class="p1">Говорит с отчаянным придыханием, воет:
— Милана! Она… Она… В больнице! Вы что с девчонкой натворили, ироды проклятые!
***
Разумеется, ни о каких сборах больше не может быть и речи. Бросив все, приходится ехать в больницу. В телефонном разговоре мама многое не прояснила, но хоть адрес смс-кой скинула, и на том спасибо.
— Как думаешь, что могло случиться? — спрашиваю, разглядывая, как за окном мелькают огни вечернего города.
— Понятия не имею.
Кирилл хмурится, сосредоточенно глядя на дорогу.
— Первый день вместе, и эти уже какие-то сложности нарисовались, — вздыхаю.
Осмеливаюсь опустить ладонь на его плечо, погладив. Он перехватывает мою ладонь правой рукой, целует.
— Справимся. Без испытаний никак. Ты же понимаешь?
— Да. Вот только мама… — ежусь. — Опять за старое.
— Отселить бы ее куда подальше. У нее, случайно, нет желания отправиться покорять, например, какое-нибудь фермерское или крестьянское хозяйство? Свежий воздух, физический труд пойдут ей на пользу…
Не могу представить маму колхозницей, гоняющей несушек или доящей корову… Интересно, справилась бы она хотя бы с огородными грядками?
Глупые мысли, но смешные, заставляют меня улыбнуться и на сердце немного легчает.
***
Мама ждет в коридоре травмпункта. Здесь очередь из покалечившихся.
— Где Милана?
— У травматолога, — мама промокает глаза платочком. — Приехала, — поджимает губы недовольно. — А что так, совесть проснулась? О доченьке вспомнила? Не только о хахале.
— Так. Мне это надоело, — резко говорит Кирилл.
Отпустив мою руку, он хватает маму под локоть и сердито тащит прочь из коридора травмпункта.
— Отпусти! — пытается возразить.
В ответ он на нее так громко и довольно внушительно цыкает, взглянув грозно, мама будто мельчает и закрывает свой рот. Я спешу за ними…
— Если хотя бы еще одно слово вылетит из этого рта, клянусь, сделаю так, что вы больше вообще рот распахнуть не сможете!
Мама ищет меня взглядом, будто просит приструнить Кирилла. Но я качаю головой:
— Нет, мама. Кир прав. Довольно. Я вообще не понимаю, почему ты меня так ненавидишь?! Что за отношение такое?
— Не хотела я тебя рожать, — вдруг выдает мама. — Отец твой загулял почти перед самой свадьбой. Пьяным сказал, мол, подурнела и располнела сильно. А ведь правда, подурнела, вся пятнистая стала, как жираф какой-то! Мне гадалка давно сказала, отберет у тебя ребенок много здоровья, мужчины лишишься, так и произошло. Рожала я долго, мучилась, вся порвалась, пока тебя родила! И папаша нарисовался, нагулялся… Козел винторогий.
— Так вы же поженились!
— Поженились, конечно. Я, что, одна должна дитё растить? Одни болячки до трех лет да истерики, ох.. Натерпелась я с тобой, завяла… За три года, пока в сад не пошла, ты из меня столько сил и соков выпила, что меня потом подружки не узнавали при встрече, одна даже тетей Машей назвала.
— Какие глупости! Боже… Мама… Вот это претензии! Тьфу… Зачем ты вообще мне это сказала?
— Вот потому я и не хотела, чтобы ты рано рожала и связывала судьбу с таким же дуралеем безответственным, как твой папаша.
— Ты его под каблук и загнала. Со временем. Но насчет Кирилла ты ошиблась… Вот, оказывается, почему ты к папе так относишься, гнобишь его за измену в далеком прошлом! И меня ни капельки не любишь. Зато Милану полюбила.
Теперь я поняла, почему у мамы детей от папы больше не было. Не любила она его, буквально, не любила. Не смогла простить за измену, замуж вышла, потому что надо, потому что не хотелось ей без мужа одной ребенка растить.
Мама вышла замуж, и прожила целую жизнь, не любя семью… Только на Милане ее сердце откликнулось…
Вот она и забаловала внучку!
Глава 30
Она
— Мне ясно одно. Держитесь подальше от Вики и Миланы, Мария. Мой вам совет. Ради вашего же блага. Не смейте больше отравлять жизнь своей семье… Займитесь… чем угодно! Хоть рассадой на подоконнике, мини-огородом или домашними животными. Но если я увижу, что вы снова вмешиваетесь в нашу жизнь, мои действия будут очень решительными! — с угрозой в голосе произнес Кирилл.
— Мама? А вы что здесь делаете? — звучит позади нас удивленный голос Миланы.
Она стоит на крыльце травмпункта, левая рука в лубке на перевязке.
— Что случилось?
Голос Миланы звучит немного странно, она растягивает гласные, говорит иначе, чем всегда.
Подойдя к дочери, я улавливаю сильный душок алкоголя.
— Ба, это ты позвонила? — недовольно спрашивает Милана. — Зачем, блин? Я же тебя попросила меня забрать. Не смотрите так, я просто упала!
О боже.
Из-за этого мама сорвалась на меня бешеным криком?
Милана перепила, навернулась, наверное, с крыльца…
— Марш домой! Живо. И рот закрыла! Ни слова! Поняла? — командую ей.
— Или что? Опять ударишь?
— Или я за тебя возьмусь! — вмешивает Кирилл. — Ты же хотела внимания от папули? Папуля может устроить тебя в закрытое заведение со строгими порядками. Пожалуй, так и сделаю, — хищно улыбается Кирилл.
Милана моргает, трезвея.
— Ты еще не поняла, глупая? С ним шутки плохи. Так что живо в машину.
***
Мы привезли Милану к Сашке, куда же еще.
Он открывает дверь и тоже сильно удивлен нашему приезду.
Впервые вижу его вживую за все эти дни. Он избит сильно, очень сильно. При виде Миланы Сашка сразу понимает, в чем дело, и удивляется:
— Мил, ты че? Бухая, что ли? Ты ж беременная!
Милана, гордо задрав нос, продефилировала мимо Сашки, застывшего от удивления.
— Не беременная, как выяснилась. Милана соврала, чтобы ты поскорее от меня ушел, — объясняю устало. — Значит так, разбирайся со своей невестой.
— Соврала?! Та-а-ак! Милана! Как это понимать?! Нет, ты куда пошла? Я с кем разговариваю? Я с тобой разговариваю…
Милана захлопывает дверь своей комнаты перед носом Сашки, едва не ударив его по лицу.
Сашка остается стоять в коридоре, растерянный.
— Как так? Не понимаю…
Кирилл входит в квартиру, не разувшись, красноречиво смотрит на провода, закрепленные Сашкой прямо
