взрослый - это незрелость и потакание своим капризам.
- Вовсе нет! Я тоже хочу любви. И все хотят. - Ханна догадывалась, как ему больно, но продолжала говорить: - Мне жаль, что родители обделили тебя своей любовью. Зато у тебя есть… моя любовь. Конечно, она не заменит родительскую.
Акин тяжело вздохнул.
- Ханна, я не могу… Разве ты будешь рада такой жизни? Не в моей власти дать тебе любовь. - Его голос звучал бесстрастно, в глазах не было даже искры каких-либо чувств. - Я не тот, кто может сделать тебя счастливой.
«Откуда ты знаешь, если даже не пробовал?» - хотелось спросить ей.
- Ты предлагаешь мне искать любовь на стороне? - Для нее это было немыслимо, она не могла представить себя с кем-то еще, кроме Акина, которого любила всей душой.
- Да, - ответил он и ушел.
Ханна была настолько ошеломлена, что не остановила Акина.
Но он не просто ушел. Он покинул ее.
Она осознала это только через два дня и отправилась к старшему из его помощников.
- Он уехал в пустыню. Я не предполагал, что вы об этом не знаете, иначе я бы известил вас, - сообщил ей тот.
- А куда в пустыню? И надолго? И зачем?
Есть ли у нее возможность приехать к нему туда? Или ей даже пытаться не стоит?
- Трудно ответить, - с сожалением произнес помощник. - Я могу навести справки. Только это займет какое-то время.
- Спасибо.
Ханна была возмущена до крайности. Пусть Акин и не обещал любить ее, но он обещал относиться к ней с уважением. Пусть он не обещал сделать ее счастливой, но он не имел права причинять ей боль. Она не заслужила такого обращения!
В конечном итоге Ханна решила посоветоваться с Галилой.
«Как мне быть? Пусть страдает? Он разозлится, если я приеду к нему?»
Ответ помог Ханне решить, как действовать дальше.
«Вероятно. Наши мужчины слишком гордые, чтобы принимать помощь от женщины. Но если он страдает и ты любишь его, все равно будь с ним».
Галила организовала вертолет, и Ханна прибыла в оазис, когда Акин был в отъезде.
Довольно большой бассейн казался синим драгоценным камнем в океане песка. В резиденции обитало небольшое племя.
Люди встретили Ханну и ее свиту, состоящую из телохранителей, нянек, поваров и горничных, настороженно, пока не поняли, что с ней прибыл Касвар. Эту новость они восприняли как праздник.
Ханна гадала, как ее приезд воспримет Акин, но ответа на вопросы пришлось ждать два дня. Наконец вдали появилось огромное облако поднятого песка, и вскоре стало ясно, что к оазису движется караван из пяти-шести верблюдов. Ханна сразу разглядела своего мужа. Он был так красив и энергичен, что у нее перехватило дыхание. Она передала малыша няньке и вышла навстречу Акину.
- Что случилось? Что-то с ребенком? - всполошился он.
- С ним все в порядке.
- Тогда зачем ты привезла его сюда?
- А как иначе? - гневно осведомилась Ханна. - Где ему быть, как не со мной, а мне - с моим мужем? Что ты тут делаешь?
- Ты проделала весь путь, чтобы спросить меня об этом?
Ханна едва не попятилась под его грозным взглядом.
- Да. Или ты думал, что я буду сидеть во дворце и ждать, когда ты приедешь и сообщишь мне, какая жизнь меня ожидает? - Она сделала паузу. - Я люблю тебя, Акин. Я тебе об этом уже говорила.
Акин молчал. Он стоял, весь покрытый песчаной пылью, и его ноздри гневно раздувались. Ханна начала паниковать, но, прежде чем она успела повернуться и побежать прочь, он схватил ее и перекинул через плечо. Бросив несколько коротких фраз на арабском и получив ответ, он решительно зашагал к бассейну.
- Что ты делаешь? - закричала Ханна, пытаясь вырваться.
- Я в ярости, - сказал он, перехватывая ее так, что она оказалась у него на руках. - Я в ярости от того, что позволил тебе увидеть, как много для меня значит одобрение родителей и как мало я значу для них. Я был уязвлен и зол, но хуже другое… - Он на мгновение задумался. - Я злился на себя за то, что не могу дать тебе желаемое. Я не знаю, как сделать счастливым другого человека. И когда ты спросила меня о другом мужчине, я подумал: а почему бы нет, ведь она заслуживает того, что я не могу дать ей. И тогда я поступил так, как поступал всегда. Уехал в пустыню. Но ты, Ханна, и здесь все испортила. Все это время я только и говорил себе, что был полнейшим глупцом, когда уехал от тебя. Поэтому я страшно зол на тебя.
Он развел руки.
Ханна закричала, но в последний момент успела набрать в грудь воздуха, прежде чем с громким плеском погрузилась в воду. Нащупав дно, она встала и обнаружила, что Акин тоже стоит в воде.
- Я не собираюсь бросать сына ради поисков другого мужчины. Ты вообще о нем забыл? Ведь у тебя есть шанс стать лучшим отцом, чем…
- Я и так лучше, чем был мой отец, - отрезал Акин. - И я хочу еще детей. Я хочу, чтобы мы играли с нашими детьми и преодолевали трудности, веря, что наступят лучшие дни.
- Тогда почему бы тебе не вернуться и не побороться за это?
- Думаешь, у меня есть шанс? - тихо спросил он.
- Есть, - ответила Ханна. - Ты тоже в моем списке. Даже такой грязный и потный ты все равно делаешь меня счастливой. Поэтому я и приехала за тобой.
Ее гнев и обида постепенно улетучивались. Подойдя к Акину, она взяла его лицо в ладони.
- Мне кажется, - произнес он, - я влюбился в тебя в первую нашу встречу.
- Так ты любишь меня? - собравшись с духом, спросила она.
- Я люблю тебя так, Ханна, что мне трудно дышать. Мне страшно от мысли, что с тобой может что-то случиться, потому что я не знаю, как жить без тебя. Я счастлив, что ты рядом со мной. В моих объятиях. В моем сердце. Ты самая красивая, ты лучшая женщина, созданная Богом. Ты создана для любви.
Несколько минут спустя их мокрые обнаженные тела слились в объятиях на кровати в шатре. Страстно погладив
