Адам обнял их за плечи и повел в гостиную.
— Оставьте вы с выпивкой, — объявил он небрежно, — пока что мистер Брокуэй желает другого!
Тина напряглась в ожидании.
— Сколько же можно терпеть, дядя Брок! Что ты мне привез?
— Всему свое время! — важно произнес он и достал из своего багажа два красиво упакованных свертка. Один отдал Клэр, другой — Тине, элегантно раскланявшись. Тина стала разворачивать свой, а Клэр стояла словно в трансе.
— Откройте, — произнес он суховато, — гарантирую, он у вас в руках не растает.
Она взялась за вишневые ленточки дрожащими руками. Он следил за ней с преувеличенным любопытством.
— О Боже! — Что бы ни получила Тина, она была потрясена. Она бросилась на дядю в крайнем восторге, он стоял, довольный, глядя на Клэр поверх головы ребенка.
— Тина подает вам пример!
Она беспомощно отвернулась от этого насмешливого лица. Оберточная бумага соскользнула, и у нее захватило дух при виде изысканной резной статуэтки красного дерева, представлявшей собой молодую девушку, утонченно-классических форм, с загадочным выражением лица. Маленькое чудо!
— Угадайте, кого она мне напомнила!
Краска бросилась ей в лицо.
— Потрясающе! — Она не могла встретиться взглядом с его глазами, в которых сквозила какая-то чертовщина.
— Мои эксперименты убедили меня, что мы должны или любить друг друга, или погибнуть, — произнес он учтиво.
— Вот уж додумались! — Она опустила голову, а он вдруг схватил ее и запечатлел жесткий поцелуй на ее устах.
— А это за что?
— Премия, — отшутился он. — У меня, должно быть, размягчение мозга.
Воцарилась тишина.
— Ну, это уж слишком!
— Ерунда! — Его голос вновь посуровел.
— Хотелось бы знать, как мне с вами справиться, — высказалась она напрямик.
— Никак! Это невозможно!
Тина переводила взор с одного на другого, ухмыляясь.
— Тебе ведь нравится Клэр, дядя Брок?
— Я бы сказал, она мне нравится все больше, — отвечал он дружелюбно.
Тина достала хорошенькие золотые часики на черном ремешке.
— Прелесть!
— На здоровье, баловница, и не потеряй где-нибудь в песке.
— Ну нет, — сказала Тина со значением, протягивая руку, чтобы застегнуть ремешок. — Вам нравится, Клэр? Там сзади надпись.
— Чудесные, милая! — Клэр была вполне искренна. — Тебе повезло. Который час?
Адам прищелкнул языком:
— Попали не в бровь, а в глаз. Они же не ходят. Иди сюда, Тина. — Он отрегулировал часы, и Тина продемонстрировала подарок.
— Пойду покажу Сэмми и ребятам, — объявила она счастливо и выбежала из комнаты.
Клэр стояла и смотрела на Адама сквозь полуприкрытые веки.
— Ну, а как вы на самом деле, Мелисанда? Какие трудности? Какие треволнения вы мне предложите?
Она глубоко вздохнула:
— Дэвид очень много работает, Надя вам уже сказала.
— Кое в чем на нее можно положиться, — нехотя согласился он. — Однако расскажете мне позже, они идут сюда.
Он вышел в холл, где поприветствовал Дэвида в свойственном ему духе:
— Как дела, старина? Я слыхал, ты тут много чего натворил!
— Рад тебя видеть, Брок! Ты тот самый человек, кто мне нужен. Я подумываю о выставке. — Дэвид говорил непривычно твердо.
— Прекрасно. Когда? — в тон ему отвечал Адам.
— Как только ты сможешь организовать.
Мужчины проследовали за Надей в гостиную.
— Как только я смогу организовать? Побойся Бога, я занятой человек, Дэйв!
— Но вы же делали прежде, — вмешалась в разговор Надя.
— Давайте выпьем, — вмешался Дэвид, и его мать позвала Сэмми.
— Мне кофе. — Адам был сдержан. — Пока, во всяком случае. Ну, так о чем мы?
— Так ты не поможешь, Брок? — поинтересовался Дэвид расстроенно.
Адам пожал плечами:
— Дэйв, давай-ка вот как. Насколько я вижу, тебе моя помощь не требуется. Если хочешь, я свяжусь с Ван Дееном, и он примет тебя с распростертыми объятиями. И я хочу с тобой обсудить кое-что другое. Тетя Софи настаивает, чтобы Тина пожила несколько месяцев у нее перед тем, как она начнет учиться в школе на материке. Ее дети — ровесники Тины.
— Ваши кузены, Брок? — В голосе Нади послышался трубный глас, как перед Страшным Судом.
— Мои и Тинины, — несколько натянуто усмехнулся он. — Тине пора привыкать к нормальному школьному режиму, не то ей будет трудно. Ей надо подтянуться.
— Все это выглядит очень серьезно, Брок. Вы собираетесь забрать нас с острова? — спросила Надя. — А как с Клэр?
— Клэр поедет с Тиной, разумеется, — отвечал он тоном, не терпящим возражений.
Надя собралась было высказаться явно отрицательно, но Дэвид не дал ей. Адам повернулся к шурину, выражение его лица ожесточилось.
— Дэйв, я полагаю, ты готов подняться с того места, где остановился два года назад. Остался всего шаг. Остров отслужил свое. Тебе он больше не нужен. Я сделал свое дело. Теперь дело за тобой, и мы вправе надеяться, что теперь ты успокоился и можешь взять себя в руки. Мне думается, вам должно понравиться городское житье, вы всегда ведь это любили — театр, балет, концерты и все такое прочее. Хватит с вас уединения на острове.
— Наверное, вы совершенно правы, — заметила она грубовато. — Вначале я перепугалась. Но нам действительно нужна помощь с выставкой Дэвида. Давайте об этом, пожалуйста.
Острый как нож взгляд Адама упал на Клэр, и она кивнула ему.
— Ну, так хорошо, — заявил он решительно. — Я хотел бы взглянуть на картины. Вовсе не потому, что я не уверен в их готовности. Просто, Дэйв, тебе придется включаться в дело с точки зрения бизнеса, а еще лучше — завести хорошего агента.
Дэйв с готовностью поднялся, не обращая внимания на то, что Сэмми ввез кофейный столик:
— Пошли прямо сейчас. Мы втроем подготовили каталог. Посмотрим, что ты об этом скажешь, Брок.
Адам улыбнулся Сэмми поверх головы Дэвида:
— Как дела, Сэмми?
— Прекрасно, мистер Брок. Как сэр Чарли?
— Мы, должно быть, увидим его на днях. — Адам подошел к столику и взял чашку. — Раз кофе тут, воспользуемся этим. Присядь, Дэйв. И вы, Клэр, хотя, надо признаться, мне и не терпится посмотреть, что там Дэйв из вас сотворил.
Дэйв допил кофе, обжигаясь, видно было, что мысли его не здесь. Адам закончил не торопясь и выпрямился, излучая, как обычно, энергию.
— Ну, пошли. — Пропустив дам вперед, он бросил через плечо: — Да, Сэмми, скажи мисс Тине, пусть снимет часы.
Клэр шла за высокой прямой фигурой Нади, сжав пальцы. Она выглянула в сад над сверкающим пляжем и синей безбрежностью океана. Ужас, насмешки, ирония, нежность — ото всего этого у нее кружилась голова, и все же она испытывала облегчение: Адам приехал, и она теперь не одна!
