— Брось, ты уже слишком взрослый для таких забав, — быстро проговорила она, пытаясь скрыть свое смущение.
— Неправда! — торжественно заверил ее Марк. — Но если ты жалкая мокрая курица…
Терпение Сузен лопнуло: к тому же ей внезапно захотелось установить между ними хоть какую-то дистанцию.
— Поплыли! — крикнула она, рассекая сверкающую гладь.
Она слышала, как Марк догоняет ее, и сделала отчаянный рывок. Ее сердце грозило выпрыгнуть из груди, когда она схватилась за бортик на дальней стороне бассейна.
— Я победила! — прошептала она, часто и тяжело дыша.
— Меня провели, — со смехом пожаловался Марк, сверкнув белозубой улыбкой.
— Молчи, жалкий неудачник! — рассмеялась Сузен, ее сердце опять болезненно забилось, когда их тела качнулись под напором воды навстречу друг другу и ноги на мгновение переплелись.
— Ты стартовала раньше меня, — напомнил ей Марк.
— Всего-то на пару секунд.
— Вот именно, — сказал Марк и вдруг резко потянул ее под воду.
Сузен неистово забила ногами, стремясь выплыть на поверхность. Но Марк, схватив за запястья, притянул ее к себе. Захваченная врасплох, Сузен не смогла уклониться от поцелуя, да и не хотела этого…
Она опомнилась первая и резко оттолкнула от себя Марка. В ее глазах отражались страх, сомнение и замешательство.
— Пожалуй, я пойду номер, — сказала Сузен, отворачиваясь, но ее голос был таким же неуверенным, как и походка, когда она покидала бассейн.
Марк наблюдал за ней. Сузен чувствовала его взгляд на своей спине и вновь ощущала неловкость оттого, что купальник так откровенно обнажал ее тело. История повторялась! Всколыхнулись все прежние чувства, завладев полностью ее мыслями и сердцем, и ей требовалась вся сила воли, чтобы предотвратить заранее известный финал.
Предложение работать в фирме отца лишь усложняло ситуацию. Сузен мечтала участвовать в семейном бизнесе, но не могла без предупреждения и объяснения отставить прежнее место в благотворительную организацию. Кроме того, разумно ли трудиться бок о бок с Марком? Да и не слишком ли большое значение придавала она его поцелуям? Она уже однажды обожглась, так стоит ли повторять прежние ошибки?
Вернувшись в свою комнату, Сузен встала под душ, теплыми струями воды смывая с себя напряжение, сковывавшее тело. Она знала, что не имеет смысла больше обманывать себя. Несмотря на собственные заверения в обратном, она любила его — любила с первой встречи и будет любить вечно. Осознание этого наполнило душу Сузен скорее горечью, чем радостью. Одевалась она с тяжелым сердцем.
Ресторан гостиницы уже был полон оживления и суеты. Между столиками ловко сновали официанты, подавая изысканные блюда. Сузен сидела, нервно теребя в руках салфетку. Обстановка была слишком интимная — приглушенный свет, мерцающее пламя свечей и нежная музыка, растворяющаяся в ночном воздухе, напоенном сладкими ароматами.
— Я заказал шампанское, — объявил Марк, и Сузен вздрогнула от звука его голоса.
— Шампанское? — удивилась она. — Мы празднуем что-то?
— Да! — отвечал он, беря бутылку из ведерка рядом со столиком и ловко открывая ее. — Мы празднуем твое возвращение в семейный бизнес.
Пока он наполнял ее бокал, Сузен наблюдала, как пузырьки поднимаются к пенистой белой шапке. Затем подняла бокал и отпила немного — вкус был восхитительный.
— Я еще не сказала, что согласна, — заметила она, проводя кончиком языка по полураскрытым губам.
— Но скоро скажешь, — уверенно проговорил Марк, и в глазах его вспыхнул опасный огонек. — Я хорошо умею убеждать.
Голос Марка звучал на низкой, чувственной ноте. Сузен растерянно посмотрела на него поверх хрустального бокала.
— Давай поедим, — наконец сказала она, чтобы скрыть замешательство.
Еда была превосходной, и Сузен наслаждалась ею, несмотря на витавшую в воздухе напряженность.
— Не хочешь потанцевать? — добродушно посмеиваясь, спросил Марк, когда они покончили с едой.
Накануне Сузен пригласила его танцевать, но он отказался. Теперь приглашал Марк. Сью заколебалась: она знала, как опасна для нее его близость. Но тем не менее согласно кивнула.
Музыка была слишком медленная — по крайней мере, так казалось ей. Эта музыка заставляла их тела двигаться в волнующей гармонии. Сузен ощущала, как соприкасаются их бедра, и ее тело мгновенно вспыхивает чувственным огнем. Ей хотелось оторваться от него, закружиться одной в быстром, диком танце, не допускавшем и тени интимности! Но Марк все теснее прижимал ее к своей мускулистой груди. Их тела так естественно сливались с музыкой и друг с другом, что это единение будило самые необузданные желания.
— Мне нравится, а тебе? — прошептал Марк, будто догадавшись, что она боится поддаться искушению. Внезапно он привлек ее еще ближе к себе. — Сьюзи! — снова прошептал он, и ее имя прозвучало в его устах, как заклинание влюбленного.
Она обхватила его за плечи, нежно поглаживая их. Ее пальцы говорили больше, чем слова…
Сузен не поняла, как это случилось: только что они были в танцевальном зале — и вот уже поднимаются по лестнице в ее комнату. И в этом не было ничего странного. Исчезли последние сомнения. Сузен знала: Марк хочет ее, видит в ней не ребенка, а женщину. Об этом мгновении она мечтала всю свою жизнь.
Легкий прохладный ветерок проникал через раскрытое окно, лунный свет заливал комнату. И как только дверь защелкнулась за ними, они оказались в объятиях друг друга и рухнули на кровать.
Яркий свет нового дня проникал через незашторенные окна и падал на смятые после ночи любви простыни. Тонкая противомоскитная сетка бросала неясную тень на два тесно переплетенных тела, слившихся в любовном объятии.
Сузен пошевелилась, чуть-чуть приподняла голову и потерлась щекой о темные завитки волос на груди Марка. Он тотчас проснулся и, обхватив ее за талию, притянул ближе к себе движением собственника. Сузен повернулась так, чтобы видеть его лицо, боясь прочитать на нем следы сожаления. Но когда она встретилась взглядом с его синими глазами, то была поражена силой любви, светившейся в их темной глубине. Она обвила руками его шею, и ее бедра легко коснулись бедер Марка, вновь зажигая в ней огонь желания.
— Я люблю тебя! — прошептала Сузен, изнемогая от страсти.
Она не сразу осознала, что он ничего не сказал в ответ, и удивленно взглянула на него. Неужели Марк оказался не готов повторить при свете дня слова, столь легко расточаемые им ночью? Но внезапно он прошептал:
— Я тоже люблю тебя. — И нежно провел губами по ее виску.
