Когда к нам в гости приехала моя сестра, Оливия, наши отношения стали улучшаться, но однажды вечером Кармен вдруг не вернулась с работы.
— Она попала в аварию? — тихо спросила Нора, думая о том, как же мало она, оказывается, знает.
— В аварию? Нет, это было бы слишком просто. — Винсент повернулся к ней, и Нора ужаснулась: его глаза превратились в темные озера, полные боли. Но следующие слова оказались для нее полной неожиданностью. — На следующее утро, когда я уже сходил с ума от беспокойства, Кармен позвонила. Она плакала, и я ничего толком не понял, кроме того, что она просит за ней заехать по адресу, который я никогда раньше не слышал. Оливия уговорила взять ее с собой, и мы поехали вместе. Думаю, излишне говорить, что ночью мы оба не сомкнули глаз, волнуясь за Кармен. Я приехал в какой-то сомнительный район и узнал, что Кармен сделала подпольный аборт.
— Господи, Винсент! — Нора в ужасе воззрилась на него, не в силах поверить услышанному.
— Она ждала меня в квартире своей приятельницы, которая и свела ее с врачом, если можно назвать его этим словом. По-видимому, операция прошла неудачно, и Кармен почувствовала себя плохо. Ни она, ни ее сослуживица так и не сказали мне ни имени, ни адреса того мясника, который сделал аборт, наверное они боялись, что я его просто убью, — закончил он мрачно.
— И что вы сделали? — спросила Нора дрожащим голосом.
— А что я мог сделать? Затолкал ее в машину и привез домой. Между нами произошла страшная ссора, такая, каких никогда прежде не бывало. Я не мог поверить, что Кармен убила нашего ребенка, дитя любви, как я тогда думал.
— Это был ваш ребенок? — ошеломленно спросила Нора. — Тогда почему она сделала аборт?
— Кармен не хотела заводить детей, она боялась потерять свою свободу, — с горечью ответил Винсент. — Ее карьера только-только пошла в гору, а на все остальное ей было плевать. Она рассчитывала, что сделает все тихо и без моего ведома. Что-то пошло не так, и она запаниковала… иначе я никогда не узнал бы, что моего ребенка, частичку моей плоти и крови, убили без сожаления. Я был вне себя от злости и бессилия. — Винсент замолчал и провел рукой по лицу. — Я боялся, что не сдержусь и сверну Кармен шею, поэтому оставил ее с Оливией, а сам уехал к приятелю, и мы вместе распили бутылку виски.
Нора не могла представить такого даже в самых диких фантазиях, но не зря говорится, что правда богаче вымысла.
— Винсент, мне так жаль, я не знала…
— О, это еще не все, Нора. Самое интересное впереди. Кармен позвонила в шесть утра. Она была в истерике. У нее открылось кровотечение, и ей требовалась срочная помощь. — Голос Винсента стал прерывистым. — Она нисколько не сожалела о ребенке, только испугалась и злилась на себя за то, что так глупо попалась. Я сказал, что слишком много выпил и не могу отвезти ее сам, но позвоню в «скорую». Я собирался подъехать прямо в больницу. Кармен, не дослушав, бросила трубку… а через полчаса она была мертва. И прихватила с собой на тот свет Оливию. — Боль и горечь были так ощутимы в голосе Винсента, что у Норы перехватило дыхание. — Что именно произошло тогда, я уже никогда не узнаю. Вероятно, Кармен уговорила Оливию отвезти ее в больницу. Наверное, она сделала это нарочно, чтобы досадить мне. Сестра только недавно получила водительские права и чувствовала себя за рулем неуверенно. По собственной воле она бы не решилась ехать. — Винсент посмотрел на нее полными муки глазами. Нора побледнела, губы ее дрожали, в глазах светилось участие. — Сначала я винил в обеих смертях себя. Это я довел Кармен до такого состояния, и она убила себя и Оливию. Но в день похорон я познакомился с ее родителями. — В голосе Винсента появились удивленные нотки. Казалось, даже по прошествии стольких лет он все еще не может найти ответ на какой-то вопрос. — Нора, родители Кармен оказались вполне нормальными людьми. Отец — управляющий фирмой, мать — школьная учительница. Вся эта история с трудным детством была ложью от начала до конца. Кармен ушла из дому в шестнадцатилетнем возрасте, заявив родителям, что они ей надоели. Из того немногого, что они мне рассказали, я понял, что Кармен успела превратить их жизнь в ад и спала с каждым, кто носит штаны. — Винсент напрягся, голос его посуровел. — В день похорон Оливии с нашей матерью случился удар, и через несколько недель она умерла. Врач сказал, что она утратила волю к жизни. Я ее понимаю. После трагедии со мной некоторое время было то же самое… но потом я выкарабкался, — мрачно закончил Винсент.
Нора дрожала, но не от холода. Ей следовало догадаться, что за добровольным одиночеством Винсента кроется нечто большее, чем скорбь по первой любви. А ее предположение, что он не может простить родную сестру, и вовсе было ошибкой. Винсент выше слепой фанатичной преданности и мелкой мстительности. Если бы все было так, как она думала, он оплакивал бы обеих женщин, но через какое-то время вернулся бы к жизни и уж, конечно, не стал бы винить сестру в смерти невесты. Нора всегда чувствовала, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Винсент заговорил снова:
— Женщина, которую, как мне казалось, я хорошо знал, которую любил, которой верил, оказалась всего лишь плодом моего воображения. Она ухитрилась убить троих человек, двое из которых были мне дороже самой жизни. Я горевал по ребенку, но не так, как по сестре и матери. Умирая, отец поручил мне о них заботиться, и я ему пообещал, но не выполнил клятву. Я предал и его, и себя.
— Но вы ни в чем не виноваты, — быстро вмешалась Нора. — Вы же не могли знать…
— Я должен был знать, должен! — Винсент повторил уже тише: — Мне следовало знать, Нора. А я дал себя одурачить, клюнул на хорошенькое личико и роскошное тело и вообразил, что Кармен — девушка моей мечты. За эту ошибку мои близкие заплатили жизнью.
— Все совершают ошибки.
Нора мягко коснулась руки Винсента, но он не отреагировал.
— Только не я. Я больше не совершаю ошибок. Я поставил себе цель добиться успеха — ради родителей, ради Оливии. И добился его. Имя Пламмер — теперь не пустой звук в деловом мире, но что касается любви… — Винсент уставился на нее немигающим взглядом, — любви и счастью в моей жизни нет места. Я их недостоин.
— Что вы такое говорите? — Нора ошеломленно воззрилась на него. — Конечно, вы достойны и любви, и счастья. Нельзя же винить вас за то, что вы полюбили не ту женщину! Вспомните мою историю. Я даже не догадывалась, что сестра встречается с моим женихом. Они обвели меня вокруг пальца. Но, не будь Хильды, я могла бы выйти замуж за Брайана в полной уверенности, что поступаю правильно, и совершила бы величайшую в жизни ошибку. Мне казалось, что я люблю его, но теперь стало ясно, что мои чувства были лишь бледной тенью настоящей любви. — Винсент на миг закрыл глаза, а когда открыл их, взгляд его стал непроницаемым. — Людям свойственно ошибаться, Винсент. Обидно, но это так, — мягко проговорила Нора. Боль, которую испытывал он, сжимала ее сердце, как своя собственная.
