтобы посмотрел на нее так, как прошлым вечером перед тем поцелуем. Чтобы сердце у нее затрепетало, как в те минуты, когда они были вместе.
Что угодно, только не эта ужасная, свинцовая тяжесть.
Дэн убрал руку с ее плеча, и она услышала его шаги. Он шел к двери.
Никаких слов. Он ничего больше ей не сказал. Не сказал, чтобы она осталась у него.
Она слышала, как удаляются его шаги, а затем – как щелкнул замок. И это прозвучало как заключительный аккорд. Всему конец.
Да, скорее всего, так оно и есть.
Рыдания, которые она подавляла, вырвались наружу.
Отключиться от всего. Это – единственное, чего хотел Дэн после двух суток без сна.
Мэри Шенкленд провела в больнице не один час. У нее оказалось три сломанных ребра и раны на голове, поэтому Дэну пришлось долго ждать, прежде чем он смог отвезти ее к сыну. Он не хотел, чтобы это сделал кто-то другой. Ни за что на свете он не пропустит этот волнующий момент.
Авраам был вполне здоров. Он даже пустил на Шэну струйку, пока она его осматривала. Дэна это повеселило.
Но когда он стал свидетелем другого момента, когда Мэри наконец взяла на руки своего ребенка, сердце у Дэна едва не остановилось. Она рыдала, повторяла, как его любит и как хотела спасти. Рядом находился больничный социальный работник: предстояло заново устраивать жизнь семьи. Фрэнка арестовали, и был введен временный запретительный судебный приказ, чтобы обезопасить Мэри и детей.
Все это добавляло еще бумаг к тем, что Дэн уже заполнил. Начальник проявил большое понимание, но от служебной документации никуда не денешься. Так что Дэну пришлось заполнять страницу за страницей, и он не скоро смог покинуть полицейский участок и вернуться домой. К Кэрри.
Вернуться туда, где хотел быть.
Вернуться к той, с которой хотел быть.
Столько надо сказать. И сделать. В голове не было ни единого сомнения относительно Кэрри Маккензи. А у нее? Есть у нее сомнения относительно его? Существует только один способ узнать.
Он сделал три остановки по пути домой. К счастью, в цветочном магазине, куда он зашел, не удивились, когда он попросил букет из роз розового цвета. Флорист лишь еле заметно улыбнулась, прошла в подсобку и вернулась с красивым букетом, перевязанным атласной ленточкой: нежно-розовые цветы с вкраплениями красного.
Замечательно. Точно такими же розами бабушка любила украшать комнаты. Видно, пришла пора это повторить.
Дэн с внутренним трепетом поднялся по лестнице в дом. Когда он открыл дверь своей квартиры, он сразу понял: Кэрри здесь нет. Он чувствовал это. Одно ее присутствие в комнате освещало все кругом.
Ознакомительная версия.
