— Я не знаю, — пробормотала она. — Ты никогда не говорил мне о любви.
На мгновение ей показалось, что он задрожал.
— Ты хочешь, чтобы я каждый день сочинял тебе по сонету?
— Я хочу… — сердито начала Анна-Лиза, но не успела докончить свою фразу и бросилась в ванную, чтобы он не смог заметить слезы, выступившие у нее на глазах. — Я не знаю, чего я хочу!
— Да, правильно. Убегай, это самый лучший выход! — крикнул он ей вслед.
Спальня была пуста. Встав посередине комнаты, Анна-Лиза прислушалась. Услышав, что Рамон внизу, она почувствовала облегчение. Она так нуждается в нем, и при этом без всяких условий! Волнение снова охватило ее. Она стольким обязана ему, но это вовсе не значит, что она должна согласиться с его взглядами на прошлое или смириться с второстепенной ролью, отведенной ей в его жизни.
Анна-Лиза не стала досушивать до конца волосы, быстро надела подходящие шорты и рубашку с короткими рукавами.
Рамон уютно развалился в одном из ее мягких кресел. Держа в руке кружку с кофе, он читал местную газету, вытянув свои длинные ноги и положив голые ступни на спину Помадкину. Как только она вошла, он поднял на нее глаза.
Она поняла, что легче им не станет. Каждый из них обладал сильным характером и был полностью уверен в своей правоте.
— Ланч? — предложила Анна-Лиза.
— С меня вполне хватит и кофе.
— Может, хочешь еще чего-нибудь? — спросила она, наливая себе кофе.
— Мне нужно вернуться.
— Конечно. — Она постаралась не придавать этому значения.
— Почему бы тебе не поехать со мной?
Она едва не захлебнулась кофе. Это невинное приглашение развеяло все ее сомнения.
— Хорошо. Почему бы и нет?
— Тебе хватит десяти минут, чтобы собраться? — спросил он, взглянув на часы. — Я уже послал за машиной.
— Вполне, — ответила она.
— Кто-нибудь заберет лошадь, пока нас не будет.
— Мне попросить Марию Терезу присмотреть за Помадкиным?
— Да, пожалуй, это не помешает.
— Я нормально одета?
— Да.
— Мне нужно еще что-нибудь?
— Только ты можешь ответить на этот вопрос, Анна-Лиза, — сказал Рамон, поднимаясь с кресла.
Его сдержанность была ей словно укором. Может, он хотел таким образом наказать ее за то, что она перешла черту дозволенного… за то, что она требует от него слишком многого? Она почувствовала, как разочарование и гнев подступают к ее горлу. И у нее было два варианта ответа на этот его вызов: либо опять закатить скандал, либо смириться с тем типом отношений, который предлагает ей Рамон. Выбрав последний, она бы ни в чем ему не уступила, но и ничего бы не выиграла.
— Я только позвоню, — сказала она.
Переступая порог дома Рамона, Анна-Лиза почувствовала себя совсем по-другому, чем в самый первый раз. Сейчас, открывая дверь, Родригес вежливо кивнул ей.
— Мне нужно сделать несколько звонков, — сообщил Рамон, стоя рядом с ней в холле. — Можешь пока осмотреться. Я освобожусь через пару минут. Чувствуй себя, как дома. Проводи сеньориту Уилсон в библиотеку, — сказал он, поворачиваясь к Родригесу. — Там множество старинных книжек, которые ты можешь полистать.
Родригес проводил ее в просторную комнату с видом на море, совсем не похожую на библиотеку.
— В библиотеке не работает кондиционер, сеньорита Уилсон, — объяснил он. — Но в этой комнате вам будет не менее комфортно.
Она огляделась вокруг…
Добротность, комфорт, никакого беспорядка. Мраморные полы покрыты бесценными персидскими коврами в розовых, персиковых и бежевых тонах.
Широкие венецианские окна были украшены обычными деревянными ставнями, в данный момент распахнутыми. Две сине-белые китайские вазы, высотой в человеческий рост, стояли по обе стороны старинного камина… Огромная ваза на каменном постаменте была полна свежих цветов… На мягких диванах цвета слоновой кости были разбросаны разноцветные шелковые подушки — легкий намек на экзотический шик посреди всей этой строгости… Очень похоже на Рамона, отметила Анна-Лиза, слегка улыбнувшись. И, едва только она хотела подумать, что этой комнате не хватает лишь какой-то изюминки, чего-то индивидуального, она увидела фотографии в серебряных рамках, выставленные на столе из розового дерева.
Здесь было несколько очень удачных снимков Рамона и еще какого-то мужчины. Анна-Лиза решила, что это и есть Луис. Положив руки на плечи, друг другу, они стояли на борту лодки… то есть гоночной яхты, поправила сама себя Анна-Лиза, поближе рассмотрев фотографию. Луис был почти так же красив, как и Рамон, но казалось, что он на несколько лет моложе. У Рамона волосы были черные, как смоль, а у Луиса — рыжеватые, словно выгоревшие на солнце.
Вероятно, из-за его страсти к парусному спорту, решила Анна-Лиза. Глаза у брата Рамона были такими же проницательными, но не черными, а ярко-зелеными. Не было ничего удивительного в том, что Маргарита была так сильно влюблена в него. Луис был просто великолепен. И они с Маргаритой выглядели такими счастливыми на своей свадебной фотографии…
На столе было и несколько портретов Маргариты и Аурелии, а также общих семейных фотографий. Позади, находился ряд более старых снимков. Едва только она начала просматривать их, как в комнату стремительно вошел Рамон.
— Что ты здесь делаешь? — В одно мгновение он очутился возле нее.
— Прости, — начала Анна-Лиза, но он нетерпеливым жестом прервал ее и отвел от стола.
— Деловые звонки заняли у меня гораздо больше времени, чем я рассчитывал, — объяснил он.
— Все в порядке, я рассматривала фотографии.
— Фотографии?
— С тобой. Твоим братом… Маргаритой, Аурелией… Они просто чудесные.
— Почему ты не пошла в библиотеку, как я предложил?
— Родригес сказал, что там не работает кондиционер, — сказала Анна-Лиза, удивившись его необъяснимому недовольству.
— Я хочу рассказать тебе кое о чем, — произнес Рамон и провел ее на веранду, с которой открывался прекрасный вид на море.
— Как красиво! — воскликнула Анна-Лиза. Положив руки на прохладные каменные перила, она подумала, что может стоять так вечно, любуясь этой красотой и наслаждаясь блаженством неведения. У нее было сильное предчувствие: то, что собирается сказать ей Рамон, не очень приятно.
— Фотографии, — начал он, подходя к ней поближе. — Мне следовало быть с тобой… Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала: я редко живу в этом доме. Кроме фотографий, здесь не так уж много моих личных вещей…
— Я уже заметила…
Он дотронулся до ее руки, словно заставляя выслушать его до конца.
— Это очень серьезно, Анна-Лиза. Я хочу, чтобы ты поверила мне. У меня не было особых причин смотреть на эти фотографии и думать о них на протяжении многих лет, пока я не встретил тебя.
