Он держал пальцами одно из ребрышек и откусывал мясо красивыми ровными зубами. Кресси хотелось откинуться на стуле и наблюдать за ним. При мысли о том, что ей придется уехать, сердце Кресси вдруг наполнилось страхом. Всего за несколько дней этот человек стал для нее центром Вселенной. Он был нужен ей во всех возможных смыслах… как любовник, как друг, ей хотелось ухаживать за ним в случае болезни, травмы или просто после тяжелого дня. Даже у мужчины независимого, сильного и решительного бывают моменты, когда ему требуются успокоение, любящие руки и нежные слова.
К ужасу Кресси, глаза ее наполнились слезами.
— Кресси… что случилось?
Лицо его приняло озабоченное выражение, ребрышко выпало из рук, и он быстро взял со стола салфетку. Кресси никогда не было так стыдно — ее глаза не просто предательски заблестели, из них градом покатились огромные слезы, словно она была малым ребенком.
К счастью, Николасу, как, пожалуй, и любому другому здравомыслящему мужчине, и в голову не пришло, что она разрыдалась от одной только мысли о том, что с ним может что-то произойти. Он подумал, что она поперхнулась, и вскочил на ноги, готовый помочь, но Кресси, проглотив комок в горле, хрипло сказала:
— Все в порядке… ничего страшного.
— Выпей воды, — предложил он, сунув ей в руку бокал.
Она сделала несколько глотков и немного успокоилась, почувствовав, что неожиданный румянец, выступивший на ее лице и добравшийся даже до шеи, стал потихоньку исчезать.
— У меня… у меня не в то горло попало, — выдавила она.
— Я так и понял. — Николас похлопал ее по плечу и вернулся на свое место.
За главным блюдом последовал фруктовый десерт. После кофе Кресси пошла наверх, а он стал звонить в аэропорт, чтобы выяснить, есть ли места на вечерний рейс.
* * *
— Вряд ли будут какие-либо задержки, — сказал Николас, когда они приближались к аэропорту по уже знакомой дороге с зарослями олеандра по обочинам. Поставив машину на стоянке аэропорта, он взял багаж Кресси и сопроводил ее до самого зала вылета.
— Дальше я управлюсь сама, до свидания и — спасибо за помощь.
— Ну нет, я не уеду, пока не удостоверюсь, что у тебя все нормально…
Как только со всеми формальностями было покончено, они отошли от стойки регистрации пассажиров. Кресси положила паспорт и посадочный талон в карман рубашки, а сам билет — в задний карман джинсов. Ее рюкзак все еще висел на плече Николаса.
— Я старалась найти слова благодарности, но так ничего подходящего в голову и не пришло, — промолвила Кресси, глядя ему в глаза. И вдруг обняла Николаса, прижавшись щекой к его груди. Он тоже обнял ее в ответ. Когда она уже хотела сделать шаг назад, Николас поцеловал ее, несмотря на тысячи чужих глаз.
Она была словно в тумане, когда он отпустил ее и, как маленькой девочке, помог надеть на спину рюкзак. Затем развернул Кресси лицом к себе, пожал ей руку и наклонился поцеловать ее по-испански — в обе щеки.
— До свидания, Кресси, береги себя.
* * *
Николас спешил обратно в поместье, хотя ему было очень грустно после расставания с Кресси. Эта девушка запала ему в душу. Удивительное существо! Редкое сочетание робости и практичности, скромности и упрямства.
Когда она порывисто обняла его при прощании, это походило на объятия школьницы с горячо любимым старшим братом. Но в поцелуе ее губы слились с его губами с мягкостью и чувственностью опытной соблазнительницы.
При ней он забывал о своем жизненном кредо в отношениях с женщинами: никаких обязательств.
* * *
Для Кресси перелет прошел почти незаметно. Добравшись до зала выдачи багажа, она сразу же взяла багажную тележку, которая избавила ее от тяжести сумок. За барьером, отделяющим прилетевших пассажиров от встречающих их родственников и друзей, Кресси, к своему великому удивлению, заметила в толпе отца.
— Папа! Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? Неужели Мэгги…
— Все в порядке, Кресси. — Пол Вейл перегнулся через ограждение, чтобы поцеловать дочь.
Когда она передала ему свою тележку и он покатил ее к выходу, Кресси поинтересовалась:
— Как ты узнал, что я прилетаю?
— Нам позвонил твой друг. Он не представился. Волновался, что в такое позднее время тебе придется одной ехать на поезде. Это пожилой мужчина? Голос не стариковский.
— Нет-нет. Просто он наполовину испанец и всегда ведет себя по-рыцарски. К тому же он считает меня ребенком, который не в состоянии сам о себе позаботиться. Жаль, что он заставил тебя тащиться сюда.
— Не драматизируй, все не так уж плохо, — ответил отец. — По пути домой у нас будет возможность поговорить о Кейт.
Добравшись до стоянки машин, где был припаркован шикарный бежевый «БМВ» мистера Вейла, Кресси задумалась об анонимном звонке Николаса.
Она вспомнила слова сестры: «Никогда не произноси его имя в присутствии кого-либо из нашей семьи».
Видимо, Николас и сам знал, что считается в этой семье персоной нон грата. Но почему? Что же он натворил, чтобы быть в такой немилости даже по прошествии многих лет?
Перед сном Кресси провела полчаса наедине с Мэгги в ее маленькой комнатушке.
— За эти четыре дня что-то в тебе изменилось, — отметила экономка, пристально взглянув на Кресси поверх очков. — Ты встретила какого-то особенного человека?
— Ах, Мэгги, с чего ты взяла?
— Я знаю тебя с пеленок. Сейчас у тебя такое выражение лица, как в то Рождество, когда тебе подарили велосипед. Потом я видела это же личико, когда в пятнадцать лет ты получила отличный аттестат в школе. Твои глаза всегда блестят таким блеском, когда с тобой происходит что-то хорошее. Только не говори мне, что ты влюбилась в испанца!
— Он наполовину испанец и никогда не полюбит меня. Он может получить любую женщину.
— Если в нем есть хоть капля здравого смысла, он выберет тебя. Ты лучше десятка самодовольных вертихвосток, разодетых, как новогодняя елка.
Отложив в сторону шитье, Мэгги откинулась на спинку стула.
— Не могу сказать, что мне нравится эта идея. Выйти замуж за иностранца! Замужество и так сложная штука, а тут еще возникнут всякие осложнения, религиозные различия и тому подобное.
— Пускай это тебя не волнует, поскольку он вряд ли когда-нибудь вообще мне это предложит.
— Если ты ему нравишься и он хоть немного разбирается в жизни, то обязательно сделает тебе предложение, — заявила Мэгги. — Если же этот человек хочет жить с тобой просто так, то он тебя недостоин.
Кресси слышала, как однажды Мэгги обсуждала эту тему с Анной и Фрэнсис. Сестры объявили ее убеждения устаревшими.
