— Лин, — раздался сзади голос брата.
— Оставь меня, Паоло!
— Я хотел как лучше для тебя и для Викки.
Линда резко повернулась.
— Откуда ты знаешь, что для меня лучше? — спросила она, не в силах сдержать слезы. — Разве ты сам настолько безупречен, что можешь судить других?
— Я только…
— Мне пора домой. И после того как ты отвезешь нас, прошу тебя ночевать у Юджина. Не хочу видеть тебя и разговаривать… сейчас. — Она повернулась к окну и уставилась на дверь Хадсона.
Не прошло и получаса с тех пор, как она вернулась домой, когда раздался звонок. Звонила мать. Со вздохом Линда сжала трубку, опасаясь, что дрожь в голосе выдаст ее.
— Привет, мама, у меня все в порядке, — солгала она, но ей не удалось обмануть мать. Разумеется, Паоло позвонил в Кливленд и рассказал о случившемся.
— Мне бы хотелось, чтобы Паоло привез тебя сюда. Я так давно не видела и тебя, и Викки. Поскольку ты пока не работаешь, сейчас самое подходящее время. — Линда вздохнула. Похоже, вся семья ополчилась против нее. С этим нажимом было трудно бороться. — Если у тебя проблемы с деньгами, я с удовольствием заплачу за билет, — продолжала мать.
— Спасибо, мама. У меня миллион дел, я так занята. — Незаконченные дела? Самым важным был Хадсон. Ей нужно поговорить с ним, сказать ему… Что? Прощай? Его лицо, каким оно было, когда он уходил от Хилари, все еще стояло у нее перед глазами. Она чувствовала себя опустошенной и понимала, что бегство от себя самой вряд ли поможет. — Не знаю, как я со всем этим справлюсь, — сказала она, надеясь, что мать не будет больше настаивать.
— Что ж, позвони, если передумаешь.
— Хорошо, мама. До свидания.
Линда положила трубку и провела рукой по волосам. Она уставилась на телефон, пытаясь обдумать, что собирается сказать Рею: извини, мой брат такой упрямый… извини, у меня такая сложная жизнь… я бы хотела, чтобы все было по-другому… я скучаю по тебе. Она действительно скучала. Рей ворвался в ее жизнь в новогоднюю ночь, и все переменилось. А теперь он, кажется, ушел из ее жизни, и что ей делать, как справиться с бушевавшими в душе мучительными чувствами, она не знала.
Хадсон бросил в фургон вторую сумку и захлопнул дверцу. Пора ехать. Ему трудно было признать, но Линда права. И Юджин прав. И даже неподражаемый Паоло. Все они правы: ему суждено оставаться холостяком.
Последние дни его не оставляла мысль, что от новогоднего приключения может появиться ребенок. И эта мысль поколебала устоявшуюся привычку к независимой жизни. Рядом с Линдой и Викки ему хотелось того, о чем он прежде не разрешал себе задумываться. Но хотеть не значит получить.
Выражение лица Паоло говорило об этом весьма недвусмысленно. И всего лишь потому, что он, Рей Хадсон, одевается и поступает не так, как другие. А Линда не сказала ни слова. Совсем как Моника! Но Моника была испуганным ребенком, еще не вышедшим из-под влияния родителей. А Линда — взрослая женщина, она знала, чего можно ждать от ее семейства, и все же позволила ему уйти.
Что ж, Рей знал, каково быть изгоем. Он научился скрывать от отца свои подлинные чувства под непроницаемой маской, а потом воспользовался этим приемом, столкнувшись с семьей Моники. И никто не потрудился докопаться до истины. Сколько раз можно получать от судьбы по носу?
Ему нужно уехать отсюда, подальше от Линды, забыть ее вкус, ее запах. И сделать это как можно скорее, пока он не натворил глупостей — например, не избил ее драгоценного братца.
Рей подошел к дому, захлопнул дверь и запер. Вместо того чтобы оставить записку, он пересек двор и постучал к Тимоти.
Линда не меньше пяти минут держала телефонную трубку, но никто не отвечал. Где Рей? Был ли он дома и просто не обращал внимания на звонки или, может, мчался сейчас на своем мотоцикле? Прихрамывая, она подошла к окну и отодвинула штору. Пусть лучше он откажется от нее, только бы не сидел за рулем в эту холодную ночь, снова один.
Зазвонил телефон. Она сорвалась с места и, схватив трубку, бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого. Если это снова Паоло со своими извинениями, то у нее есть более важные занятия, чем выслушивать их.
— Хелло?
— Что вы сделали с Хадсоном?
В голосе Тимоти звучали недоумение и явная неприязнь. Линда медленно опустилась на стул.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что он уехал. И не похоже, что когда-нибудь вернется. Что вы с ним сделали?!
Ей не нужно было спрашивать, почему Тимоти винит ее. Наверное, все предвидели, чем все это кончится. Все, кроме Хадсона.
— Он совершенно не заслуживал того, что случилось, — призналась Линда, борясь со спазмами в горле. — Что он сказал?
— Ничего! В том-то и дело. Что собирается путешествовать и, возможно, не вернется. — Тимоти помолчал, потом добавил: — Видели бы вы его лицо…
Линда заморгала, и горячие слезы потекли по щекам.
— Я пыталась дозвониться ему.
— Вы что, не поняли? Он оставил мне ключи от квартиры и от мотоцикла и сказал, что, если решит не возвращаться, я должен все это продать.
Линда всхлипнула и вытерла щеку ладонью. Даже сломанная нога не причиняла ей такой боли. Рей уехал, и все по ее вине.
— Мне так жаль…
— Ну вот, мы прибыли в прекрасный Кливленд, — сказал Паоло, трогая машину от аэропорта.
Прекрасный Кливленд… Линда посмотрела в окно на сугробы вдоль дороги и покачала головой.
— Не знаю, как я смогу передвигаться по снегу в гипсе. Если сломаю здесь вторую ногу, тебе придется содержать меня всю жизнь.
Пока жена Паоло расспрашивала Викки о полете, Линда грустила на заднем сиденье. Возвращение домой всегда навевало воспоминания о Фрэнке, о жизни, которая когда-то казалась важной. Кроме того, в Кливленде придется противостоять семье, всей семье, а не только Паоло. С тех пор как она уехала из родного города, ее жизнь всегда была под пристальным вниманием. Теперь ей предстояло убедить всех, что у нее все в порядке.
На самом деле это было далеко не так. Хадсон уехал. Линде было безразлично, оставаться ли в Монтгомери или ехать в Кливленд. С их последней встречи минуло пять дней, а ей казалось, что прошла вечность.
Прежде чем уехать, она несколько раз справлялась о Рее у Хилари и Тимоти, но о нем ничего не было слышно. Внушить себе, что они не подходят друг другу, это одно, но жить без Рея — совсем другое. Ее печаль подозрительно походила на горе. Горюя по Фрэнку, Линда хорошо узнала, что это такое.
Но она ведь не влюбилась в Хадсона, это было просто физическое влечение, убеждала она себя. Линда прикрыла глаза, и воспоминания снова унесли ее к тому, как он сокрушил ее защиту… к низкому голосу, шепчущему ее имя… к внезапному жару, вспыхивавшему от одного только прикосновения, одного поцелуя. Потом перед ее мысленным взором возник Рей с Викки на руках, после того как девочка чуть не разбилась на новом велосипеде…
