— О нет…
Одежда прилипла к перилам, покрытым еще не высохшим лаком.
— Черт, черт, черт! — Девушка отлепила футболку, оставив на липкой поверхности волокна от ткани.
Спокойно. Это поправимо. У меня и так достаточно проблем, чтобы переживать еще из-за этого, подумала она. Мой дом может в любой момент рухнуть из-за прогнивших опор. Питер на меня вовсе не злится. Просто мужчины обычно скупы на проявление чувств, когда чем-то озабочены. И если он считает, что снимки помогут, что ж, пусть так и делает.
В спальне Анхела осторожно сняла футболку так, чтобы не прилипли волосы.
Она вынула чистый топ из ящика шкафа. Конечно, Питеру нравится ей помогать, хотя он и делает вид, что ремонт крыльца только прикрытие. Но Анхела знала, к чему все это привело для нее самой.
Факт первый: она влюбилась в Питера.
Факт второй: она стала слишком зависимой от всего, что он для нее делает.
Факт третий: если бы она по-прежнему пыталась стать самодостаточной личностью, то не стала бы позволять мужчинам ей помогать, наслаждаясь их обществом и забыв о развитии собственного потенциала.
Тут она вспомнила вчерашние приключения и невольно улыбнулась. Ну, наверное, она кое-что все-таки сделала как для Питера, так и для собственного развития.
Анхела, немного успокоившаяся, отправилась докрашивать гостевую комнату. Часа через два она со вздохом отложила в сторону кисти. Может быть, проверить, не вернулся ли из города Питер, и заодно посмотреть, что же творится под крыльцом?
— Питер! — позвала девушка, входя в спальню.
Но там никого не было. Все вещи лежали на своих обычных местах. Вдруг девушка замерла. Казалось, температура в комнате разом понизилась на двадцать градусов. Черной сумки не было.
У Анхелы все внутри похолодело. Она высунулась из окна, в отчаянии оглядывая опустевшую улицу.
Питер вовсе не поехал в город, он уехал насовсем.
— Алло.
— Стивен, пожалуйста, свяжи меня с твоими людьми в Испании.
Шеф сразу же оживился.
— Ты что-то нашел?
— Драгоценности на сумму более миллиона фунтов, — последовал лаконичный ответ.
— Неплохо! Очень неплохо, Питер. Где они были?
— Под соседским домом. — Говоря это, Питер почувствовал в горле горечь. — Думаю, скоро Норманн будет рвать когти куда-нибудь за границу. У него в сейфе несколько миллионов долларов. И сегодня или, самое позднее, завтра вечером произойдет финальная сделка. Надо торопиться!
— Хорошо, Пит! Я пришлю к тебе своих ребят. Но они будут у тебя не раньше семи вечера, — добавил Стивен извиняющимся голосом.
— Сколько их будет?
— Трое. Пабло и Диего из местного отделения, а также Моррис, ты должен помнить его по делу Ассабаха.
— Я буду ждать их на автостоянке на углу Эль Росарио.
Положив трубку, Питер засунул руки в карманы джинсов и, слегка сгорбившись, побрел к машине.
Он уехал внезапно, ничего не объяснив Анхеле. Сообщники должны были остаться на своих местах до приезда людей из «Интерпола».
Конечно, Норманн мог хранить драгоценности в подполе без ведома Анхелы, но это мало вероятно. Скорее всего, девушка все знала.
Питер вздохнул и поехал забирать последние проявленные фотографии. До семи оставалось еще два часа.
Ровно в семь на стоянку, где уже стояла машина Питера, вырулил неприметный темно-синий «фиат». После недолгого совещания, во время которого детектив показал фотографии найденной сумки и ее содержимого, которое было опознано как «еврейское сокровище», детектив и интерполовцы решили разделиться. Пабло и Моррис ехали проверять квартиру Эстебана на случай, если у того на руках еще оставались драгоценности. Диего должен был договориться с полицией, а Питер, вооруженный рацией на случай всяких неожиданностей, оставался следить за домом Норманна. Сбор группы был назначен на девять вечера.
Вот что происходит, когда отказываешься от своих устремлений ради мужчины. Анхела не должна была терять голову и позволить обаятельной улыбке Питера обезоружить ее и проникнуть прямо в сердце. Почему рядом с ним она чувствовала такую цельность? Неужели эта цельность исчезнет теперь, когда он ушел?
Эта мысль пугала. Чтобы отвлечься от нее, девушка надела передник, намереваясь отчистить желтые пятна на полу кухни. Когда же должен прийти мастер и отциклевать пол? — попыталась вспомнить она, но в голове была полная сумятица.
Что касается Питера, тут все ясно, подумала она. Он просто проходимец. Нужно попытаться забыть его как можно скорее.
Но по какой-то причине на глаза Анхелы тут же навернулись слезы, и она, с опущенными плечами, села за кухонный стол. Питер мог, по крайней мере, попрощаться перед отъездом…
Неужели так поступают все детективы? Дело раскрыто, и теперь можно исчезнуть, не сказав ни слова?
Но разве расследование закончено? Анхела выглянула из окна кухни и увидела силуэт Норманна, промелькнувший в большом окне дома напротив.
Ничего не понимаю, растерянно подумала девушка.
В этот момент в дверь позвонили, и Анхела побежала к двери, ударившись по пути коленом о кухонный стул. Может, это Питер?
Она распахнула дверь, и в дом ворвался звонкий смех и два клубящихся облака черных волос. Две Джулии. Обе тоненькие, невысокие, с правильными чертами прехорошеньких личиков. Можно подумать, они тоже были близняшками, как их обожаемые рыжеволосые мужья. Анхела называла их Джу и Джи. Они сначала возражали, а потом смирились с этими «собачьими», как они уверяли, именами. Джу была в желтом платье, Джи — в белом.
— Привет, дорогая, как поживаешь? Мы так и знали, что ты дома. Твое крыльцо напоминает поле боя. А где неотразимый мистер Канингхем? Надеюсь, ты не будешь возражать, если дети немного полазят по деревьям?
Все это Джулии протараторили на одном дыхании.
Анхела, до боли сжав ручку двери, сказала ровным голосом:
— Все нормально. Питера здесь нет, крыльцо ремонтируют, и, разумеется, я не возражаю, чтобы дети поиграли.
— И где же он? — спросила Джи, ставя на стол большой пакет, который принесла с собой. — Мы решили устроить небольшой девичник и посекретничать. Надеюсь, ты не откажешься выпить с нами бутылочку вина?
Анхела отвернулась к окну и тихо сказала:
— Спасибо, Джи. А Питера нет, он ушел.
— Когда же он вернется? Я хочу посмотреть на человека, который заставил вашу несгибаемую маму есть с его рук.
— Не знаю, вернется ли он вообще.
Только теперь Джулии обратили внимание на ее тон. Они одновременно всплеснули смуглыми ручками и спросили, перебивая друг друга:
