– Вероятно, просто хотел прожить отведенные ему дни как обычно, – предположил Джонатан. – Знаешь, осознавать, что близкие тебе люди переживают за тебя и жалеют, не так уж и приятно. Это лишний раз напоминает о скоротечности жизни. О болезни, которая точит организм.
– Наверное, ты прав, – с грустью пробормотала она. – И все же я чувствую себя обманутой.
– Конечно, милая, – он погладил ее по шелковистым волосам, – это вполне объяснимо. Но, прошу тебя, когда будешь разговаривать с отцом, не наседай на него. Пойми, ему и так тяжело. И нужна поддержка. А не обвинения, которыми ты готова его осыпать.
– Ты думаешь, я способна на такое?! – Подняв голову, девушка в недоумении уставилась на Джонатана.
– Не кипятись, – примирительно произнес он, – я просто стараюсь предостеречь тебя от ошибок.
– Вот спасибо, – зло бросила Тринити, поднимаясь. – Теперь я точно буду знать, что делать. Благодаря тебе, – процедила она.
Джонатан покосился в ее сторону.
– Детка, вернись в кровать, – позвал он ее, показав рукой на место рядом с собой.
– И не подумаю. – Трини упрямо пыталась найти среди разбросанных на полу вещей свою одежду. – Что-то мне не хочется выслушивать нравоучения...
– Ты их не услышишь, – пообещал он, придвигаясь к краю и пытаясь ухватить ее за какую-нибудь часть тела.
Наконец ему удалось достать до ее руки, и, дернув Тринити на себя, он заставил ее упасть на кровать.
– Отпусти меня, Джонатан Брукс! – разъяренно завизжала она, отчаянно сопротивляясь и пытаясь вырваться.
– И не подумаю.
– Ты не смеешь меня задерживать! Я свободная женщина! Поэтому немедленно убери руки!
– Только когда ты успокоишься. – Он попытался ухватить ее руки и, когда ему это удалось, наклонился над ней, пристально глядя в глаза, метавшие молнии. – Ты такая красивая сейчас, – прошептал он, склоняясь к ее губам.
Тринити самоотверженно сопротивлялась его натиску. Однако действия Джонатана вынудили капитулировать ее непримиримый нрав, уступая место порыву страсти, словно огромная волна накрывшему ее с головой. Поцелуй возбудил ее, заставляя подчиниться желанию, проснувшемуся внутри и требующему удовлетворения.
Все враждебные мысли улетучились из ее головы.
И Брукс очень постарался, чтобы еще долго она не могла здраво рассуждать...
– Ты очень плохая девочка, – вкрадчиво заверил он Тринити, прижимая ее к себе. – Но я все равно тебя никуда не отпущу.
– Я это уже поняла, – улыбнулась она, чувствуя жар его разгоряченного после занятий любовью тела и радуясь тому, что рядом есть человек, который ей по-настоящему близок.
– Поверь, я всегда на твоей стороне. – Он чмокнул ее в макушку, ощущая мягкий цветочный аромат ее медных волос.
– Да. Я знаю. – Она немного поелозила на его груди, устраиваясь поудобнее. – Просто у меня такой вспыльчивый характер... Ты прости меня...
– Ничего, – Джонатан провел ладонью по ее шелковистым локонам, – я рад, что ты понимаешь, насколько важна для меня.
– Только я? – Она приподняла голову и посмотрела на него пристальным взглядом, от которого нельзя было укрыться.
– Конечно. – В голосе Брукса послышалось искреннее недоумение. – А кто же еще?
– Как насчет Коры?
– Это допрос? – задал он уточняющий вопрос.
– Нет. Лишь желание знать правду.
– Тогда так и быть, отвечу. – Он несколько мгновений молчал, выдерживая паузу и с удовольствием наблюдая за тем, как нетерпение отражается в чертах ее лица. – Нет никакой Коры.
– Но она... – Тринити немного замялась, не зная, говорить ли на эту тему с Бруксом.
– Что она?
– Да так, ничего... – Девушка попыталась замять тему, ложась рядом с ним.
– Нет уж, не выйдет. – Джонатан придвинулся к ней, впиваясь взглядом, который не давал уйти от ответа.
– Ничего такого, – Трини попыталась говорить как можно спокойнее, – просто Кора дала мне понять, что вы близки...
– И ты поверила ей?
– В тот момент я не знала, что и думать. Ведь именно тогда она сообщила мне о болезни отца. Поэтому я даже не вспоминала какое-то время о тебе. Все мои мысли были заняты тем, что я узнала о папе... А потом... не знаю... Честно говоря, мне все равно. Потому что я чувствую – если у вас что и было, это уже давно прошло.
– Я никогда не предаю друзей, Трини, – твердым голосом заметил Брукс. – А твой отец для меня – даже больше чем друг.
– Знаешь, когда я размышляла о Коре и о тебе, я не думала о тебе и об отце. Вернее, конечно, думала, но не в такой степени, как о тебе и обо мне, – вспылив, несколько запутанно заявила девушка. – И если ты не в состоянии это понять...
– Ах, как она быстро вспыхивает! – Он обнял ее одной рукой. – Это так, на всякий случай, – пояснил с улыбкой, – чтобы ты не вздумала снова вылезти из постели...
– Какие мы предусмотрительные, – фыркнула Тринити.
Но было видно, что ей нравится его собственническое отношение...
Джонатан потянулся к ней.
– Даже не думай, – предупредила девушка. – Я конечно уверена в твоих мужских способностях. Но...
– Но?
– Не уверена в своих женских, – с улыбкой пояснила она.
Брукс состроил изумленную физиономию.
– И ничего смешного, – надулась Тринити, но не выдержала, и ее губы расплылись в умоляющей улыбке. – Ну правда, Джонатан, у меня нет больше сил.
– Хочешь, проверим? – предложил он.
– Если честно, единственное, чего я хочу, это спать, – поведала она.
– Уверена?
– На все сто процентов.
– Точно?
– Абсолютно.
– Ну что же, тогда спокойной ночи, моя рыжеволосая красавица, – прошептал он.
– И тебе тоже... приятных снов...
Трини договорилась о встрече с отцом и теперь ехала к нему. Всю дорогу до ресторана, где ждал папа, она пыталась успокоиться. Но волнение оттого, что ей придется говорить с ним на такую тяжелую для обоих тему, не отпускало. Наоборот, возрастало с каждой минутой.
День был светлый и радостный, он никак не вязался с ее настроением. Сквозь призму своего состояния Тринити не видела окружающей ее красоты. Не видела улыбающиеся лица прохожих. Ничего, что хоть на каплю отличалось от ее внутреннего душевного упадка. Она припарковала машину и вышла на ярко освещенную улицу. Огляделась. Но взгляд ее лишь неохотно мазнул по переполненной идущими куда-то людьми улице и остановился на дверях, ведущих в здание ресторана. Вздохнув, она убрала ключи от машины в сумочку и вошла...
Отец уже ждал ее в кабинете и просматривал свежую прессу, чтобы скоротать время. Услышав шаги, он поднял голову и взглянул на дочь.
– Здравствуй, папа. – Тринити выглядела несколько скованной и печальной, и Мартин сразу догадался, что с ней что-то произошло.
