Кристин Лестер - Вместо свадьбы

Бернар отпустил ее, тяжело дыша:

— Эвелин, ты провокаторша! Но на этот раз я не поддамся. Нас ждут. Это очень важно, понимаешь?

— Да, конечно, понимаю! А ты еще и маменькин сынок, оказывается!

Он рассмеялся:

— Просто я приготовил для тебя еще один сюрприз.

— Сюр… Что?!! Опять сюрприз? — Она замотала головой, снова усаживаясь за столик, и принялась стирать размазанную помаду. — Нет, Бернар, слышишь, раздевайся, мы никуда не едем! Хватит мне вчерашних и позавчерашних сюрпризов! Весь Фробишер-Бей и весь Довиль и так запомнят тебя в лицо!

Он рассмеялся, обнимая ее:

— Ничего. Мы просто заедем в ресторан и пойдем дальше. Гулять. Ты же хотела гулять, ты же сказала, что соскучилась по летнему городу.

Эвелин представила себя перед чужой женщиной и перед чужим ребенком…

— Слушай, а можно как-нибудь постепенно, а? Ну сначала с кем-нибудь одним, так… невзначай. А потом — с другим. Или наоборот.

— Пойдем, Эвелин, — сказал Бернар. — Сама все увидишь.

И в этот миг она вспомнила, каким он был, когда спасал ее из снега. Да. С таким лучше не спорить.

В ресторане, к своему счастью, первой, кого Эвелин заметила за столиками, была мадам Роше. Какое везение! Сейчас она попросит ее помочь скрасить неловкость и побыть рядом во время знакомства. О, именно так она и сделает, и ей все равно, что подумают мать Бернара и его сын! Эвелин почему-то больше боялась сына.

Она искусно изобразила удивление, подходя к столику мадам Роше:

— О, добрый вечер! Какой сюрприз!

— Я встречаюсь с моим сыном, — сказала мадам Роше и улыбнулась кому-то за спиной Эвелин.

— И вы тоже!.. Это который уехал?

— Ну… он уже приехал.

— Жаль. А я хотела вас попросить…

Тут у Эвелин пропал дар речи. Мадам Роше поднялась навстречу Бернару, улыбнулась и обняла его. А он тоже обнял ее и поцеловал в щеку.

— Ну здравствуй, сынок, — нежно сказала она.

— Здравствуй, мам.

— Что, и он — тоже? — в ужасе прошептала Эвелин. — Или… — Она помолчала, меняясь в лице. — Вы что, меня обманывали? Вы… мадам… а это… а он ваш…

— Ну, дорогая, успокойся. — Бернар улыбался, весьма довольный произведенным эффектом. — Я тебя только умоляю: не надо больше никуда от нас убегать.

Этого Эвелин не смогла бы при всем желании: у нее подкосились ноги, и она упала на стул, жалко улыбаясь мадам Роше.

— Ну, я думаю, она никуда от нас не убежит. Итак! Добро пожаловать в нашу семью, девочка моя!

Эвелин молчала и только переводила взгляд с Бернара на мадам Роше и обратно. Она вспомнила все.

Бернар называл родную мать «моя дальняя родственница». Смешно! А как мадам Роше сказала: «Квартира твоя, если, конечно, ты за полгода не полюбишь какую-нибудь другую и не выйдешь за нее замуж!». Как в воду глядела. Конечно, она все знала, наверное, еще и сама придумала выселить Эвелин, чтобы та легче согласилась поехать с Бернаром в Канаду.

Но сколько же терпения надо было иметь, чтобы не выдать себя за целый год! Эвелин с невольным уважением посмотрела на мадам Роше и покачала головой:

— Я бы на вашем месте сразу проболталась.

Мадам Роше развела руками.

— Поживи с мое, девочка! А впрочем, чуть позже я тебе открою секрет, как вести себя деликатно даже с невесткой. Ведь тебе скоро это предстоит.

Бернар засмеялся:

— Не торопи события, мама. Где несносный ребенок?

— Кстати, да! — подхватила Эвелин. — А где Бернар-младший?

— А! — Мадам Роше махнула рукой. — Где-то носится на балконе. Тут балкон выходит на море, ему, видите ли, захотелось проветриться. А вот и он!

Эвелин медленно повернулась… Дежурная улыбка сползла с ее лица, но через секунду Эвелин улыбнулась по-настоящему, до самых ушей. Это был тот самый мальчик, что утешал ее на набережной после того, как ее бросил Себастьян! Эвелин, снова чуть не плача, протянула ему руку:

— Ну привет! Советчик.

Мальчишка тоже ее узнал и заулыбался:

— Ну видишь? Я же говорил, что все наладится! — Он пожал руку Эвелин. — Расскажи им сама, как мы познакомились, и больше не плачь! А мне опять пора на балкон.