— Да… нет… Не знаю.
— Я не шучу.
Ева не была уверена в этом. Она тоже не отрывала от него глаз, полных желания и подозрения одновременно.
— Скажи «да». — Он не приложил ни капли усилий, чтобы хоть как-то приукрасить свой приказ. — Мне нужно… — он усмехнулся своим словам, — нам нужно поговорить.
Вспомнив о присутствии Лотти, Ева прикусила язык, чтобы не выпалить возражение. Она бросила беглый взгляд в направлении Лотти. Женщине явно было неприятно, что разговор обходил ее стороной. Но, возможно, ее желание вернуть Дрю было настолько сильно, что она молча проглотила эту обиду.
— Я приду около двух.
«А на самом деле не приду», — подумала Ева. Он как будто читал ее мысли, потому что на его губах заиграла мрачная улыбка.
— Буду ждать, — мягким голосом сказал он.
— Но Дрю, дорогой, ты же обещал отвезти меня в город. — Рука с ярко накрашенными ногтями гладила его по рукаву.
— Тогда давай в три, Ева. — Он повернулся и ушел. Лотти следовала за ним по пятам, как щенок.
«Он, наверное, ждет благодарности за то, что выделяет мне время из своего напряженного графика? — думала она, глядя им вслед. — Ну ладно, я приду, — мрачно решила она. — Чтобы прояснить некоторые детали наших отношений». Возможно, он был бы счастлив стать «вторым» мужчиной, но она не собиралась становиться «второй» женщиной ни для кого и даже для Дрю.
— Первый шаг… — Дрю так часто повторял этот совет, что, как актер, каждый раз произносил его с новой интонацией, — это признаться, что ты нуждаешься в помощи.
Он слегка нахмурился, услышав где-то вдалеке вой пожарной сирены. Его вдруг охватило смутное чувство беспокойства.
— Так сказал Руфас, — отозвалась Лотти. — Хотя он, в отличие от тебя, ничего не понимает.
Дрю не отреагировал на ее сладкую улыбку. Он не хотел давать Лотти повод думать, что все вернется на круги своя. Уже знакомое Дрю раздражение исказило ее прекрасное лицо.
Ее заботливые родители предупредили его, что сейчас Лотти очень ранима. Но это не мешало ей выжимать из сложившейся ситуации все, что можно. Странно, что он раньше не замечал, как искусно она умеет манипулировать людьми. Наверное, любовь ослепила его.
Возможно, это несчастье и заставило Еву выбрать именно его в качестве своего первого мужчины. Дрю стиснул зубы. Все время одно и то же. Каждый жест, который он делал, каждая мысль, которую он формулировал, возвращали его к одному и тому же месту, к одному и тому же человеку — к Еве! Можно было подумать, что, подобно своей тезке, она была единственной женщиной на земле. «Для тебя она и есть единственная», — подумал он.
— Ты говоришь так, словно Руфас чертовски беспокоится о тебе.
Дрю не мог не сочувствовать ее мужу, которого он, впрочем, никогда не видел. Мир звезд, в котором жил этот продюсер, способствовал ненадежному положению Лотти. Ее повышенный аппетит и почти патологическая уверенность в том, что ее муж флиртует с каждой молодой красивой женщиной, которая попадается у него на пути, — его работа над мыльными операми предполагала, что недостатка в такого рода женщинах нет, — должны были иметь какую-то связь. Он не знал, что пришло первым — повышенный аппетит или проблемы в браке, — но был бы счастлив, если бы Лотти поговорила с человеком, способным все оценить и помочь.
— Он женился, когда у тебя был двенадцатый размер. Какого черта ему захотелось, чтобы твой размер был шестым? — Теперь он знал, что говорил впустую.
Когда ее родители, оказавшись в тупике, позвонили ему и попросили помочь, он не понимал, насколько серьезна была проблема. Сейчас было очевидно, что чем больше он пытается помочь, тем более зависимой от него она становится.
Лотти рассмеялась.
— Такого размера не существует.
Дрю открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент новая, более мощная волна странного беспокойства ударила по нему. Он чувствовал, что случилось что-то ужасное. Дрю резко свернул с дороги на обочину, затормозив так, что раздался отвратительный скрежет тормозов.
— Что-то не так? — удивленно спросила Лотти.
— Я не знаю, но что-то случилось.
— О чем ты говоришь? — сердито отозвалась она. Дрю и сам хотел бы это узнать.
— Я должен кое-что сделать. Я высажу тебя здесь. Вызови такси.
— Ты хочешь высадить меня? — не веря своим ушам, пронзительно воскликнула она. — Прямо здесь? — У нее был такой вид, словно ее бросали на необитаемом острове, а не в прекрасном зеленом уголке городского предместья.
— Да, здесь.
— Ну ладно! — Вылезая из машины, она постаралась и каждым движением, и звуком голоса, и злобно сжатыми губами выразить свое недовольство. Дрю молча созерцал эту сцену, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю.
Только на полпути к Акация-авеню он понял, что направляется именно туда. Почему-то он не удивился, увидев перед домом номер шесть пожарную машину и карету «Скорой помощи». Когда Дрю резко свернул на подъездную аллею соседнего дома, ужас окутал его страшной ледяной пеленой. Он выскочил из машины, даже не заглушив двигатель.
Сначала он отреагировал на шум, а потом уже на запах. Повсюду царил беспорядок. Едкий дым наполнял воздух. Дорожка под его ногами была залита водой. Пожарные шланги были направлены на длинные языки пламени, все еще вырывавшиеся из дома. Но было очевидно, что, несмотря на все их усилия, старое здание не удастся спасти. Дрю окончательно перестал соображать, когда увидел разбитые окна верхнего этажа.
Почти все пожарные были заняты. Остальные же не хотели подпускать Дрю ближе, но он упорно продвигался вперед.
— Это было очень глупо — очень, очень глупо. — Пожарник, засунув шлем под мышку, вытирал с лица пот и при этом отчитывал стройную девушку, сидящую на нижней ступеньке машины «Скорой помощи».
Она вытянула одну руку, и врач засунул ее во что-то большое, напоминающее полиэтиленовый пакет. Ее вторая рука была уже обработана. Над ее коленом возвышалась какая-то металлическая коробка.
— Мне правда очень жаль, но фотографии — это все, что у нас осталось от родителей, — просто объяснила она.
— Ну хорошо. — Одного взгляда на это закопченное, но прекрасное лицо было достаточно, чтобы заглушить его праведный гнев. — Но больше никогда не входите в горящий дом.
— Я больше никогда этого не сделаю, — подтвердила она и затряслась в приступе кашля.
— Ну вот, все. Остальное — в больнице, — сказал врач, закрепляя лейкопластырь на ее запястье. — Не снимайте это, — добавил он, надевая на девушку кислородную маску.
Она попыталась увернуться от маски и подняла руку в знак возражения.
