– Я тебе уже говорил однажды, что люди в гневе не видят ничего, кроме собственной ярости, – хладнокровно произнес Джеррод.
– Хватит с меня психоанализа, сыта по горло! Если бы я была так умна, как считаете вы с Элен, то никогда бы не вышла за тебя замуж! – выпалила Камилла и, отвернувшись, до конца танца больше ни разу не взглянула на него.
Но то ли музыка оказала свое действие, то ли что-то еще, но гнев ее постепенно угас, а голову начали наполнять другие мысли. И главная заключалась в том, что Джерроду Грейсону вообще не было смысла жениться на ней, и тем не менее он пошел на обман, чтобы вынудить ее к браку. Почему же?.. Если только... Сердце у нее чуть не выскочило из груди. Не может быть! Не может быть, чтобы он... любил ее! Или все-таки может?
Мысли лихорадочно закружились у нее в голове, но все сходилось к одному: получалось, что объяснить его поступок можно было только любовью к ней. И тем не менее она гнала от себя это предположение, боясь снова ошибиться.
Мучимая сомнениями, Камилла не заметила, как музыка смолкла. Приподняв голову, она встретила взгляд мужа, и щеки у нее вспыхнули.
– Джеррод, – недоуменно прошептала она. Он улыбнулся.
– Это был последний вальс. Нам придется присоединиться к родителям. Хорошо бы уйти, пока не началась толчея в гардеробе и на автостоянке.
За все время, пока они ехали по городу, Джеррод не проронил ни слова. Движение на дорогах было на редкость оживленным для этого времени суток. Когда они вернулись домой, Элен предложила пропустить по стаканчику на сон грядущий, но Джеррод отказался, сославшись на усталость. Пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись.
В спальне Джеррод быстро снял ботинки и костюм и первым захватил ванную. Перед тем, как закрыть дверь, он с лукавой усмешкой оглянулся на Камиллу, и той захотелось ударить его покрепче – ударить, а потом поцеловать.
Упав на кровать, она сбросила с ног туфли и, насупившись, посмотрела на дверь ванной. Итак, он изо всех сил демонстрировал свое веселое настроение. В его душе явно не было того смятения, которое владело сейчас ею. Он...
Из ванной донесся испуганный вопль. Камилла выпрямилась. Что стряслось? Она уже собиралась войти и проверить, в чем дело, когда дверь открылась и из нее пулей вылетел Джеррод.
При виде ее он остановился, словно на стенку налетел, и свободной рукой взволнованно взъерошил волосы, – другая рука придерживала полотенце на бедрах.
Камилла прыснула. Она никогда еще не видела его таким растерянным.
– Ради всего святого, что случилось? – Джеррод поглядел на нее, потом на дверь ванной, потом снова на нее и со вздохом спросил:
– Как ты относишься к паукам, Камилла?
– К паукам? Я... Боже! – Она закрылась рукой, пряча улыбку. – А что, если я их тоже не переношу? – с издевкой спросила она.
– Камилла! – предостерегающе сказал он. Она грациозно поднялась с постели.
– Хорошо, где он, этот монстр? – спросила она, доставая из гардероба носовой платок.
– Пожалуйста, поторопись, – сказал Джеррод, наблюдая за ее приготовлениями. – Мы не можем ждать всю ночь.
Камилла зашла в ванную и нашла паука. Он оказался от силы полсантиметра в диаметре. Поймав его в платок, она вытряхнула несчастное насекомое в окно, а когда повернулась, увидела в дверном проеме голову Джеррода.
– Он ушел? – спросил тот нетерпеливо. Девушка с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.
– Да, мой герой! – провозгласила она. Лицо его потемнело.
– Издеваешься?
– Сколько тебе лет, мистер Грейсон? Ты мне говорил, но я как-то запамятовала, – бросила Камилла, проходя мимо.
Он судорожно глотнул воздух.
– Ты ведьма, Камилла Грейсон!
На этот раз она не смогла сдержаться и расхохоталась.
– В-видел бы ты с-свое лицо! – задыхаясь от смеха, выдавила она, без сил падая на кровать.
На глазах у нее выступили слезы, и она не сразу заметила, как изменилось его лицо, жаждавшее теперь мщения – и чего-то еще.
– Веселишься? – сказал он негромко, приблизившись к ней.
Камилла кивнула и вытерла глаза.
– Извини, я понимаю, что не стоило смеяться, но... О, Джеррод, у тебя такой вид, такой вид!
Она осеклась, когда он рывком поднял ее на ноги.
– Это, – сказал он, впиваясь поцелуем в ее губы, – за то, что ты смеялась. А это, – на этот раз поцелуй был более долгим, – за то наслаждение, которое ты мне подарила. Ну, а это – он обнял ее и сжал с такой силой, что она не могла пошевельнуться, – потому, что я люблю тебя, Камилла Грейсон.
Быстро поцеловав ее в кончик носа, Джеррод разжал объятия. Потеряв равновесие, она упала на кровать, а он с усмешкой снова скрылся в ванной.
Потребовалась добрая минута, прежде чем сказанное им проникло в сознание Камиллы, но как только это произошло, она судорожно рванулась вперед. Спрыгнув с кровати, она вихрем ворвалась в ванную и рывком отодвинула стеклянную дверь душевой.
– Что ты сказал? – полушепотом спросила она, отмахиваясь от клубов пара.
Оттуда вынырнула рука, обхватила ее за талию и потянула прямо под струи воды. В мгновение ока Камилла промокла до нитки, но сейчас все это не имело значения.
– Я сказал, что люблю тебя, – торжественно повторил Джеррод и приподнял бровь, не услышав ничего в ответ. – Тебе нечего сказать в ответ?
Она беспомощно качнула головой.
– О, Джеррод! Я тоже люблю тебя. Так сильно, что... Но я думала...
– Ты слишком много думаешь и в основном о всякой ерунде. А потому замолчи и просто поцелуй меня, – прорычал он и привлек ее голову к себе.
Поцелуй был таким страстным, словно они обменивались душами, – безмолвное подтверждение того, что только что было выражено в словах. Но затем магия близости взяла свое и ласки их стали более глубокими и пламенными. Задыхаясь, она откинула голову, пока он целовал ее щеки и шею. Она жадно прижалась к нему, ощущая его наготу и стремясь как можно скорее сбросить мокрую одежду – последнюю преграду, разделяющую их.
Когда же секунду спустя Джеррод сорвал с нее промокшее платье, она застонала, ощутив прикосновение его обнаженной плоти. Дрожь блаженства пронзила обоих, Камилла прильнула еще ближе, целуя его мокрые плечи и грудь, а его руки обхватили ее за ягодицы и приподняли. Ногти Камиллы в порыве страсти непроизвольно впились в его спину.
– Эй, кошечка, не выпускай коготки! – с низким, глухим смехом предупредил Джеррод.
И вдруг тело ее окаменело, и она в ужасе отпрянула прочь, инстинктивно прикрывая грудь руками.
– Не называй меня так! – вскрикнула она, чувствуя, как горло сжимают невидимые пальцы.
Джеррод, шагнувший было к ней, застыл и сжал кулаки. Медленно повернувшись, он выключил воду. Наступила полная тишина. Камилла отвернулась, пряча искаженное судорогой лицо.
