— Деймон!
Он притянул ее к себе, поддерживая на воде.
— Все, поймал. Расслабься.
— Как я могу расслабиться в такой позе? — Она оказалась прижатой к его широкой груди, их ноги переплелись.
— Вчера у тебя это неплохо получилось, — шепнул он ей на ухо, которое потом поцеловал, легонько потеребив языком розовую мочку. По спине у Кейт пробежали мурашки.
— Деймон! Прекрати! На нас смотрят!
— Ну и что? — Он снова поцеловал ее, на этот раз проведя губами по щеке.
Она уцепилась за его плечи и попыталась оттолкнуть его, но он еще крепче сжал ее в объятиях. Накатившая волна подняла их на своем гребне, еще ближе подталкивая друг к другу, и Кейт ясно ощутила, как сильно он ее хочет. Она закрыла глаза и вспомнила прошлую ночь.
— Что они говорили, Кейт?
— К-кто? — Она потрясла головой, пытаясь отогнать воспоминание, что было совсем не просто. — А-а-а, ты имеешь в виду твоих сестер? Они в восторге. Они думают, что ты в меня влюблен. — Она выдавила из себя смешок. — По уши. В этом ты сумел их убедить.
— Правда? — Голос Деймона зазвенел от напряжения.
— Да. — Она отстранилась от него и с облегчением поняла, что он больше ее не держит.
— А тебе это не нравится?
Она сделала попытку пожать плечами.
— Ну, мы же именно этого и добивались. И... год только начался, поэтому им надо подбрасывать пищу для размышлений.
— Полагаю, ты права, — помолчав, тихо согласился Деймон. Теперь он держался на воде рядом с ней, но не касался ее. Кейт была этому рада, так ей было легче управлять своими чувствами.
— Ну, тогда все в порядке, — сказала она беспечно. — Хотя бы на некоторое время.
— Конечно. — Он сделал паузу. — А что потом, Кейт?
— Потом?
— После Дня Благодарения? Когда мы вернемся домой? Как мы будем подбрасывать им пищу для размышлений?
Она улыбнулась самой беззаботной улыбкой, на какую была способна.
— Нечего вперед загадывать. Сориентируемся по обстановке, правда?
Она позволила себе встретиться с ним глазами не более чем на несколько секунд, опасаясь, как бы он не заметил, что затронутый вопрос слишком ее волнует. Деймон, однако, ничего не заметил, только криво усмехнулся и поспешил согласиться с ней:
— Правда.
А чего, черт возьми, ты от нее ожидал? Признаний в вечной любви? С тебя станется, Алексакис.
Деймон спорил сам с собой всю дорогу до пляжа, по которой несся так, будто за ним гналась свора гончих. «Пойду поразмышляю», — сказал он матери. «Надо размяться», — сказал он Стефаносу. А говоря по правде, ему необходимо было найти выход из той неразберихи, в которую он превратил свою жизнь.
Возможно, думал он, увязая в плотном песке, нам не надо было оставаться здесь еще на неделю. И зачем только он настоял на этом? Один Бог знает.
Если откровенно, он и сам знал зачем — затем, что не хотел возвращаться. Тот день в Радужной бухте сделал его счастливым.
О таком он мог только мечтать. Наверное, в юности он наслушался разговоров сестер о том, что секс — нечто большее, чем просто физическое удовлетворение, которое можно получить, отыграв изнуряющий теннисный матч или наскоро овладев одной из случайных подружек. Это отпечаталось у него в мозгу, но в жизни подтверждения не нашло.
Он не верил, что такое существует на самом деле, до тех пор, пока не встретил Кейт.
Поначалу он считал, что ему повезло. Шанс, который выпадает один на миллион. Но теперь он сильно сомневался в своем везении...
«Везение» не то слово.
Кейт ему нравилась.
Ему нравилось с ней разговаривать; она была остроумна и начитанна. Она слушала его, предлагала свою точку зрения и не боялась не согласиться с ним, если считала, что он не прав.
— Разве ты не знаешь, что спорить с мужем не полагается? — поддразнил ее Деймон вчера вечером после семейного ужина, когда они поспорили по поводу одной книги, которую оба читали.
— А ты разве не догадался, что тебе нравится, когда я так делаю? — парировала она. И оба замолчали, покраснев, когда осознали, что ее слова — чистая правда.
— А теперь бегите побыстрее в коттедж и докажите друг другу, что так оно и есть, — протянула Пандора. Сестры захихикали, близнецы сконфузились, а Стефанос внимательно поглядел на Деймона и Кейт.
Вязальные спицы Елены победно зазвенели, когда она улыбнулась сыну и невестке.
— Ну, что я вам говорила?
Деймон замедлил бег, пытаясь выбросить это воспоминание из головы.
Почему? Почему это его беспокоило?
Разве не этого он хотел — заставить свою мать думать, что он без памяти влюблен? Убедить ее и самого себя, что он в состоянии сам выбрать себе невесту, когда понадобится?
Черт возьми, им с Кейт давно уже ясно, что любовниками они стали вовсе не ради его матери!
Господи, как же он запутался!
Он упал на песок, сердце гулко ухало у него в груди, в ушах звенело, в венах пульсировала кровь. Деймон вспомнил, что в последний раз его сердце билось так же часто, в ушах так же звенело, а в венах так же пульсировала кровь, когда он занимался любовью с Кейт.
— Где ты был?
— Гулял.
— Просто гулял?
— И думал.
— О... нас с тобой?
— О чем же еще?
Она сидела в кровати, кружевная ночная рубашка почти не закрывала груди, влажные темные волосы причудливо обрамляли нежное лицо. Она выглядела спокойной, хладнокровной и совершенно очаровательной.
Деймон застонал.
— Что случилось?
Он искоса взглянул на нее.
— Растянул мышцу. — Он снял шорты, бросил их на пол и пошел в ванную.
Он закрыл за собой дверь и открыл холодную воду. Мгновение он стоял на белом мраморном полу и, глубоко дыша, старался побороть желание. Ему необходимо научиться держать себя в руках, если он хочет контролировать свои чувства к ней. Он должен проходить мимо Кейт без волнения, смотреть на нее и видеть не женщину, которой он жаждет обладать, а делового компаньона.
Дверь открылась.
Он обернулся.
— Что тебе нужно?
Тон его голоса был довольно резок. Кейт смутилась и ответила с неловкой улыбкой:
— Я подумала, что смогу помочь.
Она подошла, заткнула отверстие в ванне пробкой и попробовала воду, оказавшуюся ледяной. Кейт закрыла холодную воду и пустила горячую.
— Что, черт побери, ты делаешь?
— Наполняю тебе ванну.
— Я хотел принять душ. — Желательно холодный, в отчаянии подумал он.
Но Кейт пропустила его слова мимо ушей и открыла кран на полную мощность, так что скоро зеркало запотело и ванная комната начала заполняться паром. После этого она повернулась к нему:
