— Нет, спасибо, от него исчезают пузырьки. Но можно с кусочком лимона.
Он отрезал ломтик и положил его в воду, налил себе джина с тоником, добавил лед и, подойдя к Мэй, протянул ей напиток. Затем сел лицом к ней в другое кресло, поглаживая свой бокал.
Ее взгляд рассеянно скользил по комнате, пока не остановился на портрете его отца. На картине он был изображен молодым, но казался уже стариком. Эдвард восседал в своем офисе за столом, которым теперь пользовался Лоренс. В окне за ним виднелись серые городские крыши и серое утреннее небо. Портрет оставлял впечатление официальности и суровости.
Мэй нахмурившись перевела взгляд на Лоренса.
— Он всегда был таким… замкнутым и отстраненным?
— Всегда.
Она кивнула, не отрывая от портрета пристального взгляда.
— Вы на него очень похожи.
— Внешне, — согласился Лоренс ровным, бесцветным голосом.
Раньше он боялся, что может стать точной копией отца, но сейчас был уверен, что этого никогда не случится. Он очень своевременно встретил Мэй. Это стало поворотным моментом в его жизни. После их знакомства он изменился до неузнаваемости. Пусть на поверхности остался прежним, но в самых глубинах его существа копошился беспокойный крошечный росток, стремившийся пробиться сквозь скованную льдом темноту к теплу и свету. Она вошла в его жизнь как живительный дождь. Что будет с ним, если он потеряет ее? Ему больно было даже думать об этом.
С трудом сглотнув, Лоренс грубовато сказал:
— Когда мою мать выпишут из больницы, что ее ожидает? Потребуется ли ей специальный уход? Это доставило бы вам много лишних хлопот. Конечно, она может переехать сюда и я найму для нее сиделку, но захочет ли она этого?
Мэй саркастически улыбнулась.
— Вы отлично знаете, как она хочет быть с вами.
— Вы так в этом уверены? Посудите сами: если она переедет сюда, ей придется целые дни проводить в одиночестве, ведь я буду на работе, а кроме того, у меня очень насыщенная светская жизнь. Я обедаю в городе несколько вечеров в неделю — как с друзьями, так и с клиентами. По уик-эндам меня часто приглашают на вечеринки. Можете добавить к этому и деловые поездки. Она редко будет меня видеть, как вы понимаете.
Мэй медленно проговорила:
— Да, конечно… Но она будет жить в своем доме, и…
— А вам не кажется, что она будет скучать по Нэнси, и Биллу, и всем остальным? Судя по тому, что я видел, моей матери прекрасно живется с ними и вами, не говоря уж о детях и всей атмосфере семейной жизни. — Он отпил джина и, взглянув на портрет отца, свел брови. — Она никогда не была счастлива в этом доме. Мне бы не хотелось снова заточать ее здесь, если только она сама этого не хочет.
Мэй прикусила нижнюю губу маленькими белыми зубами, потом покачала головой.
— Это не приходило мне на ум. Возможно, вы и правы. Ей нравится компания, подобравшаяся в моем доме, и она прекрасно ладит с Нэнси и любит детей. Но надо спросить у нее. Эллин — единственная, кто знает, чего действительно хочет.
Лоренс кивнул.
— Следует ли мне подождать ее выписки или задать этот вопрос сегодня?
— Думаю, лучше подождать, пока мы не будем уверены в том, что она окончательно оправилась от приступа, согласны?
— Меньше всего мне хотелось бы волновать ее, — сказал он как раз в тот момент, когда Скотт зашел, чтобы сообщить им, что ланч готов.
Мэй с любопытством оглядела большую столовую с мебелью красного дерева, ковром с длинным ворсом и тяжелыми бархатными красными портьерами. Стол был уставлен серебром и хрусталем, на поверхностях играли блики света. Центр занимала стеклянная ваза с весенними цветами. Скотт поставил их приборы на противоположных сторонах стола, чтобы они могли без труда разговаривать.
Он тут же принес первое блюдо — бледную зеленовато-желтую тонко порезанную дыню, перемежающуюся ломтиками авокадо. Все это было разложено в форме веера и посыпано мелкими креветками. Оба наслаждались свежестью фруктов и необычным вкусовым сочетанием.
Марта, вдохновленная особым случаем, превзошла себя в эффектности блюд, подав после этого мусс из лосося в окружении кресс-салата и помидоров. Скотт принес взбитые сливки с бананами и грецкими орехами, и Мэй застонала от удовольствия, отведав их.
— Я не рискую есть больше, но это сказка! — сказала она Скотту. — Легкие, как воздух. Нет, видно, придется их съесть, чтобы они не улетели с тарелки.
— Скажите Марте, что это был триумф, — согласился Лоренс. — Она просто волшебница, если создала такую еду за такое короткое время.
— Ну, мусс-то у нее уже был готов, но все остальное — импровизация, — заметил Скотт, выглядевший очень довольным.
— Я никогда не ела ничего подобного. Мне бы хотелось пойти и пожать ей руку, — сказала Мэй.
— Уверен, она будет рада видеть вас, мисс. — У Скотта в руках был поднос с кофе, и он кивком головы указал на него. — Подать здесь или в гостиной?
— В гостиной, — решил Лоренс. Он знал, что для Скотта так будет удобнее — это позволит ему спокойно убрать со стола.
Мэй обвела взглядом гостиную и нахмурилась, словно что-то здесь раздражало ее.
— В чем дело? — сведя брови, нетерпеливо спросил Лоренс.
Она обратила на него невинный взгляд больших светло-карих глаз.
— Что?
— Я увидел на вашем лице выражение, которое уже начинаю узнавать. Что вам не нравится в этой комнате?
— Я не думала об этой комнате — я думала о столовой.
— А что со столовой?
— Слишком роскошная, — с нажимом произнесла она. — Точно такая же, как в фильмах из жизни аристократов… Мне бы она казалась неуютной, будь у меня такая.
— А в какого рода домах вам нравится жить?
— Больше всего мне нравится мой собственный.
Он уставился в свою чашку.
— Но рано или поздно вы выйдете замуж и вам придется переехать.
— Это будет очень и очень нескоро. Я обещала детям, что не покину дом, пока они не вырастут. И не нарушу свое обещание.
— Значит, если вы выйдете замуж…
— Моему мужу придется переехать к нам.
Она потянулась к тяжелому серебряному кофейнику, чтобы налить себе вторую чашку. Но Лоренс опередил ее. А когда передавал ей чашку, их пальцы соприкоснулись. Он задержал дыхание. Их глаза встретились.
Сердце Лоренса пустилось в галоп. Что означает этот взгляд? В голове воцарился хаос, его обуревали эмоции.
В этот момент они услышали, как к воротам подъехала машина, мотор затих, открылась и закрылась дверца. А затем резко зазвонил дверной звонок.
— Кто бы это мог быть? Что за визиты в обеденное время?
Лоренс, повернув голову, напряг слух и услышал медленные шаги Скотта в холле. Входная дверь отворилась, и резкий женский голос заставил Лоренса замереть.
