День тянулся невыносимо медленно. Доминик бесцельно бродила по дому, гуляла в саду или загорала возле бассейна. День уже клонился к вечеру, и Доминик сидела во внутреннем дворике, когда зазвонил телефон. Она увидела, как Сальвадор в своей обычной неторопливой манере подходит, чтобы взять трубку. Какое ей дело до телефона? Ей все равно никто не позвонит.
Когда Сальвадор с непривычно взволнованным лицом приблизился к ней, Доминик озадаченно спросила:
— В чем дело, Сальвадор?
— Звонят из лаборатории, senhora. Спрашивают вас.
Доминик нахмурилась.
— Меня? — По ее спине пробежал неприятный холодок. — Кто это? Винсент?
— Нет, senhora. Пожалуйста, подойдите к телефону.
Доминик покачала головой.
— Кто бы это ни был, Сальвадор, поговори с ним сам. Потом передашь. Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Это сеньор Ривас, senhora, — настойчиво произнес Сальвадор.
Доминик сразу успокоилась. Фредерик Ривас был ей по душе. Во всяком случае, говоря с ним, она не нервничала. Пройдя вслед за Сальвадором в гостиную, она взяла трубку. Сальвадор уходить не стал, задержавшись у дверей, а Доминик не хотелось просить, чтобы он ушел.
— Алло, — произнесла она в трубку. — Доминик Мэл… Доминик Сантос слушает.
— Здравствуй, Доминик! — ей показалось, что Фредерик вздохнул с облегчением. — Слава Богу, что ты на месте. Дитя мое, у меня ужасные новости. В лаборатории произошел несчастный случай.
Кровь отлила от лица Доминик, а к горлу подкатил комок. Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Несчастный случай? Господи, сеньор Ривас, что случилось? Мой муж пострадал? Он… не…
— Нет, нет, он жив! Но он пострадал, да.
Рука Доминик стиснула горло. Она пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы ее не подхватил подскочивший Сальвадор.
— Говорите, прошу вас, — промолвила она, проглатывая комок. — Что с Винсентом? Где он? Я хочу его видеть.
Внезапно утренняя размолвка показалась Доминик настолько ничтожной, что она даже не смогла вспомнить, из-за чего они поссорились. Ей был нужен только Винсент, и она страдала из-за того, что не знала, насколько серьезно он ранен.
— Пока его видеть нельзя, — мягко сказал Ривас. — Вертолет должен доставить его в Рио-де-Жанейро. В больнице Бела-Виста пока нет оборудования, необходимого в подобных случаях.
— Что же случилось? — в отчаянии выкрикнула Доминик. — Не томите меня, сеньор Ривас, умоляю вас!
— Он обгорел! — сказал Ривас. — В лаборатории произошел взрыв…
— Взрыв! — воскликнула Доминик. — Господи, от чего?
— Это еще предстоит расследовать, — мрачно произнес Фредерик Ривас. — Пока же для нас главное — Винсент. Он был в сознании, когда его переносили в вертолет, и по его настоянию я не позвонил тебе сразу же. Он не хотел, чтобы ты очертя голову кинулась к нему.
Словно холодная рука стиснула сердце Доминик. Даже будучи раненным, Винсент не хотел, чтобы она пришла. Он в ней не нуждался! Ей стало мучительно больно.
— Да, — еле слышно вымолвила она. — Так… что мне делать? — Ее голос предательски задрожал.
Фредерику, казалось, тоже стало не по себе.
— На твоем месте, — неуверенно заговорил он, — я бы дождался вечера, а потом позвонил в больницу. Там все расскажут.
У Доминик закружилась голова.
— Но я хочу его видеть! — воскликнула она. — Я должна его увидеть!
— Мне кажется, он сейчас этого не хочет, — сказал Ривас. — Ожоги, которые он получил… У него обгорело лицо. Я должен тебе сказать, Доминик… Я должен предупредить тебя: он обгорел очень сильно!
Доминик нетерпеливо встряхнула головой.
— Неужели… неужели вы считаете, что это для меня важно? Неужели вы думаете, что для меня важно, как он выглядит? Господи, сеньор Ривас, ведь я люблю его! Я… Я полюбила бы его, даже если бы он выглядел, как… чудовище!
— Ты уверена, Доминик? Винсент был очень красивый мужчина…
Доминик заметила, что он сказал «был». Кровь бросилась ей в голову.
— Конечно, уверена, — твердо сказала она. — Сеньор Ривас, скажите мне, как называется эта больница. Я сама решу, что мне делать.
— Больница Святого Августина, — медленно ответил Ривас. — Не спеши, Доминик. Подумай немного.
— О чем мне думать? — взвилась Доминик.
— Винсент пока не хочет, чтобы ты приходила. Дай ему хотя бы возможность привыкнуть к своему новому облику.
Доминик стиснула зубы.
— Вы требуете от меня невозможного, senhor.
— Правда? — Ривас, казалось, смутился. — Дитя мое, я знаю, что в последнее время у вас с Винсентом были нелады.
— Откуда вы знаете?
— Вчера вечером Винсент приезжал к нам. Мы поужинали вместе. Он показался мне очень расстроенным и озабоченным. Он просидел у нас очень долго — прежде он никогда так не задерживался. Счастливые молодожены так себя не ведут. Мы не слепые, Доминик.
Доминик вздохнула. Вот, значит, где он был вчера! Все ее идиотские подозрения были беспочвенны! И почему она всегда думает о нем самое худшее?
Доминик решительно выбросила эти мысли из головы. Сейчас важно было уже не это.
— Я все-таки поеду, — сказала она. — Я обещаю хорошенько обдумать ваши слова. Но большего обещать сейчас не могу.
— Ну, что ж, и на том спасибо, — одобрительно произнес Ривас. — До свидания, Доминик. Желаю удачи.
Повесив трубку, Доминик кинулась к Сальвадору.
— Как мне найти телефон больницы Святого Августина в Рио?
Сальвадор изучающе посмотрел на нее.
— Senhora, вы слышали, что сказал сеньор Ривас?
— Конечно. А тебе он сказал, как это случилось?
— Кратко, да. И он подчеркнул, что сеньор Сантос настойчиво требовал, чтобы вы не приезжали без его разрешения.
Доминик попятилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Сеньор Ривас должен был сказать вам.
— Да, он сказал. Но… разве с ним можно согласиться? Я хочу сказать… Ведь я обязана увидеть его!
— Почему? Сейчас вы все равно не сможете ему помочь.
— Сальвадор, ты просто невыносим! — воскликнула она. — Хорошо, как мне добраться до Рио без твоей помощи? Я хочу хотя бы узнать, что с ним. Это, надеюсь, не запрещено?
— Вряд ли они уже на месте, senhora. Дайте им немного времени. Пусть его осмотрят врачи. Позвоните попозже, после ужина.
Подумав, Доминик поняла, что должна согласиться.
— Но почему… Почему он не хочет меня видеть?
Сальвадор вздохнул.
— Мне довелось участвовать в гражданской войне, senhora, и я видел, что случилось с солдатом, который неосторожно обращался с взрывчаткой. Его лицо обгорело до неузнаваемости. Прошло много месяцев, прежде чем оно стало хоть отдаленно напоминать человеческое. Этот человек больше никогда не общался ни с одним из тех, кто знал его до несчастного случая. Вы можете это понять?
