— Ну, в чрезвычайных ситуациях и мне доводится лгать. Янси, милая Янси, я никогда не забуду тот вечер, твои робкие и горячие ласки. Ты так завела меня, что, когда я осмелился поцеловать тебя на прощание, мое самообладание держалось на волоске. Наутро, трезво все обдумав, я решил держать дистанцию.
Это было так чудесно, так невероятно, но, доверившись его честности, которую она распознала в нем, Янси с радостью верила каждому его слову.
— Ты был обескуражен, когда меня прислали на замену, чтобы везти тебя в Манчестер? — подколола она.
— Признаюсь, был очень рад вновь увидеться с тобой, — ответил он. — Но той ночью мне так захотелось поцеловать тебя, почувствовать в своих объятиях, что, во избежание соблазна, мне пришлось держаться отчужденно.
— Ты и в ванной держался отчужденно, — поддразнила его Янси, все больше доверяя его признанию в любви.
— Несносная женщина. Я совсем лишился из-за тебя самообладания.
— Но ты сказал «так не годится», — напомнила она.
— Я бы и сейчас так сказал. Но ты была не уверена в себе, как же я мог быть таким нахалом?
— Рискуя показаться развязной девчонкой, признаюсь, что я бы не пожалела, — пробормотала она и в награду получила крепкий поцелуй.
— Ты и вправду любишь меня, — проговорил он почти в изумлении, когда они наконец ослабили объятия.
— Но почему ты думаешь, что тебя нельзя любить? — мягко спросила она.
— Не думаю, я знаю себе цену. Когда мы вернулись из Манчестера, я пытался разумно разобраться в своих чувствах. Я-то влюбился в тебя всей душой. Но чем больше я думал об этом, тем ясней становилось, что ты, такая гордая, независимая и… эксцентричная, не полюбишь меня. Мы — разные. Я слишком мрачен. И я решил вычеркнуть тебя из своей жизни. Я припомнил все, что знал о тебе. Да, пару раз мы были совсем близки друг другу, а потом я снова терзался сомнениями, боясь, что ты, особенно после вечера с Джулией… Любимая, ты ревновала?
— Нисколько. — Ложь была настолько явной, что ее и ложью трудно было назвать. — Я пошла и поиграла со знакомыми парнями.
— Я бы тоже с большей охотой провел время на кухне, чем на концерте.
— Ты знал, где я?
— Я выходил проверить и встретил одну из горничных, она мне сказала, где ты. Потом мы подвезли Джулию… Дальше ничего не помню, а когда очнулся — страшно испугался за тебя.
— А потом явилась я, — улыбнулась она.
— А я так обрадовался, что и думать забыл о пустых обещаниях выбросить тебя из своей жизни и попросил выйти за меня замуж.
Янси просияла в улыбке.
— Вот что бывает, когда тебя застают врасплох.
Томсон улыбнулся ей в знак любви.
— Беда только в том, как устоять перед шприцем с каким-то снотворным. Мне удалось спросить, но я заснул, не дождавшись ответа.
Он снова просит ее выйти за него? Янси показалось, что так и есть, но теперь она знала, что и он любит ее. Но эта столь несвойственная ей робость, которая, видно, приходит с любовью, снова напомнила о себе, и ее охватили смущение и неуверенность.
Томсон выжидательно смотрел на Янси, а поскольку та не ответила, продолжил:
— Когда ты не пришла больше, я подумал, что это и есть твой ответ. Неужели ты веришь, что я помолвлен?
Янси глубоко вздохнула и повторила сказанную им фразу:
— Хотя, должна признаться, я далеко не все знаю о тебе, берусь утверждать… — Она остановилась, чтобы продолжить своими словами: — …что твоя честность не вызывает сомнений. И хотя я не сразу разобралась — когда любишь, чертовски трудно разобраться, — у меня просто не укладывалось в голове, что ты допустил бы то, что было между нами, будь у тебя серьезные отношения с кем-то другим.
— Любимая, — еле слышно произнес Томсон. — Стоит ли удивляться, что я люблю тебя до самозабвения?
На лице Янси появилась мечтательная улыбка — все было так невероятно!
— Ты не ответила мне. — Томсон слегка потряс ее.
У нее вырвался вздох.
— Томсон, — прошептала она, с любовью глядя на него, — если ты сможешь вынести мою маму, то я постараюсь смириться с твоей.
— Принимаю это за согласие! — уверенно заявил он.
Она была так переполнена чувствами, что не могла говорить, но все же выдавила из себя:
— Буду только рада этому.
А Томсон, услышав ее прерывистую речь, приглушенно и радостно рассмеялся и привлек к себе, прижавшись к ней губами.
— Скучать не придется, — уверенно пробормотал он.
Спустя месяц Ральф Проктор вел свою падчерицу по проходу церкви. За ними, разодетые в шелк и кружева, шли кузины Янси: черноволосая Фения и рыжеволосая Астра.
Янси шла к мужчине, за которого собиралась замуж, все мысли ее были только о нем.
Высокий, темноволосый, в элегантном костюме, он повернулся к ней, когда она оказалась рядом, и у нее чуть не замерло сердце — так хорош он был! У него, похоже, тоже занялось дыхание, когда он увидел ее в изысканном свадебном платье. Лицо невесты прикрывала фата, но он без труда мог рассмотреть его.
Он поймал ее руку и, словно позабыв обо всем на свете, прижал к губам и поцеловал.
— Никогда время не тянулось так долго, как в этом месяце, — тихо произнес он.
— Мне тоже так показалось, — прошептала она. И они ласково улыбнулись друг другу, а потом Астра с Фенией взяли ее букет, вперед выступил викарий и пожелал радости, любви и согласии Янси Докинс и Томсону Уэйкфилду.
После церемонии они позировали для снимков перед фотографами.
— Благодарю, что вышла за меня, Янси Уэйкфилд, — ласково пробормотал Томсон, обхватив ее за талию.
— А я тебя, мистер Уэйкфилд, сэр, — мягко отозвалась она.
Они рассмеялись. Никогда прежде они не знали такого душевного согласия — и были так безмерно счастливы.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
