Близилось последнее испытание: жених обязан рассказать невесте свою самую страшную тайну, а она должна простить его, после чего святой отец обвенчает всех.
– Лара, я хочу тебе признаться, что я специально взял билет на этот поезд. Я не хотел, чтобы наше расследование закончилось. – Саймон посмотрел мне в глаза. – Я люблю тебя.
– Я тоже очень сильно люблю тебя! – сказала я и крепко его обняла.
И святой отец обвенчал нас…
На следующий вечер мы должны были сесть на автобус и отправиться в Нью-Йорк. Мне так не хотелось покидать этот чудесный городок, где каждый человек был добр и приветлив. Где не запирают двери и всегда ждут гостей. Это город-сказка… Порой мне кажется, что я видела во сне эти красивые улочки, чудесные сады с цветочными ароматами, которые разносит теплый ветерок, небольшую площадь, где я обвенчалась с любимым человеком… Я буду скучать по этому сказочному городку и непременно постараюсь вернуться туда.
Дядюшка Сэм заехал за нами, чтобы отвезти на вокзал. Мадам Роже обняла меня и протянула фотографию города, сделанную с высоты гор. Маленькие домики казались крошечными, улочки – тонкими нитями, а вдали занималась заря…
– Ты видишь на этом снимке всех нас? – спросила мадам Роже.
– Да! Я поняла, что вы имели в виду. Спасибо вам за все! – Я от всего сердца поблагодарила женщину.
Два дня, всего два коротеньких дня полностью поменяли мое отношение ко многим вещам. Я вспомнила тот день, когда водитель Альберта Джерри показывал мне роскошные коттеджи и сады. Но та роскошь была скудна и однообразна, потому что прекрасное не измеряется ни деньгами, ни трудом. Прекрасное творит сама природа и доброта человеческого сердца, когда они сливаются воедино…
Дядюшка Сэм всю дорогу расхваливал праздник и уверял нас, что через несколько недель Питерсоны подадут на развод. Он громко хохотал, рассказывал о своем отце и ругал телевизор.
Когда мы приехали на вокзал, Саймон протянул старичку деньги.
– Не стоит! – отказался тот. – У нас с молодоженов денег не берут. Такова традиция.
Мы помахали ему руками. Неграмотный Санта-Клаус улыбнулся нам и завел свой грузовик.
Вокзал Нью-Йорка, казалось, сошел с ума. Люди здесь непрерывно кричали и метались по залам и платформам. От этого шума у меня стало давить в висках, а от мельтешения перед глазами сразу ухудшилось зрение.
Вдруг Саймон дернул меня за руку.
– Держи сумки! – крикнул он и ринулся в толпу.
Я заметила, что невысокий мужчина средних лет, увидев Саймона, побежал от него прочь. Но бегал он куда хуже моего мужа!
Саймон схватил его за шкирку. И мужчина понял, что сопротивляться бесполезно.
Саймон взял его за руку, и они подошли ко мне.
– Дорогая, ты готова выпить кофе в компании этого замечательного человека? Я думаю, он многое нам хочет рассказать!
Через несколько минут мы сидели в кафе возле вокзала. Саймон заказал три чашки кофе и с ухмылкой взглянул на мужчину.
– Лара, познакомься, это Рэй – пилот самолета, потерпевшего крушение над Гудзоном.
Я остолбенела.
– Что с Джеки? – Я схватила мужчину за руку и затрясла. – Что с моей сестрой?
Рэй сконфузился и продолжал молчать.
– Рэй, Альберт догадывается, что Джеки сбежала. Ни к чему играть в молчанку! – Саймон пристально посмотрел Рэю в глаза.
– С миссис Генрид все в порядке. Она жива. Теперь она по-настоящему счастлива… – пролепетал пилот. – Все было подстроено.
– Взрывать частные самолеты над Гудзоном – это не игрушки! – возмутилась я.
– У богатых людей – дорогие и игрушки! – усмехнулся Саймон.
– Альберт не дал бы развода. Представляете, что было бы, если бы пресса узнала, что миссис Генрид ушла к бедному художнику? – проговорился Рэй и закрыл рот ладонью.
– К бедному художнику, говоришь? – Саймон взял меня за руку и подмигнул. – А как его зовут?
– Не знаю. Правду говорю, что не знаю! – затараторил Рэй.
– Теперь хоть что-то прояснилось! – покачала головой я.
Альберт выдохнул с облегчением.
– Слава богу, что Джеки жива. Но почему она мне не сказала? Неужели я похож на тирана? – Альберт взялся за голову.
– Не переживай так! Все наладится! Ты не тиран… Вот только не надо было составлять такой брачный договор. – Саймон похлопал по плечу Альберта.
Я решила оставить Саймона и Альберта, чтобы они могли поговорить наедине, и направилась в спальню Джеки.
И вновь увидела ее портрет.
Эх, Джеки! Наделала же ты шума! Но я искренне рада, что ты теперь счастлива! Ты и мою жизнь в корне изменила. Не знаю, хвалить тебя или ругать за это… Ты забрала у меня монотонного Стива и подарила любящего Саймона. Я потеряла работу и только потом поняла, что это не главное в жизни! Нужно «работать, чтобы жить», а не «жить, чтобы работать». Так сказал один мудрец. Джеки, я поняла, что такое счастье. Богатство и слава – это бессмысленная иллюзия. Спасибо, Джеки, спасибо… Я подошла близко к портрету и захотела дотронуться до пыльной плоскости, но вдруг заметила в углу инициалы «Б. Л.».
– «Б. Л.»… – Я начала перебирать в уме имена из записной книжки. – Ну конечно! Бен Лоренс!
Я побежала вниз по лестнице, чтобы сообщить об этом Саймону.
– Я знаю, с кем убежала Джеки! Бен Лоренс. На портрете его инициалы!
Альберт поведал нам, что портрет был нарисован на Бродвее.
Минут через сорок мы подошли к художникам, которые писали портреты прямо на улице.
– Простите, вы знаете Бена Лоренса? – учтиво спросила я у одного из живописца.
– Бена? Да, знаю.
– А не подскажете нам его адрес? – поинтересовалась я.
Мужчина достал лист бумаги, черкнул на нем что-то карандашом и протянул мне.
Не теряя ни минуты, мы добрались до нужного дома. Саймон позвонил в дверь.
– Открыто! – крикнул кто-то за дверью.
Я толкнула дверь, и она распахнулась.
В небольшой комнате стояли упакованные сумки с вещами. На стенах висели картины. Я заметила замечательный портрет Джеки: моя сестра в прозрачной блузке лежит на постели и смотрит в окно.
– Бен Лоренс? – спросила я и зашла в комнатку.
– Да, – ответил он, продолжая упаковывать вещи в чемоданы.
– Меня зовут Лара Джонсон, я младшая сестра Джеки, – сказала я.
Мужчина замер и повернулся к нам:
– Я так долго ждал вас! – прошептал он и взял меня за руку.
– Ты уже не Джонсон, а Даррел! Пора привыкнуть! – шепнул мне на ухо Саймон.
– Прошу вас! Присаживайтесь! – Бен показал нам на старые, с порванной обшивкой кресла. – Я знаю, у вас очень много ко мне вопросов. Но позвольте, я расскажу все сам…
Я вгляделась в него. Красавцем Бен не был: шатен с голубыми глазами и острым носом. Худощав, немного сутул. С небольшой бородой и усами. Он напоминал отшельника. Что в нем нашла Джеки? Не знаю. Правда, он, несомненно, талантлив…
