Она почувствовала слабость и тяжело опустилась на стул. Но тут же вскочила и бросилась к Мэгги:
— Мэгги, Мэгги. Они нашли ее! По крайней мере, кого-то, кто соответствует ее описанию. Но ведь не может же быть двух Лорн.
— А… Слава тебе господи! — Старая служанка перекрестилась и затем с шумом втянула ртом воздух. — Я сделаю сейчас чай.
Дженни начала ходить по комнате из угла в угол, приговаривая:
— Так, он звонил, наверное, час назад. Сейчас он, должно быть, далеко от города. Если б он только позвонил! Но, как бы то ни было, она жива и здорова.
— А вот и он. — Густой голос Мэгги почти перекрыл телефонный звонок.
— Алло? О, Пол. Пол, слушай! Они нашли ее. Она в полицейском участке в Ньюкасле… Пол, ты слышишь? Где ты?
— Мы в Лоу-Фел. Мы с Джоном прямо сейчас отправимся туда. Спасибо, Джинни. Огромное тебе спасибо!
Раздался щелчок, и она повесила трубку. Затем задумчивым взглядом окинула лестницу и холл.
— Это был он сам?
— Да, Мэгги, он едет туда прямо сейчас.
— Возблагодарим Бога и сядем, выпьем по чашечке чая с лимоном. Давайте, мисс Дженни, а то на вас лица нет. Садитесь, садитесь, они не появятся раньше чем через час.
4
Прошло около двух часов, прежде чем они услышали во дворе шум подъезжающей машины. Дженни побежала открывать входную дверь, а Мэгги стала хлопотать у плиты. В такой момент лучше не суетиться и не мешаться.
Дженни увидела, как Лорна и Пол выходят из машины. Затем со стороны улицы появился доктор Прайс. Так же как и Мэгги, Дженни решила действовать спокойно и не поднимать шума. Она ждала. Наконец до нее долетел несколько грубоватый голос Пола:
— Прекрати, в конце концов, это, Лорна, и пойдем домой.
— Ну же, Лорна, будь хорошей девочкой, — попытался убедить ее доктор Прайс.
— Я… я не хочу. Я не пойду.
— Лорна! — закричал Пол.
— Я пойду к тете Дженни.
— Тетя Джинни здесь. Посмотри — вон она. — Отец резко развернул девочку за плечи и показал ей рукой на проем двери, залитый светом. — Идем, идем домой немедленно.
Лорна не двинулась с места и продолжала стоять, прижавшись спиной к машине.
— Я хочу пойти к тебе, тетя Дженни.
— Хорошо, я не возражаю, только давай сначала зайдем в дом, а то мы тут все окоченеем.
— Ладно, я зайду. Но только на минуту. — Голос Лорны звучал холодно, отчужденно. Казалось, она вдруг сразу повзрослела на несколько лет.
Девочка вошла в кухню. Мэгги поднялась ей навстречу и сказала:
— Присядь на минутку, дорогая, и выпей чашечку горячего шоколада. Я приготовила его так, как тебе нравится.
Мэгги говорила и вела себя так, словно ничего особенного не произошло, но Лорна вдруг закричала высоким, срывающимся голосом:
— Я не хочу никакого шоколада, Мэгги. Я вообще ничего не хочу. Не хочу!
— Джинни, — устало сказал Пол, — проводи, пожалуйста, доктора в гостиную и налей ему чего-нибудь выпить. — И, бросив взгляд на своего друга, добавил: — Я сейчас.
Когда доктор Прайс и Дженни вышли с кухни, Пол взял Лорну за руку и проговорил:
— Пойдем со мной.
Они направились в его рабочий кабинет. Лорна шла не торопясь, в любой момент она была готова выдернуть свою руку и убежать. Оказавшись в комнате, девочка села в кресло. Она ждала объяснений.
Наклонившись над взлохмаченной черной головой, Пол мягко сказал:
— Лорна, посмотри на меня.
Вместо ответа, она слегка отшатнулась от него.
— Не стоит избегать разговора, Лорна. Нам все равно придется прояснить этот вопрос до конца.
Доктор вдруг сам испугался, когда девочка резко повернулась к нему и, глядя ему в лицо, спросила:
— Разве как-то можно прояснить этот вопрос, па?.. Послушай, я хотела назвать тебя «папа», но у меня не получилось. Ведь ты не мой отец. Ты мне даже не родственник.
— Ты ошибаешься. — Он присел перед ней на корточки и прижал к груди ее руку. Его голос вдруг стал странно хриплым. — Я твой отец. Самый что ни на есть настоящий. Я твой отец. Это слово имеет только одно значение. Я люблю тебя, Лорна. Я люблю тебя.
— Когда ты узнал, что я не твоя дочь, разве ты мог чувствовать ко мне любовь?
Блестящие темные глаза Лорны пристально смотрели в лицо Полу, требуя ответа, правды. И он дал ей то, чего она так жаждала.
— Да, ты вправе задать такой вопрос. Сначала у меня было только раздражение, досада, злость. Я не хотел тебя видеть, я в буквальном смысле оттолкнул тебя. Но однажды, когда я плохо обошелся с тобой, ты заплакала, и мы посмотрели друг другу в глаза. Точно так же, как мы делаем это сейчас. В тот момент все и случилось. Я знал, что уже люблю тебя, что ты моя. Но самое главное, мне даже никогда и не хотелось иметь своего собственного ребенка. Мне хватало тебя. И с годами моя любовь к тебе только усиливалась.
— Но ведь ты же не мой отец.
Пол почувствовал, как к горлу подступил ком, у Лорны покатились слезы, задерживаясь на мгновение на длинных черных ресницах. Она заговорила — ее голос дрожал и прерывался. Этот словесный поток, обрушившийся на него, давал ясное представление о том, что сейчас испытывала девочка. Агония, отчаяние, страх, боль. Вынести это было практически невозможно.
— Мой отец — японец. Да? Так? Несколько лет назад одна девочка в школе сказала, что я немного похожа на китаянку или японку. Я ненавижу ее за это. Пусть уж тогда лучше на китаянку. Говорят, все японки грязнули. — В ее голосе снова послышались еле сдерживаемые рыдания. Она резко выдернула из ладоней Пола свою руку.
Он встал перед Лорной на колени и нежно погладил ее руку, затем мягко проговорил:
— Твой отец был лишь наполовину японцем. Это очень талантливая нация, здесь нечего стыдиться… Что? — Он чуть ближе поднес свое ухо к губам девочки.
Она едва слышно шептала:
— На войне… на войне, говорят… они действовали ужасно.
— На войне любая нация становится жестокой. И еще, Лорна, послушай, что я тебе скажу. — Пол взял ее за подбородок и повернул лицо дочери к себе. — Твой отец неплохой человек. Я… я только однажды видел его, но успел оценить, насколько он привлекателен. И ты такая же красивая. Это самое тяжелое для меня. Эта мысль не давала мне покоя. — Когда она положила голову ему на плечо, Пол прижал девочку к себе и продолжил: — Если бы ты была моей дочерью, комбинацией моих генов и генов твоей матери, ты никогда бы не стала такой красавицей, как сейчас.
— О, папочка!
Услышав, как легко она снова назвала его «папочкой», он вздохнул с облегчением. Лорна подняла голову и торопливо проговорила:
— Что же мне теперь делать?
— Делать? — Его брови удивленно поползли вверх.
