Каран начала хохотать:
— Поль! Ты же цитируешь объявление из нашего рекламного каталога!
— Правда? Ну, я уже так с ним сжился, что не удивлюсь, если повторяю его во сне.
На следующее утро она зашла проведать семейство Рибера. Фелиппе с Габриэллой устроили уютное гнездышко в найденной Бруком трехкомнатной квартире над магазином, торгующим кожаными изделиями, глиняной посудой, мужскими шляпами и скобяными изделиями. Каран уже не раз бывала у них, и всегда ее очень тепло встречали.
Каран с радостью отметила, насколько эта пара казалась счастливее и довольнее теперь, когда они обрели наконец собственное жилье. Габриэлла стала краше и выглядела очень импозантно в новом платье, которое подарила ей Каран. Фелиппе уже не был таким измученным и осунувшимся, как раньше, и не смотрел на мир взглядом загнанного зверя.
На этот раз с помощью всяких хитростей ей удалось подарить им ткань на шторы, пару ковриков и одеяла для детей.
Однажды Каран укладывала в холодильник продукты, доставленные Фелиппе из города, и вдруг на крыльце послышались чьи-то шаги. Каран решила, что это, верно, садовник пришел что-нибудь спросить, и поспешила ему навстречу. Но нет, перед ней стоял дон Рамиро.
Она приветствовала его обычным, дружеским тоном. После Рождества он уже несколько раз приезжал к ним в поместье, часто подолгу беседовал с Полем. Каран уже начинала верить, что в тот день в Альмерии она неправильно истолковала его намерения. Правда, в его темных глазах светились огоньки любви, но она относила это на счет горячей испанской крови.
— Вы сегодня заняты? — спросил он ее.
— Нет, я уже все закончила. — Она закрыла дверцу холодильника и ждала объяснений, зачем ему понадобилось разыскивать ее здесь.
— Успешно ли идет сдача в аренду вилл? — вежливо поинтересовался он.
— Ну, в принципе так, как мы и ожидали, если учитывать задержки с ремонтом и строительством, — туманно ответила Каран, не желая посвящать дона Рамиро во все деловые вопросы.
Они неторопливо спускались по склону к двум новым виллам. Весна была уже во всем: вокруг пестрело множество цветов, синих, желтых, фиолетовых, берег сиял новой, свежей зеленью, кустарники оделись нежной молодой листвой, а море перед ними сверкало прозрачным изумрудом и только вдали, к горизонту, лежало в голубой дымке.
— Да, многое можно сделать с этим участком земли, — заметил дон Рамиро.
— Большой шикарный отель, бассейны, что еще?
— Нет, другое. Я имею в виду пирс, пристань, вот тут. — Он указал рукой на край залива. — Тогда вы сможете наладить лодочное сообщение с Матаной или с любым местом на побережье. Это, кстати, очень выгодно и нисколько не испортит местность, напротив, украсит ее.
— Пристань, — вполголоса повторила Карен, вдруг ясно осознав все преимущества этой идеи. — Надо будет сказать об этом Полю.
— Он уже знает. Все упирается во владельца этой земли.
— Понятно. Может быть, со временем этот вопрос можно будет уладить, — самонадеянно предположила она.
— Возможно, но дорого. Если кто-нибудь весьма заинтересован в какой-либо материальной ценности, и продавец об этом знает, соответственно возрастает и цена.
— Естественно, — согласилась она. — Это известный принцип бизнеса.
— Хорошо, не станем тратить время на обсуждение деловых операций.
Он взял ее за руку и повел по неровной каменистой тропинке к берегу, где около воды оставался небольшой островок с зеленой травой, где можно было присесть.
— На этой неделе я открываю свою виллу здесь, на побережье, — сказал дон Рамиро, сидя рядом с Карен и глядя в открытое море. — Придете как-нибудь в гости?
— Да, приятно будет для разнообразия осмотреть чужой дом, а то все приходят к нам оценивать и критиковать.
Он резко повернулся к ней лицом:
— А вы надолго планируете оставаться в Испании? Или вы согласились на эту работу только на год?
Этот вопрос удивил ее.
— У меня пока еще нет никаких определенных планов. Не знаю, останусь здесь или вернусь домой, — медленно проговорила она. — Но если не считать недолгой поездки в Англию, чтобы навестить родителей, в целом я собираюсь здесь прожить какое-то время. — Теперь, когда Брук уехал, она спокойнее смотрела на перспективу жить в Альбаросе, пока работа будет доставлять ей удовольствие и позволят обстоятельства.
— И по-прежнему будете заниматься виллами? — полюбопытствовал дон Рамиро.
— Да, наверное. У Поля есть конкретные планы по освоению здешних мест и развитию бизнеса, так что работа мне найдется.
Его рот медленно растянулся в улыбке, но черные глаза сверкнули.
— Мне кажется, вы не совсем подходите к этой должности. Вы тратите время на такие бытовые мелочи — например, эти искусственные продукты, которыми вы набили холодильник.
— Это для показа виллы. — Она поднялась. — Кстати, мне пора идти работать.
— Ваша воля, хотя мне кажется, у вас есть и более важные задачи. Я как раз собирался предложить вам вместе пообедать в городе. А днем вы могли бы полностью окунуться в свои дела.
Каран не знала, как ей лучше поступить. Резкий отказ не только лишит ее роскошного обеда — это может плохо сказаться на сложных, очень шатких деловых позициях Поля. Она решила принять его приглашение.
Когда они подошли к его машине, которая стояла за виллой, они встретили Бениту. Она улыбнулась и поздоровалась с ними.
— Значит, я ошиблась, предположив, что именно вы помогли семье этой девочки найти другое жилье, — сказала она, но дон Рамиро, казалось, был в полном недоумении.
С некоторым раздражением Каран коротко пересказала ему историю с Габриэллой и Фелиппе, намеренно подчеркнув, что только Бруку Элдриджу они обязаны всем.
Дон Рамиро пожал плечами:
— О, если бы я знал, что вам так небезразлична их судьба, я бы все им устроил.
После неторопливого обеда она с удивлением обнаружила, что вместо того, чтобы отвезти ее обратно в поместье, он выехал на крутую извилистую дорогу, которая вела в Альмерию.
— Вы можете выкроить часок для визита на мою виллу?
Так как Каран не собиралась рисковать жизнью, выпрыгивая из машины, ей пришлось согласиться. К счастью, это оказалось недалеко, и скоро они уже подъехали к белым воротам. Через минуту им открыл старик, явившись на гудок машины.
Вилла семейства Мендоза была большим загородным домом все с теми же мавританскими арками, внутренними двориками с каменными вазонами, полными цветов. Балконы поддерживали черные витые колонны с крылатыми пегасами наверху. Их почти скрывали заросли глицинии. Маленькие, выложенные мозаикой фонтанчики стояли молча, но уже готовые журчать и ярко переливаться в лучах палящего солнца.
