— Ты имеешь право жить здесь, — продолжила она после минутной заминки. — Ты тоже Денвер и...
— Ты в этом уверена?
Эрик криво усмехнулся. Ему было все равно, кто его отец. Главное, чтобы все эти люди держались подальше от его матери и оставили их в покое.
— Мне не нужны эти деньги, — процедил он. — Мы прекрасно жили и без них...
Эрик с сожалением вспомнил привольное время, когда они с Сильвией ютились в небольшой квартирке в центре города, обсуждали все мелочи, радовались и огорчались вместе, хохотали над шутками или плакали над мелодрамой. Сильвии, видимо, тоже пришло на ум это время, потому что легкое облачко досады затуманило ее черты.
— Пойдем в комнату, поговорим, — проговорила она. — Здесь нас может кто-нибудь услышать.
Эрик настороженно следовал за матерью. Ему больше пришлось бы по душе, если бы она немедленно начала паковать чемоданы. Откровенного разговора он не планировал.
— Мы с тобой столько страдали, Эрик, — сразу начала Сильвия, закрыв за собой дверь.
Страдали? — изумился он про себя. Когда?
— Я думала, что больше никогда не смогу радоваться жизни. Тебе тоже было тяжело. Бедный мальчик, расти без отца, буквально в нищете...
Чихать я хотел на деньги, упрямо подумал Эрик.
— Но я мать, и я держала себя в руках. Прошло время, и судьба вновь улыбнулась мне. Денверы признали тебя...
Ага, признали. Держи карман шире.
— И ты займешь подобающее месте в обществе.
— Мама, — наконец заговорил Эрик. — Ты ошибаешься. Мне не нужно это общество. Нам с тобой хорошо вдвоем. Здесь одни недоброжелатели. Все эти люди шепчутся у тебя за спиной и только и ждут того, чтобы ты оступилась. А если они уличат тебя в обмане?
Глаза Сильвии вспыхнули негодованием. Неужели сын сомневается в ней?
— Джек верит мне. И потом, я ведь мать, мне лучше знать, кто отец моего ребенка. Ты — сын Джека.
Как будто меня это беспокоит! — фыркнул про себя Эрик.
— Но Денверы так не думают, мама. Мне кажется, нам лучше самим уехать отсюда подобру-поздорову, пока нас с позором не выгнали...
— Эрик, милый. Ты уже взрослый мальчик, и я могу тебе довериться.
Сильвия взяла сына за руку и усадила рядом с собой на кровать.
— Возможно, вся наша жизнь очень скоро изменится. Мы не будем больше приживалами в этом доме или наглыми гостями. Мы будем хозяевами...
— Каким образом?
— У меня ощущение, что твой отец хочет вновь попробовать создать со мной семью. В конце концов, ведь он мой первый муж... Почему бы нам не попытаться? Я уверена, из нас получится идеальная семья...
На этом месте Эрик перестал вслушиваться в слова матери. Итак, мрачные предчувствия не подвели его. Не только Джон Денвер-младший не может глаз отвести от Сильвии, она сама не против возобновить отношения.
Этого Эрик перенести не смог.
— Мама...
Его голос сорвался.
— Нас все здесь ненавидят. Это очевидно. Ты просто развлечение для Джека, а я... я ему совсем не нужен. У него есть Орландо.
— Ты тоже его сын, — помрачнела Сильвия. — И со временем...
— Он даже не замечает меня, — перебил ее Эрик. Он не оставлял надежды переубедить Сильвию. — Допускаю, что он временно заинтересовался тобой. Но это очень быстро пройдет, и ты снова будешь страдать. Зачем, мама? Давай уедем отсюда как можно скорее.
— Нет.
Глаза Сильвии сузились. Эрик ведет себя как пятилетний ребенок, впервые приревновавший мать к другим людям.
— Ты глупый мальчишка и ничего не понимаешь в жизни. Нам всем будет лучше, если я и Джек...
Эрик зажал уши руками. Ярость душила его.
— Веди себя как взрослый человек! — вспылила Сильвия.
Не говоря ни слова, Эрик выбежал из комнаты матери. Сильвия пожала плечами. Эрик вскоре образумится. Он чувствует себя забытым и ненужным, но через пару недель освоится. Не может же она жить по его указке!
Эрик заперся у себя в комнате. У него ужасно болела голова. Как мама может быть настолько слепой? Джек Денвер и пальцем не пошевелит, чтобы защитить ее, когда она ему надоест. Сколько раз она была игрушкой в руках мужчин, неужели она не устала от этого? Как заставить ее понять, что лишь он — ее опора в жизни и ей нечего рассчитывать на посторонних? Эрик метался по комнате. Денверы ненавидят ее, а она упорно делает вид, что все в порядке. Джек Денвер совсем ослепил ее. Что же делать? Что делать?
Джон Денвер-младший старательно приседал. С тех пор как в доме появилась Сильвия, он стал внимательнее относиться к собственной внешности. Его поджарая фигура, закаленная тропическим солнцем, потихоньку расплывалась. Спокойная жизнь в доме отца, размеренное, монотонное существование, минимум физической нагрузки, алкоголь — все оказывало свое разрушающее воздействие.
Хотя не такая уж спокойная здесь жизнь.
Джек горько усмехнулся. С появлением Сильвии он все меньше думал о том, что в его доме убили человека, и, возможно, преступник хорошо знаком ему. Черные глаза Сильвии оказывали на него волшебное влияние. Стоило ему только посмотреть в них, как все тревоги отступали, а самые ужасные вещи казались маленькими и незначительными.
Мысль о том, что Сильвия могла солгать ему, все реже приходила Джеку в голову. Ему так хотелось ей верить! Джон Денвер-младший стал старше и мудрее. Он уже не хотел терять то, что могло принадлежать ему. Поэтому анализ на отцовство откладывался на неопределенный период.
Неожиданно в сердце что-то кольнуло. Джек охнул и прижал руку к груди. Пять минут постоял без движения, чувствуя, как ледяная игла постепенно рассасывается. Наконец вздохнул с облегчением. Отпустило. Это было что-то новенькое. Джон Денвер-младший отличался на редкость крепким здоровьем, и годы на Тикариве лишь закалили его. Неужели возраст? Ведь он уже далеко не мальчик... Невесело стало на душе. Грозный призрак старости и немощи замаячил на горизонте.
Старость не страшна лишь тогда, когда рядом с тобой любящая и понимающая подруга. Эта мысль заставила Джека задуматься о будущем.
Постепенно он забыл об утренней неприятности. С кем не бывает, подумаешь. Но за обедом приступ повторился. Он был дольше, сильнее, страшнее. Кто-то невидимый железной хваткой сжимал его сердце, и не было никакого спасения от этого неумолимого убийцы.
Все стали свидетелями того, как Джек внезапно схватился за сердце и захрипел. Сильвия отчаянно вскрикнула и рванулась к нему, опрокидывая стул. Присцилла тоже бросилась к сыну. Питер и Рональд переглянулись. Все остальные не могли двинуться с места.
— Срочно врача! — выкрикнул наконец Джон Денвер-старший. Орландо побежал к телефону.
Джек не обращал внимания на поднявшуюся суматоху. Он был занят одним очень важным делом — борьбой за жизнь — и не мог отвлекаться на подобные мелочи.
