— Но где же она может быть в такую рань? Леди обычно предпочитает нежиться в постели до полудня…
— Только не наша барышня! Она встает на заре. Может быть, отправилась покататься верхом?
— Ей не стоило ехать одной, это небезопасно. Столько бродяг шатается сейчас по дорогам! Пойду поищу ее.
Леон объехал ранчо, побывал у реки, но Анастасию не нашел. Может быть, она решила съездить в Сан-Августин навестить свою мать? В угнетенном настроении он вернулся домой и увидел, что няня поджидает его с конвертом в руке.
Леон взял у нее письмо, быстро прочитал его и недоуменно взглянул на Салли.
— Я ничего не понимаю.
— Дорогой Леон, я люблю вас больше родного сына, но сейчас хочу сказать вам, что большего тугодума на свете трудно сыскать. Маленький Рикардо вам никого не напоминает?
Леон задумался. Со времени своего приезда он толком не успел рассмотреть малыша, но теперь вспомнил, что мальчик действительно на кого-то страшно похож. Внезапно до него дошло, что Рик — точная копия его самого!
— Салли… я не понимаю…
— Он ваш, ваш! Рикардо назван в честь вашего дорогого отца.
— Но я никогда не был близок с Анастасией! Хотя, не скрою, постоянно думал о ней.
Внезапная догадка заставила бешено забиться сердце.
— Салли, неужели Анастасия и есть Маленькая Сестра?
— Слава Всевышнему! Кажется, он начинает прозревать! Только запомните, что вы догадались сами и моей вины тут нет.
Леон все еще стоял как окаменевший и перед его глазами проходили картины встреч и разговоров с Анастасией. Он вспомнил жестокие слова, которые сказал Стейси после своего возвращения… Боже, как он мог так дурно подумать о ней? Ведь Стейси была невинна, и ему отдала она свою невинность той ночью; на маскараде у Евы! Как мог он быть Таким глупцом?
— Я должен ее найти, Салли! Куда она могла уехать?
— Не знаю, может быть, к своей матери?
— Наверное. Она забрала Рикардо. Ведь он тоже и мой сын…
— Если не хотите потерять их, тогда лучше садитесь на коня и скачите быстрее самого дьявола. Что, если барышня задумает сесть на корабль и уплыть куда-нибудь далеко? А если корабль окажется пиратским?
— Сохрани Бог!
Он почему-то вдруг увидел перед собой, словно озаренное вспышкой, лицо Стэнли. Через несколько секунд Леон уже скакал бешеным галопом по дороге, ведущей в Сан-Августин. Через два часа, когда его лошадь взмокла от пота и тяжело дышала, раздувая ноздри, он остановился перед домом Анастасии, соскочил с седла, вбежал в калитку и застучал в дверь.
Дверь отворила Марта и изумленно взглянула на него.
— Стейси здесь? Она… не приезжала домой?
— Нет, я не виделась с ней уже несколько дней. А что случилось?
— Вы уверены, что ее здесь нет?
— Конечно, уверена! — На лице матери отразилась тревога. — Но что произошло?
— Стейси уехала из-за меня. Я должен найти ее, но не знаю, где искать!
— Может быть, Зоркий Глаз вам посоветует что-нибудь? Он здесь.
Леон рассказал вождю все, что ему было известно, и в ожидании ответа невозмутимого индейца принялся нетерпеливо ходить взад и вперед по комнате. Зоркий Глаз погрузился в глубокую задумчивость.
— Наша девочка часто действует под влиянием порыва. Она не составляет планов заранее. Поезжайте вдоль реки, она всегда любила воду… Возьмите мою лошадь, она очень быстрая.
Леон выбежал из дома и вскочил на коня индейца. Зоркий Глаз, обняв Марту за плечи, глядел ему вслед, пока Леон не скрылся в облаке пыли.
— Не бойся, любимая, он найдет ее.
— Наверное, тебе стоило поехать с ним. Ведь она твоя дочь!
— Он должен разыскать ее один. Это дело влюбленного. И он сумеет разыскать ее. Я предчувствую, что все кончится хорошо.
Стейси скакала уже три часа, бережно прижимая к себе спящего Рикардо. Но скоро мальчуган проснется, и что дальше?
Куда она бежит? Достаточно было вернуться к себе домой, в Сан-Августин! В бегстве нет смысла: идти ей некуда, она всего лишь беззащитная одинокая женщина, без денег и еды с малышом ей долго не продержаться. А что, если на нее наткнутся бродяги? Может случиться беда… Или ее захватят индейцы и принудят жить среди них в индейском племени…
Анастасия развернула коня, твердо решив вернуться в Сан-Августин. Она поговорит с родителями, спросит их совета и придумает, что делать дальше, как распорядиться своей жизнью.
Конечно, давно уже следовало признаться Леону во всем. Самое страшное — если он захочет отобрать у нее сына… Все остальное Стейси было безразлично: Леон презирает ее, и теперь, если он узнает правду, для него это уже ничего не изменит. Жизнь кончена, обреченно подумала Анастасия…
— Больше тебе не удастся спрятаться от меня!
Наверное, мне все это снится, подумала Стейси. Полуденное солнце разморило и мать, и малыша. Искупав сынишку в речке и накормив, Анастасия положила Рикардо спать в подвесной гамак, на индейский манер, а сама прилегла на траве.
— Маленькая Сестра, я нашел наконец тебя!
Этот неповторимый голос, такой любимый и родной. Стейси открыла глаза. Это не сон! Через мгновение Стейси оказалась в объятиях Леона.
— Моя прекрасная индианка… Маленькая Сестра… почему ты не рассказала мне все?
Стейси плакала и не говорила ни слова. Леон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. Ее карие глаза были полны любви. Но в глубине таился страх.
— Вы… Ты стал бы презирать меня, ненавидеть! За мой обман…
— Я полюбил индейскую девушку, но она исчезла, ускользнула от меня. Я не видел ее лица, но она была так прелестна, мила, нежна, так безоглядно отдала мне свою невинность… Я решил, что потерял ее навсегда и мне уже никогда больше не испытать тех чувств. Но вот девушка по имени Анастасия поцеловала меня. Я не узнал этого поцелуя, но он был самым чудесным из всех с тех пор, как я целовал маленькую индианку. И что-то снова шевельнулось во мне… Милая, я был таким глупцом! Я ничего не понял… Я даже не заметил сходства между собой и маленьким Рикардо.
— Леон, так ты знаешь?
— Теперь знаю. И знаю также, что ты — взбалмошная маленькая девочка и мне надо везти тебя домой, защищать и сделать тебя самой счастливой женщиной на свете. Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться? А малыш? Ты подумала о нем? Хорошо, что он спит. Дай Бог, чтобы он проспал и дорогу назад тоже.
Она кивнула и уткнулась лицом ему в грудь, орошая слезами его белую рубашку. Он снова приподнял ее лицо и на этот раз поцеловал в губы, о которых так долго мечтал. Он почувствовал, как ее губы ответно раскрылись, и с упоением ощутил их сладость, смешанную с солеными слезами.
