— Ты сама затронула эту тему, Лиз, — напомнил Нигель. — Грета уже в прошлом. А мы с тобой должны волноваться только о настоящем и будущем.
— Ты уверен, что она уже в прошлом?
Нигель слегка усмехнулся.
— А ты случайно не ревнуешь? — поинтересовался он.
Лиз покраснела и закрыла глаза, чтобы скрыть их выражение.
— Как же ты самоуверен! Почему я должна ревновать к твоей любовнице?
— Моей бывшей любовнице, — поправил он, и Лиз нахмурилась, хотя она и не питала иллюзий относительно той роли, которую играла Грета в жизни Нигеля. И Грета была не единственной, подумала Лиз, так как ее муж вряд ли отличался от других мужчин.
Лиз посмотрела вниз на свои руки, почему-то чувствуя себя одинокой. Она поднялась.
— Я хочу выйти на улицу и почитать, — заметила она немного охрипшим голосом. — Просто преступление сидеть в доме. Мне кажется, скоро должен пойти дождь.
Такая резкая смена темы разговора говорила сама за себя, и с неожиданным пониманием и нежностью Нигель взял ее за руку.
— Грета для меня уже давно ничего не значит, Лиз, — повторил он тихо и нежно поцеловал ее в губы.
К большому неудовольствию Лиз, Даниель прислал ей письмо, в котором говорил, что скоро приедет. «Я выезжаю пятнадцатого», — заканчивал он, добавляя, чтобы она не утруждала себя ответом, так как он решил сначала несколько дней погостить у своего друга в Италии.
Лиз была зла на саму себя. В приступе раздражения она сказала Даниелю, что тот может приехать в любой момент. Тогда она считала, что Нигеля все равно не будет дома, однако, сейчас она понимала, что ее муж собирается уезжать из дома только при крайней необходимости. Ну что ж, ей придется все рассказать Нигелю, и так как ждать было не в ее привычках, то Лиз решительно направилась в кабинет мужа.
Он был поглощен работой. Однако, увидев жену, улыбнулся и махнул рукой в сторону кресла.
Как сказать? Лиз мысленно проклинала себя за глупость.
— Когда я была дома, в Англии, то пригласила одного человека погостить у нас… — начала она и замолчала, увидев выражение лица Нигеля.
— Ты об этом раньше не говорила. И когда же она приезжает?
Лиз кашлянула.
— Это Даниель Вестклифф, мой старый знакомый.
В комнате повисла тишина. Нигель гневно смотрел на нее через полуприкрытые веки.
— Знакомый ли? — иронично спросил он в конце концов.
— Он мой друг! И я пригласила его погостить у нас. Надеюсь, ты не возражаешь?
И снова молчание. Лицо Нигеля потемнело от сдерживаемой ярости.
— А если я возражаю? — сухо поинтересовался он.
— Это будет очень неудачно, так как я не могу ему отказать. Он уже уехал к другу в Венецию, так что писать бесполезно. А его письмо я получила несколько минут назад.
— Когда он приезжает?
— Во вторник.
— И как долго собирается пробыть тут?
— Две недели.
— Две недели?! Ты не забыла, что через две недели мы должны быть у Дендраса?
— Даниель уедет как раз за день до этого.
Нигель смотрел на Лиз, его глаза казались холодными как лед, рот сжат. Это немного пугало Лиз, несмотря на ее решимость быть непреклонной.
— Почему ты раньше никогда не упоминала этого… э… своего друга? — потребовал ответа Нигель, швыряя ручку на стол и откидываясь в кресле. — Что за идея вылить все на меня в последний момент?
— Я вовсе не выливала на тебя… — Лиз замолчала, когда он поднял бровь, но поскольку Нигель ничего не сказал, то она продолжила: — Я думала, он не приедет. Люди так часто говорят о чем-то, но не всегда делают.
— Если ты приглашаешь кого-то, а он принимает это приглашение, как очевидно, и было с Даниелем, то вероятнее всего, эти люди приедут. Ты совершенно уверена, что ничего уже нельзя сделать?
Лиз остановила себя как раз в тот момент, когда собралась сказать, что, к сожалению, письмо уже не успеет дойти вовремя. Так Нигель мог подумать, что она сожалеет о своем приглашении и ей совсем не хочется, чтобы Даниель приезжал. Вместо этого она с достоинством заявила:
— Я не собираюсь отказывать ему и с большим нетерпением жду его приезда.
Нигель глубоко вздохнул, а потом резко заметил:
— Ты имеешь право приглашать своих друзей, это же и твой дом.
Эти слова очень удивили Лиз, так как она ждала возражений.
— Однако Даниель не может оставаться здесь две недели, — добавил Нигель.
— Но я не могу отправить его в гостиницу!
— Он должен уехать хотя бы за несколько дней до нашего собственного отъезда. Ты объяснишь ему ситуацию, и, уверен, он все поймет правильно.
Лиз покачала головой.
— Он будет жить здесь сколько захочет, — повторила она упрямо. — Это неприлично — сначала пригласить, а потом отослать в гостиницу.
— Но ведь только на несколько дней. Перед нашей поездкой тебе потребуется время, чтобы сделать покупки, сходить к парикмахеру… — Нигель качнул головой. — Нет, Лиз, твой друг может жить у нас десять дней, и все. — Он наклонился вперед и снова взялся за бумаги. — А сейчас, будь так добра, мне еще надо поработать…
Этот его спокойный и вместе с тем командный тон, сама манера просматривать бумаги… Лиз вспыхнула, но молча повернулась к двери.
— Он будет жить здесь две недели, — бросила она через плечо, собираясь выйти из комнаты до того, как Нигель что-нибудь скажет. Но тот, вскочив, в несколько шагов пересек комнату и, грубо схватив ее за плечо, развернул к себе лицом.
— Если ты не поостережешься, — он почти рычал, — то этот проклятый Даниель вообще не переступит порог нашего дома. Радуйся, что я еще согласился на его присутствие… — Словно высеченное из гранита лицо приблизилось к ней. — Мое терпение, Лиз… — пробормотал Нигель почти шепотом. — Постарайся не испытывать его слишком долго.
— Если ты осмеливаешься угрожать мне… — начала она, но резкая встряска не дала ей продолжить.
— Нет никаких «если»! Запомни мои предупреждения, Лиз, иначе тебе придется плохо. — Он отпустил ее, отметив побледневшее лицо и конвульсивно вздрагивающие губы. — Что это: ярость или страх? — иронично поинтересовался Нигель. — Возможно, ты этого не замечаешь, но ты побледнела.
Кроме того, Лиз вся дрожала внутри, но уж этого она ему не скажет. Лиз гордо задрала подбородок и заявила:
— Только дотронься до меня пальцем, и я обращусь в полицию!
К ее несказанному удивлению, Нигель расхохотался:
— Милая моя, ты же в Греции. Полиция не беспокоит себя домашними проблемами. Если мужчина хочет избить свою жену, он просто делает это, и никто не вмешивается. Считай, что я тебя предупредил. — И он легонько подтолкнул ее к выходу, захлопнув за ней дверь.
