— Настя! — закричала она. — Вернись сейчас же!
Но та не слышала ее, торопясь куда-то в сторону улицы Орджоникидзе, которая всегда была полна машин и трамваев.
— Какой ужас! Она видела, как мы дрались…
На ходу сбрасывая с себя шлепанцы и надевая туфли, Марина бросилась вон из квартиры?
— Куда она пошла? — спросил Ронни, вбегая вслед за ней в кабину лифта.
— Наверняка к подруге, которая живет на другой стороне улицы, за институтом Патриса Лумумбы. Мы были у нее несколько раз, и Настя знает дорогу… Но одна она туда никогда не ходила, я всегда запрещаю ей уходить со двора!
Они выскочили из подъезда и побежали, перепрыгивая через лужи. День клонился к вечеру, был «час пик», когда движение на улицах становится особенно оживленным. Ронни и Марина бежали, обгоняя прохожих.
У трамвайной остановки стояла большая толпа. Марина вытягивала шею, ища Настю.
— Ты ее видишь? — тревожно крикнула она Ронни.
— Нет…
Он наткнулся на какого-то пожилого мужчину, задев его авоську, в которой звякнули пустые бутылки, извинился и побежал дальше.
— Ей надо перейти две улицы, чтобы попасть к подруге, а тут столько машин! Идут сплошным потоком! — Марина была близка к отчаянию.
— Не волнуйся, мы ее догоним. — Ронни схватил ее ладонь и крепко сжал.
Они вклинились в толпу. Ближайший светофор находился в сотне метров, и пешеходам приходилось перебегать улицу перед самым носом у машин, которые и не думали тормозить.
— Смотри! Вон она! — Сэндз показал на девочку, стоявшую у кромки тротуара.
— Настя! — крикнула Марина. — Стой!
Но девочка в общем шуме не расслышала ее. Она дождалась, когда в потоке машин появится просвет, и, размазывая по лицу слезы, побежала через проезжую часть. Марина ахнула. Сердце ее сжалось от страха, а ноги перестали слушаться. Сэндз, не теряя самообладания, ринулся к Насте. На машины он не обращал внимания. Девочка шла, не оглядываясь, и не видела, как он подбегает к ней. В толпе испуганно заголосили.
Ронни оставалось до Насти всего несколько шагов. В этот момент к остановке подъехал трамвай. Девочка начала обходить его сзади и не заметила легковушку, которая катила по полосе встречного движения прямо на нее. Марина закричала в ужасе, увидев, как девочка замерла на месте. Сэндз метнулся к легковушке и буквально вытолкнул Настю из-под переднего бампера. Машина, визжа тормозами, резко свернула в сторону, но избежать столкновения не удалось. Ронни ударило краем бампера и отбросило на асфальт. Вокруг него со скрежетом тормозили машины.
Оцепенение, державшее Марину в неподвижности, внезапно схлынуло, и она бросилась к Сэндзу и девочке. Схватив плачущую Настю, она наклонилась над Ронни. Он был бледен, держался обеими руками за затылок и морщился от боли. Увидев кровь на его руке, Марина в панике закричала:
— «Скорую» скорее!
К нему подбежал водитель легковушки — очень полный мужчина немногим моложе Ронни.
— Откуда он появился? — тяжело дыша и заикаясь от волнения, заговорил он. — Я едва успел нажать на тормоз! Еще мгновение — и я бы его переехал!
— «Скорую!» «Скорую»! — не слушая его, надрывалась Марина.
Настя ревела в голос. Сгрудившаяся на остановке толпа возбужденно галдела. Перепуганный водитель вынул из кармана мобильный телефон, начал стучать по кнопкам.
— Сейчас приедет, — сообщил он, коротко переговорив с кем-то по сотовой связи.
Одной рукой Марина прижимала к себе дочь, словно боясь, что она снова исчезнет, а другой щупала затылок Сэндза.
— Ужас… Какой ужас… — бормотала она и вдруг заплакала. — Ронни, скажи что-нибудь!
— Я тебя люблю, — прошептал он.
— Да нет, ты скажи, чувствуешь себя как?
— Все о’кей… — Он с усилием раздвинул губы в улыбке.
Из толпы давали советы. Кто-то протянул Марине бутылку с минеральной водой, рекомендуя промыть раненому голову. Наконец послышался приближающийся вой сирены. Микроавтобус «скорой помощи» переехал трамвайные рельсы и остановился возле Ронни, сидевшего на асфальте. Врач с санитаром вытащили из машины носилки.
— Не надо, я сам, — выдавил Сэндз сквозь зубы.
Поддерживаемый Мариной и доктором, он поднялся на ноги и самостоятельно залез в микроавтобус. Врач велел ему лечь на кушетку. Марина и Настя устроились рядом.
По дороге врач ощупал голову Ронни и его руку, поминутно спрашивая: «Здесь болит?», «А здесь болит?». Затем обработал ссадину на локте йодом.
Машина доставила их в травмопункт Первой Градской больницы. Марина и Настя почти целый час сидели у двери рентгенологического отделения, с волнением дожидаясь результатов обследования. Наконец дверь раскрылась и вышел улыбающийся Ронни в сопровождении работников больницы. В толпе, окружавшей его, преобладали молодые медсестры.
— Все в порядке. — Он ободряюще подмигнул Марине, щелкнул Настю по носу. — Голова цела.
— Ничего серьезного, абсолютно, — заверил Марину заведующий отделением, полный мужчина лет шестидесяти. — Переломов нет, только на локте ссадина и на затылке крупная шишка.
— Шишка? — все еще не верила Марина. — Значит, он не останется здесь?
Врач засмеялся.
— Из-за таких пустяков мы в больницу не направляем. Ему сейчас необходим отдых, пару-тройку дней полежать в постели, а это он и дома может сделать.
Возвращаясь с Ронни и Настей на такси, Марина всю дорогу молчала и только прислушивалась к учащенному стуку сердца у себя в груди. Когда они поднялись в квартиру, она сразу потребовала от Ронни, чтобы он лег и постарался заснуть.
— Ты слышал, что сказал доктор? Тебе необходим покой!
— Может быть, мне отлежаться в гостинице? — Он смущенно улыбнулся. — Я стесню вас тут.
— Никого ты не стеснишь, к тому же в гостинице за тобой не будет надлежащего ухода.
— Нет, лучше едем в гостиницу, — упорствовал он. — Там у меня трехкомнатный номер…
Зазвонил телефон. Марина, прервав спор, подошла к аппарату и взяла трубку.
— Марина? — узнала она голос Татьяны. — Слышала новость? Сэндз сегодня прилетел в Москву! Сегодня днем! Только что об этом сообщило «Радио-Максимум»!
— В самом деле? — Марина сделала вид, что удивлена, и покосилась на Ронни, сидевшего с Настей на диване.
— А ты знаешь, зачем он прилетел? — продолжала подруга.
— Зачем?
— Ты упадешь! Жениться на тебе!
— С чего это ты взяла?
— Я тебе говорю — по радио сообщили. Я своими ушами слышала! Сказали, что он с женой развелся в рекордно короткий срок — за неделю и полетел в Москву за тобой. Он сам заявил об этом в интервью перед отлетом!
