— Лариса Викторовна? — окликаю секретаршу за соседним столом. Из-за огромного монитора мне ее почти не видно.
— Да, милая!
— Вы обедали?
— Да, вернулась уже час как. Я тебя с собой звала, ты отказалась.
Да? Не помню.
— Так, я отойду, ладно?
— Иди-иди. Крики твоего живота я слышу даже отсюда.
Неправда, но не спорю. Кроме утреннего кофе во мне сегодня еще ничего не было, и вчера не ужинала, опять. Просто пришла и упала на диван не раздеваясь.
Взяв телефон и кошелек, спускаюсь в кафе на первый этаж. Опасливо оглядываю людей в помещении. С истории в лифте прошла пара дней, Пашу я с того момента больше не видела. И слава богу! Стыдно немного за свое поведение. Как вспомню, как била его сумочкой, краска приливает к лицу. Кажется, я была в состоянии аффекта. Теперь в офисе гуляет сплетня, что у меня роман с Грачевым. И пустила ее Ларочка, вот не умеет человек держать язык за зубами. Причем она сама ее выдумала и сама поверила. Я на нее не обижаюсь, даже забавно послушать. Главное, чтобы роман с Николаевым не приписывали, а то он после сцены в лифте отчитывал меня так громко, что стены его кабинета дрожали. Можно было подумать, он меня ревнует, но нет, его больше волновало мое опоздание и отсутствие кофе из «Старбакса» около его ноутбука в 8:30 утра.
Паши в кафе не оказывается, как и свободных мест. Пока я накладываю себе еду, одно местечко все-таки освобождается, прямо у окна. Быстро расплатившись, сажусь за стол и вздыхаю. Смотрю на свою тарелку: от голода я слегка переборщила с выбором. Картошка-фри, суп, брокколи на пару, котлета из индейки, чизкейк, трубочка с белковым кремом, пара булочек свежего испеченного хлеба…
Сейчас как съем это все
— Здравствуйте, у вас свободно? Можно я присяду?
Вскидываю голову, услышав тонкий голос, и с удивлением обнаруживаю перед собой ребенка со стаканом чая на подносе. Э-э-э. Малыш в офисном здании один? Ну как малыш, лет десять мальчику, но мне все равно кажется странным в разгар рабочих будней видеть тут ребенка среди толпы взрослых.
— Привет, — киваю на стул напротив, — садись, конечно.
Парнишка плюхается на стул, бросает школьный рюкзак на пол, достает телефон и утыкается в него.
Невольно улыбаюсь. Дети прогресса. У меня первый телефон появился только в одиннадцатом классе. Вспоминаю свою племяшку, решаю написать сестре сообщение, пусть пришлет свежие фото детей. Скучаю по ним.
Медленно ем свой обед, лениво листая ленту инстаграма. Натыкаюсь на Настино фото. Такая она тощая стала, аж завидно, и булочка поперек горла встала. Надо ей позвонить, давно не виделись.
Неожиданно звучит довольно громкий звук голодного желудка. И это явно не мой бунтует. Мальчик, что сидит напротив, не отрываясь изучая что-то в своем смартфоне, густо краснеет.
Напротив него стоит пустой стакан из-под чая, а передо мной первое, второе, третье и компот… Сглатываю. Объедаюсь тут, а ребенок, видимо, голодный.
— Кушать хочешь? — участливо спрашиваю, пододвигаю как бы ненавязчиво тарелку с фри на середину стола.
— Нет, — бурчит мальчишка. Смотрит из-под бровей, весь надулся, а щеки у него от смущения, видимо, просто пунцовые. Румяный такой, симпатичный мальчик, напоминает кого-то, не могу вспомнить кого.
— Угощайся. Мне одной много, — двигаю тарелку еще ближе к нему.
— Нет, спасибо.
Говорит, как отрезает, немного грубо, и утыкается в светящийся экран.
— Как хочешь. Но если передумаешь, то бери.
— Угу.
Выпендривается он недолго. Спустя пару минут его рука ныряет в тарелку и стаскивает длинную палочку фри, потом еще одну и еще. Я прячу улыбку за стаканом, делая вид, что пью.
— А ты как тут оказался? Работаешь? — подмигиваю я, решая разрядить обстановку за столом.
Парнишка жует за обе щеки уже в открытую. Телефон отложил, с интересом меня разглядывает, как и я его.
— Не, маму жду. Она, наверное, опять про меня забыла.
Бросает нервный взгляд на огромные черно-зеленые часы у себя на руке.
— Ого какие! Покажи, — восхищаюсь я, надо как-то ненавязчиво наладить контакт, чтобы не пугался меня и не решил, что я маньячка. Я же так, по доброте душевной и от скуки с ним болтаю.
Он нехотя протягивает мне руку.
— Классные!
— Папа на Новый год подарил. Это из мультика «Бен 10», — важно говорит мальчик.
— Не слышала про такой.
— Да ладно? Хочешь посмотреть? — У мальчишки даже глаза загораются.
— Ну давай.
Мальчик обходит стол, садится рядом со мной и включает видео на своем телефоне. Я делаю вид, что с интересом смотрю мультик про какого-то мальчика, который с помощью часов может превращаться в различных инопланетян или просто монстров, с одного раза суть так просто не уловить. Однако восторженно охаю, киваю.
— Здорово, — регламентирую я, нанизываю брокколи на вилку и демонстрирую своему соседу. — Хочешь?
— Не-е-е. Фу. Буэ. — Он забавно морщится, и мы смеемся, тем самым совсем разряжая обстановку за столом. — Можно я еще фри возьму? Деньги на карте закончились, а отец на совещании, — смущенно оправдывается. — Меня к нему секретарша не пустила. Я после бассейна всегда так есть хочу…
— Да ешь, конечно. Пирожное еще одно бери, два мне многовато. Меня, кстати, Света зовут.
— А я…
— Дима?
Мы с парнишкой синхронно дергаемся и оборачиваемся. По спине ползет холодок, тысячи мурашек пляшут на моих руках, нас недобрым, тяжелым взглядом буравит Павел. Ох.
— Что это значит? Ты почему не дома? — смотрит на меня, слегка кивая. — Привет, Света.
Кажется, ругаться не намерен, но я все равно, как нашкодившая школьница, втягиваю голову в плечи. Хотя ничего плохого я не сделала, мне неуютно из-за того, что в последнюю нашу встречу я пару раз приложила этому мужчине сумочкой. Провалиться бы сейчас сквозь землю, было бы идеально.
— Папа…
— Здрасти…
Одновременно произносим с мальчишкой и таращимся на Пашу. Дима испуганно, я удивленно. Это его… сын? Такое могло случиться только со мной. В ужасе прикрываю глаза, затем тут же широко их распахиваю, я не должна терять бдительность рядом с этим человеком.
— Пап! Я не мог до тебя дозвониться, твоя грымза сказала, у тебя совещание. Я спустился сюда, позвонил маме, она пообещала меня забрать. Но это было уже сорок минут назад. Я подсел к Свете, она меня накормила. Но я не наелся. Дай денег, а? Я пойду куплю еще что-нибудь, — выпаливает Дима как на духу и выжидающе смотрит на отца.
Паша немного медлит, потом вынимает из кармана пару купюр и протягивает сыну. Тот быстро вскакивает со стула рядом со мной, убегает в сторону холодильников с едой. Я же, как дурочка, продолжаю сидеть не двигаясь. На моей вилке болтается кусок капусты, брезгливо кидаю его в тарелку и никуда не глядя решаю пояснить:
— Я не знала, что это ваш ребенок. Он был голодный, мы перекусили. Ничего такого. Я вас не преследую. Вы не подумайте.
— В этом я не сомневаюсь. Ты бы скорее сбежала от меня подальше? — усмехается Павел.
Неопределенно передергиваю плечами. Возможно, и сбежала. Даже десять раз подумала бы, соглашаться ли на работу у Артема, зная, что мне придется постоянно пересекаться с бывшим боссом. Сложно оставаться невозмутимой, когда внутри от присутствия рядом одного человека все сжиматься начинает. Вот и сейчас: аппетит пропал, ладони вспотели, сердце подскочило куда-то в район горла. Оставаться невозмутимой становится все сложнее. Главное, я почти уверена, Паша замечает изменение моего состояния рядом с ним. Господи, пусть только он не решит, что я все еще его люблю. Униженной еще раз быть не хочется. Буду одна вариться в котле со своими чувствами, не могут же они жить во мне вечно. У всего есть начало и конец.
Паша опускается за стул напротив, слегка ослабляет галстук, тяжело вздыхает. Выглядит он усталым.
— Спасибо, Свет. Он тебе не хамил? Мать с ним не справляется, Катерину грымзой называет и никак иначе. Вот что с ним делать? — как-то устало спрашивает Павел, растирая руками лицо.
