— Вполне. Может быть, я даже угощу вас обедом. В виде небольшой благодарности за вашу доброту.
— Очень мило с вашей стороны, — оживился он. — Но нам предстоит много других дел. Так что отодвиньте обед немного.
— Мне проводить вас?
— Спасибо, я знаю дорогу. — Грэгори послал девушке воздушный поцелуй и исчез, прежде чем напускная отчужденность Сьюзен испарилась окончательно.
Миссис Уолтер поудобнее расположилась на диване.
— Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз видела эти фотографии! — Она достала из кармана платок, вытерла пыль с верхнего альбома и открыла его. — Вот, посмотрите. Это мистер и миссис Милтон с мисс Милтон, когда ей было не больше десяти.
Сьюзен села рядом с женщиной. У дедушки было суровое выражение лица, у его жены, наоборот, безмятежное, а Сандра, Сандра выглядела точно так же, как Сьюзен в этом возрасте. Немного худенькая, светлые волосы блестят на солнце.
Они переворачивали страницу за страницей; миссис Уолтер знала всех людей на фотографиях и тут же сообщала о них все, вплоть до мельчайших подробностей.
В одном альбоме оказалась фотография матери Сьюзен, где она была снята вместе с двоюродной сестрой.
На одном снимке дедушка выглядел особенно важным в красной мантии и с цепью на шее.
— Это в тот год, когда отец мисс Сандры был избран мэром, — пояснила миссис Уолтер, взяв на себя труд поведать Сьюзен всю историю семьи.
— Каким он был?
— Немного жестким, — заколебалась старушка. — Мисс Сандре не всегда удавалось поддерживать с ним хорошие отношения. Особенно после того, как ее мать уехала.
— Уехала?
В глазах миссис Уолтер зажегся энтузиазм: у нее появился благодарный слушатель, которому можно рассказать о былых страстях.
— Она ушла к другому человеку. Разгорелся ужасный скандал, и с тех пор мистер Милтон держал свою дочь прямо-таки в ежовых рукавицах, скажу я вам. Какая ошибка. — Она покачала головой. — Даже когда Сандра настаивала на том, что должна поехать ухаживать за вашей несчастной матерью, — Элиза тогда как раз ожидала вас, моя милая, — он поднял такой шум, что, казалось, обрушатся небеса. Но он видел ее непреклонность, и я думаю, что мисс Сандра все равно поехала. Она всегда любила вашу мать. — Экономка вздохнула. — Мне казалось, что после его смерти все изменится, но к тому времени мисс Сандре было уже около тридцати, и она, похоже, привыкла к одиночеству. Она всегда старалась чем-то занять себя.
— Вы долго служите в этой семье?
— Миссис Милтон взяла меня, когда она только-только вышла замуж, а я окончила школу. Такое совпадение. Потом они взяли парня по фамилии Уолтер присматривать за садом и водить автомобиль. Вот мы с ним и поженились. Тогда мы жили в коттедже. Мисс Сандра оставила его мне, вы знаете?
— Да, знаю.
Миссис Уолтер перевернула страницу.
— О, взгляните. Это отец мистера Грэгори. Он и мистер Милтон оба служили здесь судьями. — Она посмотрела на Сьюзен. — Вы с мисс Сандрой могли быть близнецами, если бы оказались ровесницами.
Фотография, о которой шла речь, была сделана во время одного из бесчисленных приемов мэра. За накрытым столом сидела группа людей. Мистер Милтон старался выглядеть счастливым. Мистер Хенсворд, на двадцать лет моложе человека, которого Сьюзен встретила во Франции, с еще густой и темной шевелюрой, чувствовал себя очень непринужденно и улыбался сидящей напротив Сандре. Миссис Уолтер оказалась права. Сходство было таким разительным, что его нельзя было не заметить. Сьюзен прикоснулась к своим волосам. Может быть, ей следует их немного подтемнить?
— Эти две семьи дружили? — постаралась она отвлечь внимание миссис Уолтер.
— Не знаю, как насчет дружбы, — пожала та плечами. — В последние два года мистер Грэгори очень помогал вашей тете, но я не думаю, чтобы мистер Хенсворд-старший дружил с мистером Милтоном. Слишком разными они были людьми. Конечно, Александр Хенсворд заезжал в дом по делам.
Сьюзен дотронулась до фотографии отца Грэгори и вспоминала почудившиеся ей слезы в глазах пожилого мужчины, когда он отвернулся. Неужели, он подозревал?..
— Да. Он сейчас живет во Франции. Очень симпатичный человек, как мистер Грэгори, — кивнула на дверь женщина и с видом знающего человека подняла бровь. — Миссис Хенсворд была очень сдержанной дамой.
— Его зовут Александр? — переспросила Сьюзен.
— Да, моя дорогая.
— Вы уверены?
Миссис Уолтер удивленно посмотрела на нее, но Сьюзен не обратила внимания. Конечно, она уверена. Женщина продолжала листать альбом, обрушивая на девушку все новые потоки сплетен, но Сьюзен уже не слушала. Она автоматически отвечала, когда надо было заполнить паузу в разговоре, но едва ли улавливала его смысл.
Постепенно молчание Сьюзен дошло до сознания миссис Уолтер.
— Ну, так я вас совсем заболтаю, моя милая. Увидимся в понедельник, мисс Холлендер.
— Что?
— В понедельник. Ключ у меня есть. Если вас не будет, я смогу открыть сама.
Последовал бесконечный список инструкций насчет стирки и покупок, но наконец экономка ушла, и Сьюзен обнаружила, что стоит на заднем крыльце, наблюдая, как старушка трясется на своем велосипеде вниз по тропинке.
Некоторое время спустя Сьюзен заставила себя закрыть дверь. Тело ее еще двигалось, но сознание точно сковала невидимая цепь. Нет, это была еще не боль. Но, поднимаясь по ступенькам, неимоверным усилием переставляя ноги, она понимала, что боль неминуемо придет.
Сьюзен открыла ящик комода, где хранилась заветная записная книжка. Девушка помнила каждое слово наизусть. Она постоянно перечитывала дневник, чтобы успокоить себя и удостовериться, что Сандра выносила ее под сердцем только ради глубокой всепоглощающей любви. В записях не было и намека на сомнение. Теперь же уверенность Сьюзен превратилась в пепел.
Она взяла книжку, но у нее не было необходимости открывать ее, чтобы прочесть то первое злополучное предложение: «А. сегодня пришел к нам в дом и превратил меня в женщину».
Раньше Сьюзен едва задумывалась, кто мог быть этот «А», поглощенная чувствами Сандры. Как она могла допустить такую ужасную глупость? Ведь у нее был и отец, но ей казалось, что неизвестный человек ничего не значит в ее жизни. Его существование не представляло важности. Сьюзен открыла книжку. Сомнений быть не могло.
«А. сегодня пришел к нам в дом и превратил меня в женщину.
Я знала, что он придет. После того поцелуя, страстного и волшебного. Я знала, он должен прийти. Но он был так умен и так холоден! «Ваш отец дома?» — спросил он. Ничто в его глазах не выдавало знания, что отец на заседании комитета, которое будет длиться вечно. Вчера за обедом он все говорил и говорил об этом заседании и чуть не свел меня с ума. Теперь я могу только надеяться, что он всегда с такой же предусмотрительностью будет оповещать нас о своих планах».
