Если бы не печальные новости, которые ей предстояло сообщить, Джейн не задумываясь воскликнула бы, что имеет. И обязательно спросила бы: неужели вы приехали только из-за Барроу? По крайней мере сейчас ей казалось, что при других обстоятельствах она бы решилась произнести эти слова вслух.
Опустившись на край кресла и закусив нижнюю губу, она пару раз порывалась начать, но лишь беззвучно приоткрывала рот. Роберт молча ждал, преисполняясь дурными предчувствиями.
— Ирвин и Оливия в больнице, — наконец выдавила Джейн.
— Что-то с Бесс?! — Роберт в панике шагнул к ней.
От неожиданно резкого движения и громкого возгласа Джейн подскочила на месте.
— Тише! Девочка спит наверху. С ней все в порядке. Да сядьте вы! — приказала она. В любой другой ситуации она бы не осмелилась командовать им.
В любой другой ситуации Роберт заморозил бы взглядом того, кто осмелился бы разговаривать с ним в таком тоне. Но теперь он подчинился и сел на диван, натянутый как тетива лука. Джейн тоже села.
Она рассказала все подробности об аварии, которые ей были известны со слов Ирвина. Роберт внимательно выслушал ее рассказ, стараясь не выдать охватившего его беспокойства, и, когда Джейн закончила говорить, встал.
— Я должен ехать туда. Возможно, что-нибудь потребуется. Какой у них адрес?
— В больницу вас не пустят. Уже почти десять, — постаралась она остановить его порыв, немного неуместный в столь поздний час.
При этих словах Роберт бросил изумленный взгляд на настенные часы. Действительно, было намного позже, чем он предполагал.
— Ирвин дежурит у нее вторую ночь. Состояние стабилизировалось. Врачи сделали все возможное. Теперь остается только ждать, когда она придет в себя.
Роберт мог бы поспорить с утверждением, что двери больницы будут для него закрыты. Уж он нашел бы способ попасть в больницу. Но подумал, что неразумно будет устраивать медперсоналу скандал среди ночи. Вполне можно подождать и до завтра. Он сел обратно.
— Пожалуй, вы правы. Прошу меня извинить за то, что не подумал об этом сам. Переволновался.
Джейн кивнула. Извиняться в такой ситуации за порывистость и резкость было неуместно. Вот сейчас он уточнит адрес больницы и уйдет. Завтра они, возможно, встретятся в палате Оливии, но опять вокруг будут люди. Ей же хотелось продлить пребывание с ним наедине.
— Есть хотите? — вдруг предложила она, в надежде удержать его подле себя подольше.
Роберт вдруг вспомнил, что последний раз ел много часов назад, и понял, что сильно проголодался. Он кивнул. Джейн прошла на кухню, он последовал за ней: не накрывать же стол в столовой, чтобы перекусить на ночь.
Он сел на высокий стул и стал наблюдать, как Джейн открыла холодильник, на секунду задумалась и начала вынимать продукты. Она спиной ощущала его пристальный взгляд, следивший за каждым ее движением. Стараясь не смотреть в его сторону, она сложила остатки ужина на блюдо и засунула его в микроволновку. Потом достала яблочный пирог и стала резать его.
У Роберта потеплело на душе от такой картины. Он представил, что они на кухне собственного дома, что на Джейн его халат, накинутый прямо на голое тело, что они пару минут назад занимались любовью и, проголодавшись, спустились вниз перекусить. От этих фантазий он почувствовал возбуждение и смутился, опасаясь, что она заметит его состояние.
Джейн поставила на стол блюдо с остатками индейки, нарезала хлеб и яблочный пирог, налила чай и села напротив.
Он с аппетитом набросился на еду. Джейн тоже проглотила несколько кусков, поняв, что успела проголодаться. Когда дело дошло до пирога и он потянулся за чашкой, она спохватилась, что, возможно, Роберт не пьет чай.
— Может, вам надо было налить кофе? — на всякий случай уточнила Джейн, наливая себе в чай молоко.
Он внимательно следил взглядом за варварскими манипуляциями, которые Джейн осуществляла со своим чаем, и отрицательно помотал головой.
— Ничего не имею против чая, — поспешил ответить он и, немного подумав, добавил: — Но лишь до тех пор, пока вы не льете в него молоко.
Джейн улыбнулась. Несмотря на ужасный день, вечер обещал быть приятным.
Когда они закончили есть, Джейн подошла к раковине, чтобы вымыть тарелки. Роберт тоже встал из-за стола и взял полотенце. Джейн изумленно вскинула на него глаза. Натолкнувшись на его подозрительно потемневший взгляд, она поспешила опустить голову. Сердце колотилось в груди, норовя выпрыгнуть наружу.
Напряженная до предела, она домыла последнюю тарелку, Роберт вытер ее и поставил на стол. Оба остались стоять. Джейн лицом к раковине, Роберт вполоборота к ней на полшага за спиной.
— На сей раз искушение намного сильнее, — вдруг хрипло произнес он.
Она от неожиданности вздрогнула, но нашла в себе силы ответить:
— Это еще слабо сказано. — Она не узнала своего голоса, так сильно изменился он от волнения.
Слова Джейн словно подтолкнули его. Он притянул ее спиной к себе и заскользил губами по шее. Джейн зажмурила глаза, не веря, что все происходит с ней на самом деле. Она откинула голову, и влажные кудри рассыпались по плечам. Роберт зарылся лицом в ее волосы и шумно втянул воздух. Смешанный запах травяного шампуня и едва уловимого женского аромата пьянил его и возбуждал сильнее, чем вид Джейн в халате, хотя, казалось, сильнее было уже некуда. Он сжал ее так крепко, что ей показалось: еще чуть-чуть — и воздух перестанет поступать в легкие. Она протестующе хмыкнула, и он, опомнившись, разжал руки и немного отступил. Оказавшись на свободе, Джейн почувствовала желание немедленно вернуть страстное объятие. Она развернулась к нему лицом и, не зная, куда девать руки, нервно затеребила полы халата. Оба тяжело дышали, замерев и пристально вглядываясь в глаза друг друга. Каждый настороженно ожидал от другого дальнейших действий.
Джейн немного пришла в себя. Стараясь казаться беззаботной, она бодро произнесла:
— Я вовсе не возражаю против ваших действий… — И добавила, подражая его тону: — Но лишь до тех пор, пока вы не пытаетесь задушить меня. — Она несмело улыбнулась, поощряя его к дальнейшим действиям, и придвинулась вплотную к нему, вскинув руки на его плечи. Сквозь рубашку она ощутила, как перекатываются мускулы под его кожей, и поняла его нетерпение. Несмотря на азарт и беззаботную браваду, ее щеки заливала краска смущения. Но отступать она не собиралась. Подняв к нему пылающее лицо, она призывно приоткрыла губы.
Роберт едва коснулся их губами.
— Очень рассчитываю на твое терпение. Но если мы и дальше продолжим в том же духе, боюсь, мы и до утра не доберемся до самого главного. Если такова твоя задумка, моя безжалостная языкатая англичанка, то мне остается лишь немедленно нырнуть в холодную ванну, чтобы остудить пыл.
