Правда, теперь его поведение походило па поведение мужчины, который готов принять самое серьезное решение. Но где гарантии, что через некоторое время она не станет еще одной безликой единицей в списке его побед? Не исключено, что Барнета, как и многих мужчин, привлекает охота, а не добыча. Сейчас Шерил олицетворяет собой неприступность, и это делает ее вдвойне привлекательной для него.
Шерил взяла коробку с заднего сиденья своего «остина», со вздохом открыла дверцу машины и заспешила к магазину. Хорошо бы поскорее вернуться домой, думала она, перевести дух и заняться Уолли. Эти две недели она работала не покладая рук — торопилась выполнить заказ к Рождеству. Даже на ребенка не оставалось времени.
Шерил потянула тяжелую деревянную дверь, украшенную красивой резьбой. Над головой слабо звякнул колокольчик. В магазине приятно пахло деревом, эвкалиптом — веточки его стояли по всему залу — и кожей. Красивые дубовые столы, массивные стулья красного дерева, изящные ломберные столики — прелестное напоминание о прошлых временах — заполняли просторное помещение.
Минуту спустя из задней комнаты появился Прескот Сюизер. Высокий, с крупной головой на толстой шее, с густой шапкой русых волос и выразительными глазами, он ничуть не напоминал торговца антиквариатом.
Увидев Шерил, Прескот расплылся в улыбке.
— Шерил, очень приятно вас видеть. Как всегда.
Она зарделась, смутившись под его пристальным взглядом. Уже год как она сдавала в «Арт-шоп» кое-какие художественные поделки. И за это время Прескот очень ясно обозначил свои намерения. Он явно хотел поддерживать с пей не только деловые отношения и много раз приглашал Шерил пообедать, но пока под тем или иным предлогом ей удавалось уклониться. Однако его настырность граничила разве что с настойчивостью Барнета, поэтому говорить «нет» с каждым разом становилось все труднее.
Чтобы сократить вводную часть, Шерил сразу выставила перед собой коробку.
— Вот мое домашнее задание.
— Кладите сюда, давайте посмотрим.
Шерил положила коробку на большой стол черного дерева, который по совместительству служил торговым прилавком, подняла крышку и начала распаковывать свою работу.
Каждая кисточка была завернута в тонкую бумагу. Шерил осторожно разворачивала их и выкладывала на внутреннюю поверхность крышки. На белом фоне эти изысканные вещицы из шелка и атласа, расшитые золотыми и серебряными нитями, выглядели не просто богато — на них лежал легкий, вызывающий грусть налет прошлых времен. Эта прелестная фурнитура способна была превратить любую вещь в нечто особенное.
— Превосходно! — похвалил Прескот, кончиками пальцев осторожно проводя по кисточке. Движение было нежным, ласкающим, будто он гладил женское тело. — Думаю, их быстро раскупят.
Шерил облегченно вздохнула.
— Замечательно. Я уже знаю, на что потрачу эти деньги.
Его улыбка стала еще шире.
— Я думаю, такое событие надо отметить. Пообедаете со мной?
Автоматическое «нет» уже вертелось у нее на кончике языка, но на этот раз не было произнесено. Барнет сказал, когда дело касается мужчин, она совершенно неопытна. Он прав на сто процентов. По существу, Шерил не встречалась ни с кем, кроме Отиса. Возможно, самое время расширить свой опыт и доказать Барнету, что она не такой уж профан в этой области. Шерил выдавила из себя улыбку.
— Неплохая идея.
Прескот взглянул на нее, приятно удивленный тем, что Шерил наконец-то приняла его предложение.
— Может, сегодня вечером?
— Извините, но сегодня у меня свидание с сыном, — рассмеялась она. — В «Пицца-Хат».
— Тогда завтра вечером, — твердо сказал Прескот, решивший, по-видимому, действовать по принципу «куй железо, пока горячо».
С чувством некоторой неловкости Шерил проговорила:
— Прекрасно, завтра я свободна.
Закончив деловую часть встречи, она торопливо распрощалась и чуть ли не бегом бросилась к парковочной площадке. Стояла вязкая густая жара, даже эвкалипты, защищаясь от солнца, повернули к нему листочки матовой стороной, но Шерил дрожала мелкой дрожью.
Она рванула машину с места так, будто за ней гнались. А за ней действительно гнались — ее мысли, ее разбушевавшиеся чувства.
Во всем виноват Барнет, думала она. Это он со своими обидными словами о моей наивности и глупой боязни мужчин заставил меня принять столь необдуманное решение. Но зачем встречаться с человеком, к которому не испытываешь никаких чувств, кроме уважения за его деловые таланты? Как это может расширить мой жизненный опыт? И потом… Что, если узнает Барнет? Хотя почему это должно меня беспокоить? Я же не давала ему никаких обещаний.
Сбивчивые мысли кружились, будто надоедливая мошкара вокруг лампочки. Кружились, кружились и ни на чем не могли остановиться…
Барнет позвонил поздно вечером.
Уолли уже давным-давно спал, набив желудок пиццей и устав от всяческих развлечений, а Шерил, наоборот, лежала в темноте с широко открытыми глазами и ждала, когда позвонит Барнет, — сегодня он почему-то еще не звонил. Рано или поздно, размышляла она, мне придется рассказать ему о свидании с Прескотом, это лишь вопрос времени.
Зазвонил телефон.
— Извини, что так поздно, — сказал Барнет. Его голос звучал на фоне каких-то объявлений по радио и людского гомона. — Никак не мог позвонить раньше.
Шерил села в кровати. Покрывало полетело на пол.
— Барнет, ты где?
— В аэропорту.
— В аэропорту?
— Ну да, лечу на Восточное побережье. Надо помочь Роберту.
У Шерил заныло сердце. Но она тут же укорила себя: неужели ты и дня без него прожить не можешь?
— А когда вернешься?
— Не знаю точно. Скорее всего в воскресенье. Все зависит от того, как пройдут завтра наши утренние встречи.
В воскресенье? Хоть тут ей повезло! Теперь, когда утренний сумбур в голове улегся, Шерил четко поняла, почему ей неприятна сама мысль свидании с Прескотом: больше всего она боялась, что о нем узнает Барнет.
Слава Богу, теперь она сходит на это проклятое свидание — и дело с концом! Может быть, Барнет ничего и не узнает.
— Шерил, ты меня слушаешь?
— Да-да, конечно.
— У тебя все в порядке? Ты как-то странно разговариваешь.
— Все нормально, — бодрым голосом солгала она, сгорая от стыда. — Немного устала. Мы с Уолли были в «Пицца-Хат». Ну, в той, для детей. До сих пор звенит в голове. Ты не представляешь, что там творится.
Барнет хмыкнул.
— Честно сказать, я впервые радуюсь, что меня с тобой не было.
— Трусишка! — ласково упрекнула она, расплываясь в улыбке.
