Шумно вздохнув, она отвернулась и проворчала:
— Ох эти мои ноги!
— Хочешь, я разотру их?
Люси резко повернулась, вытаращив на него глаза.
— Что?
Джек пожал плечами.
— Я помассирую их. — Он склонил голову к ее ногам. — Вообще-то я помешан на ножках.
Она приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его.
— Очень мило. — Потом улеглась на бок.
— Нет, правда. Стопы сводят меня с ума. — Он вскинул брови. — Хочешь проверить?
— Давай, — наконец согласилась она и легла на живот. — Так и быть, веселись, извращенец. Массируй.
У Люси перехватило дыхание, когда она почувствовала, что он снимает с нее обувь. Снова повернувшись на бок, она мрачно посмотрела на него.
— Джек, что, по-твоему, ты делаешь?
У него в руках была одна туфля. Подмигнув, Джек бросил ее на пол.
— Разогреваюсь. — В следующую секунду и вторая оказалась на полу. — Дай-ка мне свои ноги.
Люси нахмурилась, но прекрасно понимала, что со стороны кажется, будто ее забавляет эта ситуация.
— Не дам.
Джек лукаво улыбнулся.
— Мне нравятся те ножки, до которых трудно добраться.
Люси рассмеялась, а он, сцапав ее за лодыжку, потянул с нее носок.
— Ах эта обнаженная красота!
Пальцами он провел по внутренней стороне ее стопы. На лице у него было написано такое восхищение, как если бы ее уставшие ноги были для него редкими орхидеями.
— Джек, если ты возьмешь мои пальцы в рот, я закричу.
Он бросил на нее хитрый взгляд.
— А я люблю опасности. — С этими словами он взял губами большой палец ее ноги и слегка прикусил зубами.
Люси завизжала и рванула ногу, но он держал ее стопу крепко.
— Джек, — закричала она со смехом, — ты болен!
Он снова прикусил ее палец, потом сомкнул губы и стал сосать его. Люси тяжело задышала от эротического восторга. Их глаза встретились, и теперь она увидела в его взгляде нечто большее, чем просто смех. Взгляд его согревал и волновал. Так же волновал, как и возбуждающее движение его губ. А его язык!.. Она бы никогда не подумала, что это необычное прикосновение его губ и языка может вызвать в ней такие… такие чудесные ощущения… Странные между старыми друзьями.
Взбудораженная новыми чувствами, она ощутила дрожь во всем теле. Джек — ее друг. Лучший друг. Слова «любовь» даже нет в ее словаре! Сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым, а во рту пересохло. Но Люси не хотела разбираться в вихре эмоций, кружившем в ее душе, не хотела расставлять все по местам и искать объяснений.
Люси как-то сумела высвободить ногу из его рук. И села, поджав под себя обе ноги.
— Джек Галлахер, я думаю, тебе надо подумать о лечении. — Голос ее звучал хрипло.
Джек откинулся на подушку, с довольной улыбкой на губах.
— Я был настолько хорош?
Люси сердито скрестила руки на груди, но через секунду они весело смеялись друг над другом.
— Я не имела в виду, что тебе следует заняться собственной практикой по пожиранию ног. Тебе самому необходимо сходить к врачу, чтобы он помог тебе с твоей проблемой…
Джек лукаво улыбнулся.
— Тебе на самом деле не понравилось то, как я это сделал?
Люси почувствовала, как мурашки забегали у нее по спине только при одном воспоминании о таком приятном прикосновении его языка. Досчитав про себя до десяти, она миролюбиво сказала:
— Ладно, мне тоже нужна помощь специалиста. — Презрительно фыркнув, Люси отвернулась. — Мы с тобой оба извращенцы.
Джек перегнулся с кровати, поднял с пола ее туфли и бросил на кровать.
— Вот, надень их, а то я сделаю еще что-нибудь безумное.
Люси повернула к нему голову.
— Что-то безумнее того, чем сосать мои пальцы? — Она скорчила рожицу. — Мне даже страшно подумать.
Джек рассмеялся.
— Знаешь, что Шекспир говорил об этом?
Люси уже надевала туфли, но при его словах, нахмурившись, подняла голову.
— А ты-то знаешь?
Он свесил ноги с кровати и сунул их в ботинки. Когда Джек выпрямился, он показался ей таким волнующе привлекательным, что у нее снова перехватило дыхание. А Джек тем временем продолжал:
— Тинсли не единственный, кто цитирует Шекспира.
Люси покосилась на него.
— Ну хорошо, я сдаюсь. Что Шекспир говорил о сосании пальцев?
— Старый чудак говорил: «Извращенцам тоже не мешает перекусить».
Люси, не веря своим ушам, уставилась на него.
— В самом деле?
Джек беспечно пожал плечами.
— Знаешь, вообще-то я умираю с голоду. Без обид, но одним твоим пальчиком не насытишься.
Она рассмеялась.
— Еще одна мысль великого чудака?
— Этого Шекспир не говорил. — Джек бросил на нее притворно обиженный взгляд. — Шевели ножками, Люси. Мне нужна еда.
Удивительно, куда подевалась ее усталость! Быстренько надев туфли, Люси вскочила.
— Я видела по дороге в гостиницу прелестное маленькое кафе. — Она взяла Джека под руку. — Знаешь, для извращенца ты довольно милый.
Когда она увидела его улыбку, сердце ее переполнилось счастьем.
— Ты бы удивилась, узнав, как часто я слышу такие слова, — пошутил он.
Странно, как счастье может быстро появиться и так же быстро улетучиться. Мысли о Дезире снова возникли у нее в голове. Без сомнения, француженка знала все о сексуальных извращениях Джека. Люси закусила губу, но физическая боль не заглушила приступ ревности. Она вздрогнула. Ревность?!
Люси, должно быть, громко застонала, потому что Джек вдруг остановился и приподнял ее голову за подбородок.
— С тобой все в порядке?
Она не смогла посмотреть ему прямо в глаза и поэтому лишь слабо кивнула. Ревность? Неужели ее чувства к Джеку переменились? Неужели она перестала видеть в нем друга? Он стал ей больше чем друг?
— Ты уверена, что все в порядке? — В его голосе прозвучало беспокойство. — Ты очень бледная.
Наконец Люси набралась смелости и взглянула ему в глаза, подтверждая свою ложь кивком головы.
— Э… я, наверное, голодная, — пробормотала она. Люси не хотелось думать о том, по чему она на самом деле изголодалась. Какая же она глупая! Она не хочет увлечься мужчиной! Она так и не знала, что испытывает к Стэдлеру, тогда как же она может думать о Джеке?
Он делает тебе всего лишь одолжение, внушала она себе, как друг.
Люси сидела на скамейке и смотрела, как Джек пьет из фонтана, наполнявшегося от одного из многочисленных целебных источников, которые и дали городу название. Закинув руки за голову, она неторопливо разглядывала Джека. Ее руки касались холодного камня, но погода была теплой, да и присутствие Джека согревало. Он выпрямился, и она усмехнулась — такой забавный в своей новой панаме!
