— А куда мы идем?
Вместо ответа он указал рукой вниз. Клара обратила внимание на стадо пасущихся коз и маленький домик, сложенный из обломков горных пород, который спрятался в тени оливковых деревьев. В нем кто-то жил, потому что из трубы на крыше струился голубой дымок. Приглядевшись получше, девушка заметила сгорбленную фигуру старика, стоявшего в тени густой кроны.
— Это наш отшельник. В его дворике ты можешь дать отдых уставшим ножкам и попробовать очень вкусную ключевую воду. Такая тебе еще никогда не попадалась.
— Он постоянно живет там? Ведь во время нашего пути, а мы прошли не так уж и мало, нам не встретилось ни одной живой души. Кругом только горы, ущелья да палящее солнце. Неужели старик не страдает от одиночества? А что он делает зимой? Перебирается в деревню?
— Нет, отшельник есть отшельник. Он предпочитает одиночество. — Леонардо начал спускаться, придерживая девушку за руку. — Люди быстро утомляют его, старик никогда особо не нуждается в их обществе. Жены у него никогда не было, коротал жизнь вдвоем с матерью. А лет двадцать назад, после ее смерти, перебрался в горы. Здесь пасет скот, который пригоняют жители деревни, расплачиваясь за помощь овощами, сыром, домашней птицей, другими продуктами. Я обычно навещаю его раз в месяц, а зимой — чаще.
Путешественники добрели до непроходимых зарослей, в которых терялась тропинка. Мужчина снова взял свою спутницу на руки и спустился вниз, где опустил девушку на твердую землю.
Старик наблюдал за их приближением, и уважительная улыбка появилась на его иссеченном морщинами смуглом лице. Мужчины обменялись рукопожатием. После приветствия Леонардо извлек из сумки пакет с табаком, сыр, завернутый в виноградные листья, фрукты, остатки ветчины.
Нахмурившись, Клара старательно отгоняла назойливые воспоминания. Честно говоря, она не отказалась бы перекусить, учитывая предстоящее возвращение. Но отшельнику тоже надо питаться, а небольшое голодание пойдет только на пользу ее фигуре.
Мужчины о чем-то переговорили, и Леонардо, обняв девушку за плечи, направился к скамейке, расположенной у каменной стены. Ее скрывали от горячего солнца кроны олив. Затем он скрылся в домике, но через несколько минут появился вновь с двумя стаканами воды, самой холодной и самой вкусной, которую Кларе когда-либо доводилось пробовать. Кристально чистая ледяная влага мгновенно остудила жар, изводивший ее.
Вслед за Висконти на улицу выскочил большой черный пес, решивший посмотреть на гостей, а заодно полакомиться остатками сыра и ветчины.
— Так, значит, старик живет все-таки не один, у него есть верный товарищ, пусть даже четвероногий, — с улыбкой заметила девушка.
— На самом деле у отшельника много друзей, только он не подозревает об этом. Не проходит двух-трех дней, чтобы кто-нибудь из деревенских жителей не навестил одинокого пастуха. — Леонардо повернулся к хозяину и сказал несколько слов по-итальянски, а потом обратился к Кларе: — Давай не будем злоупотреблять гостеприимством и продолжим путешествие. Старик слишком деликатен, чтобы прогонять посетителей. Но я-то знаю, что в одиночестве он чувствует себя гораздо лучше.
Они обошли дом, и девушка с удивлением заметила автомобиль, поблескивающий в полумраке небольшого сарайчика. Туда и зашагал Леонардо.
— Что ты собираешься делать? Кому принадлежит машина?
— Год назад я оставил свой старый автомобиль специально старику, чтобы он при необходимости пользовался им. Однако он понадобился лишь раз. Тогда пес сильно повредил лапу, и потребовались услуги ветеринара. Вот и пришлось сесть добровольному отшельнику за руль. — Леонардо открыл дверцу, приглашая Клару занять место в салоне. — Не волнуйся, я предупредил старика. Ты слишком много ходила пешком. Завтра утром машину возвратят. Нам остается только надеяться, что за это время пес серьезно не заболеет.
Девушка улыбнулась в ответ на шутку, но на душе было невесело. Казалось, надо радоваться, что обратно они поедут с комфортом, однако она испытывала разочарование от того, что совместная прогулка на воле скоро закончится. Честно говоря, Клара предпочла бы пройти обратный путь пешком, пусть даже изнемогая от жары и голода, но ради того, чтобы как можно дольше оттянуть возвращение в замок. Там мисс Хартли снова станет пленницей, а синьор Висконти — ее надзирателем…
Из-под колес летела пыль, машину то и дело подбрасывало на камнях, которые усеивали извивающуюся среди скал дорогу, спускавшуюся вниз.
На развилке водитель притормозил.
— Дорога налево ведет вглубь моих владений, та, что прямо, — в деревню, а если повернем направо, доедем до замка. Хотелось бы тебе побывать в деревне? — Он повернулся к Кларе, вопросительно глядя на нее, и, не дожидаясь ответа, поехал прямо.
Радостное возбуждение охватило девушку, счастливая улыбка заиграла на лице. Спокойно, спокойно, уговаривала она себя. Ты ведешь себя словно маленькая девочка, которой пообещали мороженое на десерт. Однако она находилась в эйфории. Прогулка продолжается. Еще час, а может, и больше она сможет наслаждаться свободой и обществом мужчины, в которого так глупо влюбилась. А он, увы, после возвращения в замок снова станет ненавистным тюремщиком.
Леонардо Висконти — очень неуравновешенный человек, и, похоже, она постепенно перенимает его качества. Впрочем, ничего удивительного. Ведь ей столько пришлось пережить с тех пор, как самолетом она улетела с берегов родного любимого Альбиона. Постоянное нервное напряжение, беспокойные ночи давали о себе знать. Возможно, ее любовь к итальянскому синьору — лишь фантазия, родившаяся в непрерывно возбужденном, утомленном мозгу. И вызвала ее чрезмерная привлекательность, сексуальность и неординарность мужчины, постоянно находящегося рядом. Не исключено, что, как только она сядет в лайнер и отправится домой, безумное увлечение пройдет как дурной сон. Останутся лишь неприятные воспоминания о наглом аристократе с большим самомнением, похитившем у нее драгоценное время и ставшем причиной переживаний.
Предположение показалось девушке вполне правдоподобным, и она несколько успокоилась. Клара даже расслабилась и стала прислушиваться к словам спутника, который рассказывал о местах, мелькающих за окнами. По мере приближения к плодородной долине пейзаж становился менее суровым.
Поля с молодыми всходами, персиковые сады, оливковые и цитрусовые рощи ласкали взгляд, оазисами выделялись на фоне громадных выжженных скал, на которых возвышались пинии, по берегу реки раскинули зеленые кроны могучие платаны и вязы, словно приглашая отдохнуть в благодатной тени.
