Кара Уилсон - Музыкальная шкатулка

— Не сегодня.

И отвернулась от него. А потом долго лежала с открытыми глазами.

Восемнадцатое декабря. Неделя до Рождества. Десять дней ожидания. После той ночи, когда умерла Китти, между Клер и мужем не было физической близости. Клер считала, что она не заслуживает утешения и радости, которые давали ей объятия Ника. Либо она забеременела в ту последнюю ночь, либо она никогда не сможет зачать ребенка. А если так, то лучше начать отвыкать от близости с Ником.

Рождество. Ник так старался, устраивая этот праздник, но ничто не могло оживить Клер. Из-за траура они отмечали Рождество очень скромно: были только Рита, Тим и тетя Сузанн с дядей Дэйлом. Клер старалась принимать участие, старалась отвлечься от тяжелых мыслей, но все было напрасно. Даже чудесный подарок Ника, музыкальная шкатулка с инкрустацией драгоценными камнями, которая играла мелодию «Я буду ждать тебя» — напоминание об их медовом месяце, — не обрадовал и не возродил в ней надежду. Внутри неумолимо тикали часы. Еще три дня, говорили они. Еще три дня ожидания…

Но ей не пришлось ждать так долго. На следующий день после Рождества, на два дня раньше ее обычного цикла, Клер почувствовала тупую тянущую боль, которая могла означать только одно: ее надежды рухнули.

Глубоко вздохнув, Клер постучала в дверь кабинета Ника.

— Войдите, — послышался ответ.

Она открыла дверь. Ник поднял голову и, увидев жену, заулыбался.

— Зачем ты стучишься? Ты ведь знаешь, я всегда тебе рад. — Он встал и, взяв ее за плечи, коснулся поцелуем щеки. — Как ты себя чувствуешь? Вздремнула немного?

Голубые глаза светились заботой. Клер почувствовала неловкость. Она еще не сказала Нику о своем последнем разочаровании. После смерти матери он очень бережно относился к ней. По ночам лишь дотрагивался до ее плеча, но она каждый раз качала головой, и он не настаивал. Поэтому муж ничего не знал. Пока…

Клер не отрывала взгляда от любимых глаз. Ей будет так не хватать Ника! Но прошлой ночью, лежа без сна, она посмотрела правде в глаза и приняла решение.

Мать умерла. Ник ее не любит. И она не может зачать ребенка. Ей нечего предложить мужу. Поэтому она должна освободить его. Но она должна сделать все так, чтобы Ник не чувствовал себя виноватым и не жалел ее. Она должна разозлить Ника, заставить почувствовать себя оскорбленным, презирать ее.

Клер вызывающе подняла подбородок.

— Нам надо кое-что обсудить. Могу я сесть?

В его глазах появилось изумление.

— Конечно, садись…

Ник указал ей жестом на кожаные кресла у камина. Расправив юбку серого шерстяного платья, Клер села в одно из них, собирая все свое мужество, чтобы сказать то, что решила.

Ник сел напротив, закинув ногу на ногу, внимательно ожидая, что она скажет.

Клер облизнула губы. Приказала себе говорить спокойно.

— Я хочу расторгнуть наше соглашение, Ник.

Он оцепенел.

— Что ты хочешь сказать?

Она должна быть сильной. Она должна выдержать.

— Я хочу развода.

— Почему? — жестко спросил он. Потом в глубине голубых глаз неожиданно появились симпатия и сочувствие — Клер, я понимаю, что ты тяжело переживаешь смерть матери. Но время все лечит. Все будет хорошо, я обещаю тебе.

— То же самое ты говорил тогда, в больнице, и ошибся.

Ник весь сжался. Клер знала, что нанесла болезненный удар. Но она должна была это сделать.

— Смерть матери заставила меня взглянуть на вещи трезво, — сказала она, как можно более холодно. — Наш брак — это фикция. Мы, не любим друг друга, но пока я связана с тобой, я не имею возможности вступить в настоящий брак.

Прости, Ник. Прости, стучало у нее в голове. Но ты сможешь преодолеть это. Ведь ты не любишь меня. Это ранит твою гордость, но ты переживешь.

— Давай смотреть правде в глаза. Моя мать умерла, а я так и не смогла забеременеть. Да, да, — она горько улыбнулась, — вчера у меня начались месячные. Нет никаких оснований сохранять наш брак.

Глаза Ника стали похожи на голубые льдинки.

— Иными словами, поскольку ты больше не нуждаешься в том, чтобы я оплачивал счета твоей матери, ты хочешь уйти?

— Да. — Клер выдержала его ледяной взгляд.

Я права. Ник совсем меня не любит. Иначе он сказал бы что-то… что-нибудь другое.

— Понятно. — Его рот скривился.

Клер не предполагала, что это будет так больно для нее. Ей хотелось закричать: «Ты ничего не понял. Я люблю тебя! Я делаю это ради тебя!» Но она промолчала. Она в долгу перед Ником. Она знала, как он честен, что он никогда не бросил бы ее, что бы там ни было записано в брачном контракте. Как бы он ни хотел ребенка, он не стал бы разводиться с ней.

Поэтому она сама должна сделать первый шаг, должна нанести Нику удар, задеть его гордость, дать ему реальный повод расстаться с ней. Ей придется научиться жить без него — единственного мужчины, которого она когда-либо любила и будет любить.

Клер сама собрала свои вещи, без помощи Люсиль. Она взяла кое-что из одежды, купленной для нее Ником, но большую часть оставила. Зачем ей теперь все эти платья для коктейля и наряды для официальных приемов? Меха и украшения ей тоже больше не нужны. Тем более что она не имеет на них никакого права. Кроме того, ей надо подумать, как возместить Нику расходы на содержание Китти в течение последних месяцев.

Закончив укладывать вещи, Клер позвонила тете Сузанн.

— Я ничего не понимаю, Клер. Что случилось?

— Я расскажу тебе, когда приеду. Я действительно не стесню вас с дядей, если поживу у вас немного?

— Разумеется, нет. Можешь оставаться у нас сколько захочешь. Хоть насовсем.

Клер закрыла глаза. Пока у нее есть тетя Сузанн и дядя Дэйл она не совсем одинока.

Поговорив с тетей, Клер написала Нику записку:

Ник.

Я знаю, что не имею права на машину, но мне придется использовать ее в течение некоторого времени, Я верну «мерседес», как только найду замену.

Немного подумав, она добавила:

Спасибо за все. Мне жаль, что так получилось.

Клер.

Она оставила записку на кровати в спальне. Клер не плакала. Она сдержалась даже тогда, когда Люсиль и миссис Свифт со слезами на глазах обнимали ее. Даже тогда, когда сняла свое обручальное кольцо и положила его в шкатулку с драгоценностями. Она не уронила ни одной слезинки, когда оставила на столике в спальне ключ от входной двери и когда прошла мимо закрытой двери кабинета Ника.

Надев пальто, она вышла на улицу. Положила чемодан в багажник «мерседеса», бросила последний взгляд на дом. Посмотрела вверх, на башню, где находилась ее любимая комната. Потом на пустые окна кабинета Ника. Быть может, он наблюдает за ее отъездом? О чем он думает? Слезы навернулись на глаза Клер. Отчаянным усилием она удержала их, зная, что если начнет плакать, то уже не сможет остановиться.