На мгновение слуга словно переменился в лице, но тут же снова надел свою профессиональную маску.
— Так я принесу кофе, сеньорита?
— Спасибо, Родригес.
На мгновение их взгляды встретились. Затем Родригес низко поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Когда его шаги затихли, Анна-Лиза вздохнула с облегчением. Духи прошлого никак не хотели оставить ее в покое, но в данный момент они вполне могли подождать. Ее беспокоило будущее, и с этим было необходимо разобраться в первую очередь.
— Анна-Лиза!
Рамон не просто вошел в комнату, он словно принес в нее энергию, подумала она, вскакивая на ноги.
— Что привело тебя ко мне? — Он набросил свой пиджак на стул и сел на диван.
Они должны были встретиться вечером за ужином, чтобы обсудить несколько деловых вопросов, поэтому неудивительно, что Рамон не ожидал увидеть ее у себя в этот час.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Что случилось? — спросил он, вскакивая. — Что? Что-нибудь с поместьем? Скажи мне, — настойчиво повторял он, пододвигаясь к ней.
— У меня будет ребенок… наш ребенок, — произнеся эти роковые слова, она вся словно замерла.
Рамон внимательно и молча смотрел на нее. Решив, что он не понял, она повторила фразу еще раз.
— Я услышал и с первого раза, — сказал он и покачал головой, как будто не мог поверить собственным ушам.
— Не беспокойся, — быстро проговорила Анна-Лиза. — Это ведь ничего не меняет. Я все равно буду работать над твоим проектом, и я ничего не жду от тебя. Теперь у меня самой куча денег…
— Деньги! Да при чем же здесь, черт возьми, деньги? — воскликнул Рамон. — А что до того, будто это ничего не меняет… ты не права, ребенок меняет все! — Он крепко схватил ее за руки, его взгляд обладал не меньшей силой. — Ты уверена в этом?
— По словам Марии Терезы…
Он слегка расслабился, и на его губах появилась легкая улыбка.
— Я должен был догадаться… — пробормотал Рамон. — Но ведь это прекрасная новость, правда? — тихо спросил он, нежно приподнимая ее за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Ты должна быть самой счастливой… — Увидев выражение ее лица, он нахмурился. — Разве ты не рада, Анна-Лиза?
— Я боюсь… — Она не стала продолжать. Она имела в виду совершенно другое. И ему об этом тоже было известно.
— Ты? Боишься? — мягко пожурил он, запустив пальцы ей в волосы. — Это не похоже на тебя, querida.
Она никогда еще не видела столько чувства в его взгляде, столько нежности, понимания и теплоты.
— Ну, хорошо. Я не боюсь. Я знаю, что могу справиться сама… — Внезапно ее смущение сменилось решительностью. — Если бы моя мать подумала обо всем заранее, то к тому моменту, как мой отец бросил ее…
Она не договорила, потому что Рамон, выругавшись, снова взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Оставь прошлое в покое, пока оно не разрушило и твою жизнь тоже! Учти лишь его ошибки.
— Ты предлагаешь мне использовать прошлое для того, чтобы совершенствовать мои родительские навыки?
— Не будь такой циничной, — возразил он. — Из тебя выйдет отличная мать.
— А откуда ты это знаешь?
— Ну, достаточно лишь взглянуть на то чудо, которое ты сотворила с поместьем…
— Ничего такого особенного я не сделала. Всего лишь поставила на подоконники несколько горшков с цветами и слегка прибралась… — Она замолчала. Все сказанные им слова словно подготавливали ее к тому, что она будет растить ребенка сама.
— Ты просто недооцениваешь себя, Анна-Лиза. У тебя сильный характер, доброе сердце, и ты не боишься тяжелой работы. Если ты считаешь, что этого недостаточно…
— Я делала то, что должна была…
— И твой отец дал тебе этот шанс, — продолжал яростно настаивать Рамон. — Именно поэтому он не стал продавать поместье и оставил его тебе. Он хотел, чтобы ты была финансово независима и чтобы у тебя всегда была свобода выбора, которой у него никогда не было. Таким образом он пытался доказать тебе, что всю свою жизнь думал о тебе, заботился и всегда любил… Не убегай от своих чувств, Анна-Лиза. Теперь это слишком важно. Ты отлично справишься со всем ради нашего ребенка, ради внука твоего отца…
Его голос звучал так убедительно… И, казалось, попроси он ее сейчас снести finca и отстроить поместье заново, по кирпичику, она бы так и сделала.
— Все возвращается на круги своя, Анна-Лиза, — добавил он уже более мягким тоном. — Не позволяй прошлому украсть у тебя твое право на счастье. Тем более, сейчас, когда у тебя есть все, ради чего стоит жить.
Интересно, а какую роль будет играть Рамон в ее жизни, в жизни ее ребенка? Он говорил обо всем, но только не об этом. И по мере того, как она его слушала, ее лицо становилось все более суровым. Если, как сказал Рамон, ей надлежит учиться на ошибках из прошлого и идти вперед, то она должна сохранять рассудительность и не поддаваться эмоциям.
— Я действительно собираюсь в будущем передать finca моему ребенку, как ты и предложил, — сказала она холодным тоном. — И именно поэтому я не хочу, чтобы мой прекрасный пляж стал собственностью какого-нибудь отеля.
— Я понимаю, — сказал он, вставая. — Думаю, что мы придем к соглашению в этом вопросе.
— А вода?
— Станет одним из пунктов этого соглашения. Нам обязательно говорить о бизнесе?
— Да, — холодно ответила она. — Теперь, когда я собираюсь стать матерью, мой долг — подумать о будущей безопасности моего ребенка.
— Нашего ребенка, — тихо напомнил ей Рамон и, увидев, как она гордо вскинула голову при этих словах, добавил: — Только не забывай еще прислушиваться и к своим чувствам, Анна-Лиза. И если тебе что-нибудь понадобится…
— Твое предложение о работе еще в силе?
— Конечно же.
Анна-Лиза коротко улыбнулась ему и вышла из комнаты. Своей цели она достигла.
Анна-Лиза осуждающе взглянула на телефон. С того момента, как она вчера покинула дом Рамона, тот позвонил ей уже четыре раза, чтобы обсудить соглашение, составленное его адвокатами. Он был намерен разрешить ей и дальше использовать его воду за номинальную арендную плату, но за это она должна была пересмотреть свое решение по поводу продажи побережья. Ведь этот маленький кусок прибрежной полосы, даже не видимый с ее любимого пляжа, — не такая уж и высокая цена за процветание поместья. Но теперь, когда Рамон должен был позвонить ей, чтобы назначить деловую встречу, Анне-Лизе так уже не казалось.
Ее рука замерла в нерешительности над трубкой, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Если процветание поместья зависит от сотрудничества с Рамоном, то воспитание ребенка — совсем другое дело. Она сама прекрасно с этим справится.
